Термин «бенефиций», обозначающий передачу земель в пользование в обмен на службу, и в первую очередь военную, присутствует в латыни чиновников и хронистов вплоть до XII века. Но в отличие от других, по-настоящему живых юридических терминов, таких, как, например, коммендация, слово «бенефиций» не дало никаких производных в романских языках, что свидетельствует о том, что оно сохранялось в узкоспециальном, хранящем память о прошлом, языке канцелярий, но в разговорном языке было вытеснено другим. Начиная примерно с IX века писцы, очевидно, писали «бенефиций», а думали «феод» (fief).
История этого слова, несмотря на некоторые неясности фонетического характера, касающегося соотношения латинского написания и произношения, в целом понятна (161). Во всех древних германских языках существовало слово, отдаленно напоминающее латинское pecus, в зависимости от диалектов или особенностей употребления оно обозначало или движимое имущество вообще, или самое драгоценное из иму-ществ того времени - скот. Немецкий язык бережно сохранил это второе значение, оно есть до сих пор и пишется: Vieh. Галло-романцы позаимствовали его у германских завоевателей и переделали в фьеф (феод) (по-провансальски feu). Поначалу оно употреблялось в первом, самом широком смысле: движимое имущество. В многочисленных бургундских документах вплоть до начала X века мы находим его именно в таком употреблении. Некто, сообщают нам, купил землю. Цена была оговорена в существующем денежном выражении. Но у покупателя не было этой суммы в монетах, и он согласно действующему обычаю заплатил ее вещами эквивалентной цены. Документ передает это так: «Мы получили от тебя причитающуюся цену в виде feos, оцененного в столько-то ливров, су или денье» (162). Сравнение документов выявляет, что речь в таких случаях идет обычно об оружии, одежде, лошадях и иногда продуктах питания. Это примерно то, что получали и члены свиты, живущие в доме своего господина или им экипированные. Нет сомнения, что и господин, и его воины тоже говорили feos.
Но поскольку это слово пришло из языка, который в романизированной Галлии никто уже не понимал, и у него не было связей, которые поддерживали бы его изначальный смысл, оно неизбежно должно было утратить старый и приобрести новый. В замках сеньоров, где этим словом постоянно пользовались, оно стало обозначать вознаграждение без различия видов имущества, которым награждали. Воин, живший на хлебах сеньора, получал от него землю. Эта земля обозначалась как feus этого человека. Поскольку со временем земля стала основной компенсацией за службу вассала, то именно этим словом и стали эту компенсацию обозначать, старинное слово приобрело, таким образом, прямо противоположный смысл. Как это случалось уже не раз, этимологическая эволюция вывернула слово наизнанку. Слово «феод» в качестве отданной вассалу земли в письменной форме впервые встречается в самом конце IX века (163). Мы обязаны этим безграмотным чиновникам юга, которые в своих документах широко пользовались разговорным языком. В следующем веке мы встречаем его в нескольких документах Лангедока. Более грамотные чиновники-пуристы из канцелярий Бретани, Северной Франции и Бургундии смирились и подчинились напору разговорного языка только где-то около 1000 года. В первое время они пользовались разговорным словом как переводом с тем, чтобы все поняли классический юридический термин. «Бенефиций, который называют попросту «феод», говорится в документе из Геннегау Оно) 1087 года (164).
В странах с германскими языками слово Vieh сохранило свое значение «скот», не приобретя иного. Германцы позаимствовали у чиновников Галлии и употребляли в своих документах латинизированные формы слова «фьеф», которыми те изобретательно его снабдили, и самая распространенная среди них «феодум» была привычна немецким канцеляриям так же, как и канцеляриям Капетингов. Но в обыденной жизни люди говорят на обыденном языке, и в немецком тоже появилось новое слово, обозначающее ту же реалию. Земля, которой наделяли служилых людей, давалась по существу во временное пользование, и ее стали называть существительным, образованным от очень употребительного глагола, обозначавшего «дать на время», «одолжить», «ссудить». Феод стал именоваться Lehn («ссудой») (165). Но между этим существительным и глаголом, от которого оно произошло, продолжала существовать живая связь, глагол оставался употребительным, и существительное не достигло терминологической полноты французского эквивалента, оно относилось к любой земельной аренде. Но верно еще и то, что заимствованные слова легче, чем исконные, становятся терминами с узким значением.
Бенефиций, феод, lehn (лен) - эти синонимы стремились передать вполне конкретное понятие. И понятие это было экономическим. Тот, кто произносил «феод», тем самым говорил: имущество, переданное в обмен за услуги, а не за деньги. Уточним: феод давали не вообще за какие-то услуги, он был вознаграждением за службу определенного рода, выполняемую конкретным человеком. Земля, которую отдавали в аренду за деньги и которую документы XI века, опережая юридическую мысль XIII, противопоставляли феоду, кроме выплат в срок была отягощена и обязательными рабочими повинностями, в частности: обработка земли, извоз, изготовление домашних ремесленных изделии, то есть те работы, которые традиционно выполнял каждый крестьянин. Но землю могли пожаловать господскому «управителю» за то, чтобы он следил за другими арендаторами. Художнику, взявшемуся расписать церковь для монахов, которые стали его хозяевами. Или, наоборот, священнику за то, что он печется о душах своего прихода. И наконец, вассалу, товарищу по походам и профессиональному воину. Словом, в тех случаях, когда землю предоставляли за службу особого, нетрадиционного характера, эта передача земли носила характер вознаграждения и называлась феодом (166). Практиковали подобные вознаграждения на всех уровнях социальной лестницы, но если платили простому ремесленнику, его вознаграждали, не требуя оммажа. Сеньора обслуживали чаще всего рабы, и вряд ли повара пуатевииских графов или бенедектинцев из Малезе, цирюльники, которым приходилось пускать кровь монахам из Трева, были в большом почете, благодаря своим обыденным занятиям. Однако и тем и другим на законных основаниях давалась земля, они не жили распределяемыми в доме сеньора припасами, эти работники тоже числились среди зависимых, наделенных феодами. Кое-кто из историков, сталкиваясь с примерами подобных феодов, счел их отклонениями позднего периода. И совершенно ошибочно. В документах IX века уже встречаются бенефиции, выданные сельским старостам, ремесленникам, конюхам; Эйнгард, живший при Людовике Благочестивом, свидетельствует о бенефиции, данном художнику; между 1008 и 1016 годами в прирейнских землях впервые появляется слово фьеф в его латинизированной форме, и относится оно к бенефицию, данному кузнецу. Вассалитет, феод существовали поначалу как общедоступные явления, но впоследствии превратились в элитарные, и подобный путь в средние века прошли многие юридические установления. Обратного пути - сверху вниз - не было.
Естественно, что с течением времени обозначение одним и тем же словом наделов совершенно разной величины и принадлежащих людям совершенно разного социального достоинства: сельскому старосте, повару, сеньору с многочисленными крестьянами, графу или герцогу, стало казаться странным. А разве в нашем, относительно демократическом обществе, мы не воздвигаем словесных барьеров, называя зарплату рабочего получкой, чиновника - жалованьем, а представителей вольных профессий - гонораром? Однако словесная двойственность просуществовала достаточно долго. Франция XIII века продолжала говорить о феодах сеньориальных чиновников и ремесленников, а юристы, желая выделить феоды вассапов, прибавляли к слову «вассал» эпитет «вольный > как главную характеристику, подразумевая, что подобные обязанности - привилегия только свободных людей. В других языках, которые заимствовали из французского слово
