Хотя и язык, и обычаи еще долго хранили память о нераздельности того, что потом разделилось. Так господские слуги, исполнявшие самые черные крестьянские работы, считавшиеся чуть ли не рабами, продолжали именоваться вплоть до XII века commendes, а в «Песне о Роланде», написанной примерно в то же самое время, так называют самых главных вассалов. О рабах, поскольку они были «людьми своего господина», часто говорилось, что они живут у него по «оммажу», иными словами, ритуал, благодаря которому один человек признавал себя рабом другого, именовался тем же самым словом, каким пользовались при ритуале «вложения рук» (160).
Но эти обряды - признание себя рабом и признание себя вассалом -в корне отличались друг от друга, главным было то, что первый обряд не нужно было возобновлять при смене поколений. В обществе все отчетливее различались только два вида связи с господином. Одна была наследственной и предполагала различные обязанности, которые рассматривались как низкие, в первую очередь потому, что их для себя не выбирали: подчиненный, зависимый, служащий был лишен выбора, а значит, и того, что мы теперь называем «свободой >. Это и было рабством, рабами стали большинство неимущих. Хотя в те времена, когда еще существовали различные виды зависимости, они числились «свободнорожденными», ingenuile. Другая связь именовалась вассальной и прерывалась со смертью сеньора или вассала. Именно отсутствие принуждения, которое наследуется вместе с кровью, делало эту связь почетным служением с помощью меча. Обязанность, которую эта связь предписывала в первую очередь, и в самом деле была военная помощь. В грамотах на латыни, начиная с IX века, употребляют на равных два слова: вассал своего господина и miles; если быть точными, то второе слово должно переводиться как «солдат». Но документы на французском, как только они появятся, будут передавать его как «шевалье», всадник, тем общеупотребительным в устном языке словом, которое было уже у чиновников в голове. Лучшим солдатом был конный воин в ратном доспехе, поэтому оно и соотносилось с вассалом, чьей главной обязанностью было сражаться за своего господина. Изменилось и еще одно слово, когда-то достаточно унизительное, - vasselage, - означавшее поначалу зависимость, а потом самые главные добродетели в обществе, где не снимали оружия, - храбрость и мужество. Договор о вассальной службе подкреплялся «оммажем» с вложением рук, - обрядом, ставшим характерным исключительно для этого рода отношений. Этот обряд выражения глубокой преданности примерно с X века дополнился еще и поцелуем, который выражал взаимное дружество, что делало вассальную зависимость еще более почетной. По существу, вассальные отношения связывают с некоторых пор людей только благородного звания, а иногда и высшую знать. Из разнообразных форм патроната сформировалась в конце концов самая высшая - военный вассалитет.
Глава П. ФЕОД
Бенефиций и феод: держание – вознаграждение
В франкскую эпоху большинство бедняков искали себе господина не только из необходимости в защите и покровительстве. Могущественный сеньор был еще и богат, поэтому от него ждали помощи. Начиная со святого Августина, жившего на закате Римской империи и писавшего о бедняках, ищущих хозяина, который бы дал им «пищу», и вплоть до эпохи Меровингов мы слышим на иротяжешш веков один и тот же вопль: вопль пустого желудка. Да и господин не из одной только гордыни желал иметь в своем распоряжении множество людей: с их помощью он надеялся приобрести богатство. Словом, отношения зависимости изначально имели и экономическую сторону. И вассальные отношения тоже. Щедроты сеньора по отношению к своим воинам имели такое существенное значение, что, например, во времена Каролингов возвращение подарка назад - лошади, оружия, драгоценностей -было практически ритуалом, означавшим разрыв вассальной связи. Но разве закон не запрещал вассалу разрывать связь с сеньором? В одном из документов мы находим следующее условие: запрещал в том случае, если вассал уже получил от сеньора подарок стоимостью в одно су золотом. Настоящим господином становился тот, кто одаривал.
Но как любой наниматель, господин целой группы вассалов, исходя из экономических возможностей, мог выбирать только один из двух способов их содержания. Или он мог поселить этих людей в своем доме, кормить, одевать и вооружать на свои средства, или наделить каждого землей или доходом с определенного земельного надела, предоставив возможность самостоятельно заботиться о собственном содержании, -дословно «одомашнить», как говорили в краях французского языка, имея в виду наделение собственным домом (chaser от casa). Остается только исследовать, на каких условиях осуществлялось наделение землей.
Пожалование без условий, отменяющих или ограничивающих передачу по наследству, широко практиковалось в древности. Мы видим, что в VII веке сеньор наделяет своего «товарища» небольшим имением именно таким образом. Позже трое сыновей Людовика Благочестивого постоянно подчеркивают свою щедрость по отношению к вассалам, стремясь поддержать в них чувство долга, но готовы отобрать пожалованное, если ожидания их будут обмануты. Регулярно распределяемые сеньором дары людям своей вооруженной свиты были скорее бенефициями, чем пожалованиями: воины должны были их беспрекословно вернуть после завершения службы или тогда, когда чья-то смерть разорвет связь вассала и господина. Иными словами, вассальная связь не была потомственной, поэтому и вознаграждение вассала не могло наследоваться.
Ни официальное римское право, ни германские обычаи, диктующие контракты с жесткими взаимными обязательствами, не знали подобной передачи земли в пользование, изначально временное и не обеспеченное никакими гарантиями. На практике в Римской империи подобные контракты заключались все чаще и чаще, поскольку все больше и больше практиковался патронат, ставящий в зависимость от хозяина содержание подопечного. Терминология этих договоров, поскольку они были на грани законности, была весьма приблизительной. Речь шла о precarium (просимом) - от слова preces - просьба, исходящей или считающейся, что она исходит, от получающего пожалование, - и о бенефиции - от beneficium - благодеяние. Арендодателя не смущало, что у него нет законных возможностей, - так как в законе не было подобных условий, - взыскать с помощью суда у получившего исполнения обязательств, поскольку в любую минуту он мог забрать свой дар, данный из чистой милости, обратно. И бенефиций, и прекариум (просимое) равно бытовали в документах франкской Галлии. Из-за грамматических изменений термин precarium дал немало пищи для размышлений историкам, так как из среднего рода он перешел в женский: precaria. Но судя по всему, это был частный случай распространенного лингвистического явления, характерного для вульгарной латыни: окончание «а» у имен среднего рода во множественном числе воспринималось как женский род, так латинский folium дал во французском существительное женского рода. В данном случае переход был облегчен еще и тем, что именно эта форма постоянно встречалась в документах: проситель обращал просьбу - epistola precaria.
Просимое и бенефиций употреблялись поначалу как синонимы. Но с течением времени понятие «просимое» вошло в законодательство об аренде, стало обозначать аренду земли с платой, согласно доходам с нее, и значит, использовалось уже в совершенно определенных контрактах. Зато «бенефиций», понятие и менее определенное, и более почетное, поскольку не свидетельствовало о просьбе, стало обозначать пожалование за заслуги тем, кто был предан семье и дому господина, в том числе и его вассалам. Одно значительное событие окончательно развело эти два понятия. Для того чтобы добыть себе земли, которыми можно было бы наградить верных и обеспечить себе поддержку, Каролинги без стеснения пользовались земельными богатствами церкви. Первое ограбление при Карле Мартелле было весьма грубым. Его потомки не отказались от реквизиций, но решили урегулировать разом и прошлые, и настоящие, и будущие и занялись тем, что определили права законных владельцев. Епископ или монастырь, на чьей земле должен был, по существу, пожизненно обосноваться вассал короля, отныне получал определенные компенсации; королю же вассал должен был служить. Юридически церковь давала свои земли вассалу короля как «просимое», а короли своему вассалу как бенефиций.
