К сожалению, мы не можем сказать то же самое об обращении с фактами при описании битвы с повстанцами, чему посвящены два последних акта пьесы. Первая сцена четвертого акта начинается с того, что накануне сражения, в пятницу, 20 июля, Хотспер и недавно освобожденный Дуглас узнают от гонца: Нортумберленд заболел и к ним не приедет. По свидетельству Холиншеда, неизвестная хворь прихватила графа раньше, он уже выздоравливал, а в день битвы спешил к сыну. Для Шекспира же важно показать тяжелое положение в лагере Перси. После гонца прибывает сэр Ричард Вернон — Холиншед лишь о нем упоминает — и сообщает о том, что против повстанцев выступили сам король, его младший сын Джон Ланкастер [113], граф Уэстморленд и, конечно же, принц Уэльский:

Наконец, Вернон, который, похоже, не без удовольствия излагает неутешительные для Хотспера известия, информирует его о главной неприятности: по крайней мере еще четырнадцать дней он не увидит Глендоуэра с его войском. Последнее сообщение повергает Хотспера в смятение, он еще сохраняет самообладание, но уже понимает, что терпит крах: «День судный близится — умрем бодрей». Он даже не прочь ускорить развязку, предлагая вступить в бой уже этой ночью. Дуглас [114]и другие сообщники уговаривают его отложить битву на завтра, и в это время на сцене появляется сэр Уильям Блант — не аббат Шрусбери, — его послал сам король для переговоров о перемирии. Парламентера отправляют обратно, пообещав, что утром к Генриху прибудет Вустер с условиями мира. Однако и эта встреча [115], как и предыдущая, заканчивается безрезультатно, даже несмотря на гарантии короля проявить к повстанцам милость, если они ему покорятся. Тогда принц предлагает, «чтоб кровь солдат сберечь», сразиться с Хотспером в поединке (ни одна из хроник не подтверждает этой драматичной детали), но Вустер игнорирует его вызов [116]. Он возвращается в лагерь мятежников, настроенный на то, чтобы не докладывать о милосердии короля, в которое граф абсолютно не верит [117], и противники начинают готовиться к битве. Только один Фальстаф, похоже, беспокоится за свою жизнь:

Свою версию битвы при Шрусбери Шекспир начинает с убийства графом Дугласом сэра Уолтера Бланта, одного из четырех рыцарей, как писал Холиншед, «наряженных королями», то есть облаченных в королевские доспехи, с тем чтобы обезопасить самого Генриха. В числе этих «двойников» оказался, очевидно, и лорд Стаффорд, поверженный Дугласом ранее: в обоих случаях он полагает, что предал смерти короля. Когда Хотспер узнает в убитом рыцаре Бланта и замечает «У многих королевские доспехи», Дуглас гневно восклицает:

И действительно Дуглас вскоре встречается лицом к лицу с Генрихом. Завязывается яростная рукопашная схватка, король повергается на колени, и его спасает лишь вовремя подоспевший принц Уэльский, который быстро обращает супостата в позорное бегство [118]. Странным образом Дуглас через какие-то мгновения возникает вновь — во время схватки между принцем и Хотспером, — почему-то набрасывается на Фальстафа, падающего и притворяющегося мертвым, и после этого совсем исчезает из пьесы.

Естественно, Шекспир руководствовался прежде всего интересами драматургии. По свидетельству Холиншеда, Генрих встретился с Дугласом где-то в самом начале трехчасового сражения, после чего принц удалился с этой части поля битвы, но Блант, Стаффорд и, возможно, сэр Хью Шерли, третий рыцарь, остались и вскоре погибли. (Нет никаких сомнений в том, что король, а ему было тогда тридцать шесть лет, сражался с исключительной отвагой.) Действительно ли принц спас жизнь отцу? Свидетельства этому есть, но мало. Холиншед всего лишь упоминает, что «принц помог отцу, как и подобает сильному молодому джентльмену». Сэмюель Даниэль же утверждает, что он на самом деле спас отца. Но Даниэль писал эпическую поэму и историческая достоверность, видимо, играла для него такую же вспомогательную роль, как и для Шекспира.

Убил ли принц Хэл Гарри Перси? Большинство историков скептически относятся к такому предположению. На самом деле настоящий Хотспер — в противоположность шекспировскому герою — был на двадцать три года старше принца, он уже приобрел репутацию опытного полководца, и Хэл почитал его как человека, у которого он многому научился в ходе ранних уэльских кампаний. Однако теперь Перси стал непримиримым и опасным мятежником, и вряд ли стоило сомневаться в том, они без колебаний убили бы друг друга при встрече. Кроме того, у Холиншеда есть, как принято считать, двусмысленный пассаж — из тех, которые всегда желательно выражать чуть-чуть пояснее: «Другой, в свою очередь… бился со всей отвагой и сразил лорда Перси». Хронист не указывает, кто этот «другой», но поскольку летописец в предыдущем предложении говорит о короле, то логично предположить, что рядом с ним должен был находиться принц.

Независимо от того, кто убил Гарри Хотспера, его гибелью заканчивается и сражение при Шрусбери, и пьеса Шекспира. Принц Хэл произносит свою коронную речь:

Затем он накрывает лицо убитого плюмажем со своего шлема [119]. После этого следует коротенькая комическая сцена, в которой Фальстаф поднимается с земли — он все еще лежал, изображая труп, чтобы сбить с толку Дугласа, — и пытается убедить Хэла в том, что именно он сразил Хотспера. Наконец наступает последняя, завершающая сцена: король посылает Вустера и Вернона на казнь, а принц добивается освобождения Дугласа в порядке вознаграждения за проявленную доблесть. Заключительная речь короля перекидывает мостик во вторую часть «Генриха IV». Занавес опускается.

Вторая часть «Генриха IV» еще более фрагментарная, чем первая. Она покрывает целое десятилетие — от эпизодов, связанных с последствиями битвы при Шрусбери, до кончины короля в 1413 году, — и в своей хронике Холиншед отводит этому периоду места в пять раз больше, чем трем годам, освещенным в первой части драматургического эпоса Шекспира. Поэтому автору приходилось проявлять чрезвычайную щепетильность при отборе исторического материала, что мы непременно отметим в процессе повествования, а пока же нам следует вкратце рассказать об этом несчастливом для Генриха десятилетии.