— Как тебе этот малыш? — Борис вложил в руку Магги маленького резного слоненка из розового кварца.

— Просто очарователен! — улыбнулась Магги.

— Оставь себе, — сказал он, когда Магги протянула фигурку обратно. — Слоники ведь приносят удачу, не так ли?

Борис усадил гостью в кожаное кресло, и, пока он варил кофе, Магги подумала, что удача ей не повредит. Несмотря на старания Бориса, девушка чувствовала себя одинокой и скучала по дому.

— Грустная ты, Маргарита. Что тебя тревожит?

Он был очень добр к ней с самого начала, и ей не хотелось жаловаться ему, но, увидев на его лице искреннюю заботу и тревогу, она решилась открыться:

— Все так сложно. София хочет, чтобы я осталась здесь и поучилась немного. А потом собирается отправить меня в Европу к своим родственникам. Я пыталась поговорить с ней, объяснить, что меня все устраивает, но без толку. О моих собственных планах на будущее она и слышать не желает. Боюсь показаться неблагодарной, но я приехала сюда ненадолго, погостить и только. Задерживаться здесь я не рассчитывала.

— Выходит, она не поставила тебя в известность о своих планах перед приездом? — отчего-то пришел в замешательство Борис.

— Нет. По крайней мере, мне ничего об этом не известно. Заведующая приютом, мисс Фрик, сказала, что София просто приглашает меня в гости. Я понятия не имела, что она пожелает оставить меня здесь. — До нее вдруг дошел смысл слов Бориса, и она поглядела на него с подозрением. — О каких планах вы речь ведете, Борис? Или вы в курсе, зачем я ей понадобилась?

— Да, в курсе, — окончательно смутился он. — Но пусть она сама тебе скажет, иначе...

Он прервался на полуслове, поднялся и разложил перед девушкой коллекцию полированных каменьев всех цветов радуги.

— Выбери, какие понравятся, и я сделаю тебе браслет, — пообещал он ей, стараясь увести разговор в сторону и отвлечь внимание девушки от неприятной темы. Так обычно с малыми детьми поступают. «Но я уже давно не ребенок, и мне самой решать, остаться здесь или уехать, — фыркнула про себя Магги. — И я вовсе не обязана потакать баронессе и выполнять все ее прихоти».

Глава 4

— Ты когда-нибудь ездила верхом на верблюде, Магги?

Стефан знал, что знакомые обращаются к ней именно так, и, несмотря на видимое неодобрение матери, тоже взял за привычку называть девушку уменьшительным именем.

— Да я их в глаза не видела! — потрясенно уставилась на него Магги. — Между прочим, Ангус, тот самый молодой человек с самолета, заверял меня, что никаких пальм и верблюдов в здешних краях не водится.

— Но он не принял во внимание тот факт, что их вполне можно сюда привезти, было бы желание, — самодовольно заявил Стефан. — Вот я, например, доставил своих из Аравии. Очень красивые, породистые животные из конюшен одного азиатского властителя. Еле уговорил его продать их.

— Зачем они вообще тебе понадобились? — удивилась Магги.

— Потому что стоит мне увидеть нечто красивое, будь то лошадь, верблюд или женщина, мне сразу же хочется завладеть ими, — самонадеянно провозгласил Стефан.

— Значит, мне повезло, что я родилась умной, а не красивой, — припомнила Магги одно из высказываний мисс Фрик.

За несколько дней в замке девушка утратила благоговейный трепет перед этим местом, обжилась и стала вести себя более естественно со всеми его обитателями, особенно со Стефаном. Он, конечно, слишком высокого о себе мнения, но она все равно помимо своей воли наслаждалась обществом молодого человека. Его пренебрежение и безразличие тоже канули в Лету, Стефан обходился с гостьей по-дружески, и с ним было очень весело. Он, правда, по-прежнему относился к ней как к маленькой девочке, постоянно дразнил и нещадно подтрунивал, но это, по всей видимости, было у него в крови, он даже со своей достопочтенной матушкой вел себя не лучше.

В то утро Стефан решил провезти ее по поместью верхом на верблюде. Магги облачилась в белую рубашку и старые джинсы, которые заведующая положила «так, на всякий случай».

Конюшни были сложены из того же камня и ничем не уступали замку.

— Какая роскошь! — восхитилась Магги. — Хоть персидские ковры вешай.

— Ты еще псарни не видела, — улыбнулся Стефан. — Они тоже каменные, над каждой дверью герб, а на крышах башенки.

Низкорослый бушмен Самгау вывел на мощеный двор верблюдов.

— Вот они, — не без гордости проговорил Стефан. — Кагара и Чауну, прошу любить и жаловать.

— Где ты откопал такие странные имена? — поинтересовалась Магги.

— Скажи ей, Самгау.

— Кагара — это гром, а Чауну — молния. Чауну женился на сестре Кагара, но плохо с ней обращался, и Кагара пришел забрать ее у него. У них большая битва в небе случилась, но их превратили в тучи. Так что во время грозы они снова бьются, а из их крови получается дождь.

— На редкость чудовищный способ извлечения влаги, тебе не кажется? — приподнял бровь Стефан. — Неудивительно, что здесь так мало дождей бывает. Тебе лучше сесть на Кагара, он чуть поспокойнее Чауну. Красавцы, согласна со мной?

Магги с сомнением оглядела животных. Да, эти белые ухоженные создания действительно прекрасны, но как же они высокомерны и надменны. Девушке даже показалось, что гордый Кагара вряд ли позволит ей взобраться ему на спину.

Однако стоило Стефану отдать команду, и Кагара опустился на колени. Магги ничего не оставалось, как последовать предложению Стефана и сесть боком в шикарное красное седло, тисненое золотом. Верблюд начал подниматься, Магги качнуло вперед-назад, и она судорожно вцепилась в седло, оцепенев от страха.

Сначала ее вел Самгау. «Пока не пообвыкнешься немного», — сказал Стефан. Господи, да она и за целую вечность не пообвыкнется! Покачиваясь, словно на корабле, она поплыла за пределы замка, мимо стен и низкорослых кустиков.

Стефан ехал впереди, указывая путь. В кремовых брюках для верховой езды, в ослепительно белой рубашке и тропическом шлеме, он чувствовал себя на верблюде так же уверенно, как за штурвалом самолета. Шлем, которым снабдил ее Стефан, был слишком велик и постоянно сползал ей на глаза.

Девушка снова ощутила волну раздражения. Ну почему ему все легко дается? Слишком уж он хорош, любого в чем угодно переплюнет. Но все ее досадные мысли улетели прочь, стоило ей увидеть среди чахлых кустов и сверкающей серебристой травы крохотных черных овечек.

Интересно, как им удается выжить в этой пустыне? Надо будет спросить Стефана, но не сейчас. Сейчас она только и может, что за верблюда цепляться. Самгау уже отпустил ее и теперь бежал рядом — легко и свободно, как сайгак. Позади осталась, как минимум, пара миль, а он даже не запыхался.

Внезапно перед ними словно из-под земли вырос сарай с ветряной мельницей и дамбой, и Стефан направился к строениям. Вскоре он уже с головой ушел в беседу с управляющим фермой, совершенно забыв о Магги и о том, что она не знала, как слезть с верблюда. На помощь ей пришел Самгау, девушка наконец-то ступила на твердую землю и огляделась вокруг. Стефан коротко представил свою спутницу загорелому мужчине и более не вспоминал о ней.

Она присела на коробку в тенечке и принялась разглядывать пейзаж. Плоскую равнину опоясывали невысокие, покрытые черным кустарником холмы, тут и там из земли вырастали воронки пыли и снова исчезали без следа. Утро принесло с собой прохладу, но ближе к полудню воздух разогрелся и начал подрагивать от жары.

Управляющий мистер Эдвардс достал ей из холодильника освежающего напитка, а себе и Стефану — пива.

— Что это за черные овечки? — отважилась спросить она.

Мистер Эдвардс решил было, что она шутит, но, натолкнувшись на чистый, полный искреннего любопытства взгляд огромных карих глаз, объяснил:

— Это каракульские овцы, мисс Янг.

— Но для чего вы их разводите? Я думала, черная шерсть не годится на ткань для одежды.

Управляющий недоуменно поглядел на Стефана.

— Господь всемогущий, Магги, ты что, не знаешь о каракуле и персидских барашках?