Энн почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она взглянула на Макриханиша, а когда заговорила, собственный голос показался ей чужим.

– Боже мой, да посмотрите же!

Она вручила камень старику, который поднес его к глазам.

– Может ли это быть?.. – Он повертел серый камешек в руках, и медленно на лице его проступила улыбка. – Ради всех святых, девочка, ты нашла третий Камень Данрэйвена.

Энн издала ликующий вопль, от которого встрепенулись собаки, носившиеся у края воды. Зверик взвизгнул и побежал к ней, Крошка – следом за ним. Энн обняла животных, радостно смеясь.

– Белла была права! – воскликнула она. – Господи, Мак! Только подумайте, что это означает!

– Да, проклятие разрушено. – Макриханиш поднял камень к свету. – Первый раз этот камень увидел солнечный свет с тех пор, как какой‑то ребенок спрятал его. Кто знает, как давно это было?

– Легенда говорит, что ведьма бросила его в море, – сказала Энн. – Могло его выбросить на берег, как вы думаете?

– Мы никогда этого не узнаем, – ответил Мак.

– Я не могу в это поверить! Рори проходил мимо этого камня каждый раз, когда бывал здесь. Представляю, что он скажет. Ох, Мак, я не могу дождаться, чтобы сказать ему!

– Ждать не придется, дочка. Собаки побежали кого‑то приветствовать, и, хотя и не вижу точно, я полагаю, что это сам молодой Рори.

Энн увидела одетого в черное мужчину, направляющегося в их сторону.

– Это он, – подтвердила она.

– Так иди и скажи ему, что ты нашла, – сказал Мак и сунул камень ей в руку. – Это великий день для всех Мак‑Дональдов.

– Спасибо за помощь, Мак. Без вас я бы его не нашла.

Энн положила камень в карман вместе с брошью и поспешила навстречу Рори. Что он подумает, увидев ее пыльные волосы и полосы сажи на лице? Похоже, он даже не заметит, когда она скажет ему новость.

– Рори, – крикнула она, – ты ни за что не догадаешься…

Он остановился, ожидая, пока она подойдет к нему. Когда она увидела его лицо, слова застыли у нее на губах. Ее возбуждение угасло. Случилось что‑то ужасное.

– Рори, что такое? – спросила она испуганно.

– Я хочу знать, что ты скажешь об этом, – сказал он голосом, холодным, как сталь.

У нее упало сердце, когда она взглянула на бумаги, которые он ей протянул. Это была подробная смета перестройки хижин. Она попробовала улыбнуться.

– Я могу все объяснить, Рори.

– Нет, не можешь, разве что скажешь, что Брайан Мак‑Кормик чудовищно ошибся.

– Это не ошибка. Я попросила Брайана составить смету.

– Именно это он мне и сказал. Я закончил свои дела в Кэмпбелтауне и шел по улице, когда он поздоровался со мной. Сказал, что собирался отдать это тебе, но поскольку я все равно в городе, не возьму ли бумаги с собой. Черт возьми, Энн, что все это значит?

– Пожалуйста, успокойся. Никакого вреда это не принесет…

– Никакого вреда? Ты лгала мне, ты действовала за моей спиной, и ты говоришь, что нет вреда? Боже мой, неужели тебе совсем нельзя доверять?

– Это только смета, – возразила она. – Как только я получила бы информацию от подрядчика, я собиралась поговорить с тобой, объяснить, что я хочу сделать.

– А как насчет того, что я хочу сделать? Или это не имеет значения?

– Ты был против этого проекта с самого начала, – сказала Энн, начиная закипать. – Я хотела показать тебе его положительные стороны, чтобы ты увидел – ничего плохого не случится, если в Данрэйвене появятся туристы.

– Разве я не говорил тебе, что не хочу видеть туристов на моем пляже и в моей деревне? – выкрикнул он. – Ты думаешь, я говорил просто так – для того, чтобы ты меня убедила в обратном?

– Н‑нет…

– Ты такая же, как все женщины, Энн. Тебя не заботит ничего, кроме твоих собственных планов, не так ли?

– Пожалуйста, успокойся и позволь мне все объяснить.

– Нет, ты позволь мне объяснить. – Он принял воинственную позу. – Несомненно, ты получила от этого удовольствие.

Энн боролась с желанием отступить на шаг. Одетый во все черное, с красивым, искаженным гневом лицом, Рори походил на ангела мести.

– Сегодня я отправился в Кэмпбелтаун по особой причине, – продолжал он. – После пожара я много думал о будущем… нашем будущем. Я решил, Энни, что хочу, чтобы ты осталась со мной, неважно, чего это будет мне стоить. Я признал, что ты стала для меня важнее всего – фамилии, замка, даже легенды. Но я не собирался жить на твои деньги и сделал единственное, что мог…

– Рори, нет, – всхлипнула Энн, страшась его следующих слов.

– Да, я продал камни Эдинбургскому музею, который их хотел получить.

– Нет! Нет, ты не мог!

– Такой дурак, как я, сделал это, – закончил он. – И тут через десять минут я встречаю Брайана Мак‑Кормика. И теперь я спрашиваю себя, что за женщина Энн Форрестер на самом деле?

– Я думала только о тебе, о том, как будет лучше для тебя и для Данрэйвена.

– Да, об этом и я думал. Только я думал, что ты будешь частью этого всего.

– А теперь нет? – тихо спросила она.

– Ты все испортила, Энни. – Его слова прозвучали как приговор. – Я никогда не смогу снова доверять тебе. Ты хочешь все изменить. Сначала это будут туристы, потом что‑нибудь еще. Ты уже думала, что из замка выйдет прекрасный отель. И ты пыталась всучить мне деньги для реконструкции винокурни. Кажется, все, что тебя интересует – изменить здесь все на твой лад. – Его губы сжались в линию. – И откуда мне знать, что тебе не разонравится жить в деревне? Что, если тебе станет недоставать города, людей, которых ты знала дома? Может быть, я всегда был глупцом, надеясь справиться со всем этим.

Энн сунула руку в карман, и ее холодные пальцы сомкнулись на камне.

– Нет, – сказала она. – Это я была дурой. Ты ясно дал мне понять с самого начала, что не хочешь перемен в Данрэйвене. Здесь все было так столетиями и, по‑твоему, так и должно оставаться впредь. Было ошибкой пытаться внести что‑то новое. Я… мне кажется, я была наивной оптимисткой и невозможной тупицей.

– Это Белла виновата, – отрывисто сказал он. – Она не должна была писать это проклятое завещание.

У Энн возражение застряло в горле. Белла делала то же самое, что и она: Белла действовала импульсивно, с благими намерениями помочь тем, кого она любила. На взгляд Рори, такие действия были непростительны.

– Кстати, – сумела сказать Энн. – Я рада, что она это сделала. Иначе я никогда не попала бы в Шотландию. Для меня… для меня так много значило увидеть Данрэйвен, встретить здешних жителей… и тебя.

«Больше всего тебя, – подумала она. – О Рори, я люблю тебя, и я ненавижу то, что случилось».

Она взглянула на него. Ей хотелось запечатлеть в памяти его гордые черты, сохранить образ, который останется с ней навсегда, когда она вернется к прежней жизни в Канзас‑Сити. Она приехала в Данрэйвен всего лишь в поисках приключений, она должна считать любовь к необыкновенному горскому лэрду наградой судьбы. Зная, что все это окончилось болью.

Но было еще одно, что она могла сделать для Рори. Энн могла облегчить ему расставание. Все время, пока она была в замке, она была на удивление эгоистична. Из‑за нее даже находка недостающего камня обернулась трагедией. Лучше всего ей исчезнуть. Она уйдет из жизни Рори настолько достойно, насколько это возможно.

Она достала камень и подала его Рори.

– Только что я так радовалась, когда нашла его, – сказала она. – Но теперь, когда нет остальных, он теряет смысл.

Она увидела, как склонилась его голова, как он вглядывается в камень, пробует пальцем пиктскую резьбу.

– Я буду тебе очень признательна, если ты скажешь, как я могу вернуть остальные два.

Энн ощутила усталость, и неожиданно слезы подступили к глазам. Этого только еще не хватало – расплакаться перед ним. Она отступила на дорожку и пошла к замку.

После нескольких мгновений ошеломленного молчания Рори посмотрел ей вслед. Она исчезла из виду, и он услышал, как скрипит песок под чьими‑то шагами, повернулся и увидел Макриханиша. К удивлению Рори, старик держал в руке желтую папку.