— Внизу вы видите, — хозяйка как ни в чем не бывало продолжала рассказ, — большой двор замка. Сейчас там поставлены временные металлические скамьи для зрителей, будут играть спектакль.

— В котором часу? — поинтересовалась дама с плохой фигурой и получила ответ от небольшой группы людей, сидевших внизу перед пустой сценой.

Они подняли свист и начали выкрикивать всякие непристойности.

— За стенами замка вы видите огромное пустое пространство, — продолжала свой рассказ хозяйка. — Там можно устроить парковку или даже гараж, так как специалисты по туризму считают, что у замка прекрасные коммерческие перспективы… Это великолепное вложение денег.

Было видно, что перед замком на действительно огромном пространстве пасутся коровы, большие, как лодки.

— Сейчас мы развернемся на сто восемьдесят градусов и пройдем на другую сторону террасы, откуда видны все внутренние постройки замка.

Покупатели были изумлены. В одном из помещений они увидели, как двое нарядных пажей в костюмах XV века одевают в роскошные одежды того же века старую даму, которая весело поприветствовала приезжих взмахом платка. Это был знак из давно отшумевших времен. Потом они спустились в кухню. Там был огромный очаг, в который можно было войти не сгибаясь, — конечно, когда в нем нет огня. А на полках много изумительной старой медной посуды. На столах стояли корзины со свежими овощами и фруктами. Пока потенциальные покупатели оглядывались по сторонам, ливрейный слуга прошел через кухню, прихватив по пути яблоко. Он звонко и сочно откусил от него.

— Нам тоже можно? — спросил господин с трубкой и взял румяное яблоко. Попытался откусить, но оно оказалось искусственным.

Сконфуженный, он положил его на место, а Брюс, утомленный осмотром, спросил хозяйку, сколько стоит замок.

— Сколько стоит замок? — изумленно переспросила хозяйка.

— А разве он не продается? — спросила Карла, решив наконец прояснить дело до конца. — Вы же дали объявление о продаже замка! Что же вас теперь удивило?

Хозяйка на это ответила:

— Вы заблуждаетесь. Это псевдопродажа, перформанс. Я просто музейный работник, провожу по замку экскурсию, от комнаты для купания, с которой мы начали, и досюда. Экскурсия выглядит как показ выставленной на продажу недвижимости, я получаю за это гонорар, так же как и актеры, которых вы видели.

— Но это неслыханный обман! — воскликнул Брюс и потребовал немедленно пригласить к нему владельца замка. — Мы серьезные покупатели, что не означает, что этот господин с дамой менее серьезные покупатели, но наше предложение, несомненно, будет более интересным.

Смущенная женщина-экскурсовод стыдливо поправила Брюса:

— Это владелица, а не владелец!

— Не имеет значения, — сказал Брюс, — мы хотим купить этот замок.

— Замок не продается! — за спиной посетителей раздался женский голос.

Они обернулись и увидели девушку лет двадцати в грубой рабочей одежде, похоже, она только что косила траву. Сейчас девушка сидела на каменных ступеньках.

— Но вы дали объявление!

— Это ничего не значит, это просто реклама для туристов.

— Тогда продайте нам хотя бы одну комнату в замке. Цена не имеет значения. Заплатим, сколько скажете! — не отступал Брюс.

— Только одну комнату? — удивилась хозяйка. — Такого еще никто не предлагал. Невероятно… Пойдемте, выпьем кофе в гостиной.

Вечером следующего дня, когда все юридические формальности были закончены, Карла и Брюс вселились в только что купленную комнату. Из багажа у них с собой ничего не было, кроме одного большого ящичка и одной маленькой коробки. Ящичек был деревянный, цвета каштана, из тех, в которых носят револьверы. Коробочка была из черной кожи, для драгоценностей.

— Все достал? — нетерпеливо спросила Карла.

— Да, — ответил он и открыл небольшую черную коробочку.

Внутри она была обита красным бархатом. В двух гнездах лежали два револьверных патрона. Они сверкали, как обручальные кольца. Гильзы были серебряными, а пули из чего-то вроде стекла.

— Что в них? — спросила она.

— Духи «Хьюго Босс». Мне.

— А вторая?

— Тебе «Шанель № 5». Духи находятся внутри пуль калибра 6,35, которые сделаны из чистых бриллиантов. Каждый по четыре карата и огранен в форме пули. Механизм действия продуман просто великолепно…

— Как? — удивленно спросила Карла.

— Порох не только выталкивает пулю из гильзы, но и открывает тончайший канал, через который пуля наполнена духами.

Когда полиция обнаружила их трупы, ее тело пахло духами «Шанель № 5», а его — мужским ароматом «Хьюго Босс».

Чан Лу родился в Нанкине, писал пьесы («Чу и девушки», «Ветер для гусынь», «Три брадобрея и кошка»). Учился в Москве. Свободно говорит по-английски. У него репутация enfant terrible китайской литературы. Большую известность получило одно его интервью, в котором на вопрос: «Что вы думаете о Мао Цзэдуне?» — он ответил вопросом: «А кто это такой?» — а когда его спросили: «Что вы можете сказать про площадь Тянанмынь?» — поинтересовался: «А где это?» Его печатало издательство «Бурдон». Чан Лу был уличен в плагиате известнейшего романа одного писателя из Европы. Когда плагиат открылся, Чан Лу оказался на скамье подсудимых. Об этом процессе опубликована книга.

— Оденься получше, сними трусики и приходи к зданию корпорации «Коулун». Мы идем на потрясную вечеринку! Запах табака с черешней, женских духов из Европы и африканских ароматических масел. Бархат и хрусталь, полированные зеркала, просто отель «Цемпака» на Бали. Проверенное место! — прошептал я в мобильник.

— Правда? — восхитилась Соня.

Она была из какой-то европейской страны, мы вместе учились в университете в Шанхае. Я был китайцем из Кореи, жил с отцом и братом, а она в общежитии, в комнате с еще шестью студентками. И у какой-нибудь из них всегда была менструация.

Встретившись перед входом в здание корпорации «Коулун», мы насчитали в нем шестьдесят пять этажей. Пока считали, я обнаружил, что у Сони очень маленький рот, в него не вошло бы больше двух палочек для риса. Рабочий день уже закончился, и мы без всяких проблем прошли к лифту. Он был роскошным, с ковром на полу, бронзой и массой кнопок. Пахло в нем табаком с черешней, женскими духами, искусственными родинками и маслами из Египта. Еще там была обитая плюшем скамейка с зеркалом до потолка вместо спинки.

— Это оно и есть? — спросила Соня.

— Оно и есть. До верха шестьдесят пять этажей. Это означает, что в нашем распоряжении чуть меньше пятнадцати минут, чтобы успеть кончить. Если не получится, у нас будет ровно столько же времени, когда лифт пойдет вниз.

Я нажал кнопку шестьдесят пятого этажа и стремительно расстегнулся.

— Неужели прямо здесь? — спросила она, прижимаясь ко мне.

Я прислонился к углу лифта, который приятно подергивался, и, так как трусиков на ней не было, проник в нее в одно мгновение. Она обхватила меня ногами и шепнула:

— Ты кончи, я не смогу!

— Почему? — спросил я, приостановив в себе прилив спермы.

— Не смогу в лифте. Кто-нибудь может зайти.

— У тебя и правда бывают приступы самоблокировки. Рабочий день кончился, здание пусто, никого нет.

Лифт по-прежнему покачивал нас. Потом вдруг содрогнулся и остановился. Кто-то вошел. Белый. Глянул на нас, в зеркале я увидел, что его взгляд зафиксировал Соню в моих объятиях. Не могло быть сомнений в том, чем мы заняты. Он отправил лифт вниз, потом остановил его между седьмым и восьмым этажом. Приглушил в лифте свет. Все это время мы в своем углу, повинуясь законам природы, двигались вверх-вниз, вверх-вниз. Тут он расстегнул брюки, поплевал на свой член и вошел в Соню сзади. Стоило мне сквозь Соню почувствовать, как он входит с другой стороны, я кончил, беззвучно, как золотая рыбка. Затем, к моему изумлению, кончила и Соня. Вереща, как шимпанзе. Тут и он захрюкал и тоже кончил, еще до того, как Соня успела его увидеть. Отступил на шаг, застегнулся и привел лифт в движение. Без единого звука.