Минут через пять Верочка, запыхавшись, принесла в приемную голубую папку «Вокально-инструментальные ансамбли», которая, как всегда, без дела лежала у Зубова на столе. Теперь она лежала на столе у министра культуры СССР. А рядом стоял Зубов, теперь он уже не знал, кто он и что будет делать завтра, когда его уволят. Но министр неожиданно для Зубова посмотрела на часы и встала:

— Ну ладно, Михаил Андреевич, мне пора, обещала заехать в «Современник» — ждут!

Зубов добрался до дома в полнейшей панике. Он даже не сомневался — его уволят. Министр, наверное, уже обнаружила в папке чистые листы бумаги. Материалов толком там и не было. Так, переписка с филармониями, данные от ЦК ВЛКСМ, ну так, по мелочи. Даже горячая вода в тазике, босые ноги и вальс «На сопках Маньчжурии» не успокаивали Михаила Андреевича. Не помогла и бутылка водки, выпитая почти залпом. Ночью ему снились гитаристы, много гитаристов и где-то вдалеке один ударник.

Зубов каждый день приходил на работу, ожидая, что его вот-вот вызовут к министру или хотя бы к Полыниной. Но никто никуда не вызывал. Министр, правда, пригласила через три дня после беседы с Зубовым Полынину и, ничего не говоря, протянула ей увесистую папку — 10 листов, имевших отношение к проекту приказа. Полыни-на отложила в сторону остальные листы, абсолютно чистые, посмотрела на министра.

— Да-да, — сказала она, — чистые листы. Ты почитай проект приказа.

Полынина пробежала глазами напечатанное. Все было бы ничего, только вот удивила фраза «тапочки и бальные платья в отдельных случаях приобретаются за счет участников кружка».

— Как тебе насчет тапочек? — спросила министр.

— Никак, — сказала Полынина, — эта фраза из приказа о бальных танцах, непонятно, при чем тут вокально-инструментальные ансамбли.

— Морочил он голову и нам, и ЦК КПСС, и комсомольцам, — зло сказала министр.

— И что теперь делать? — спросила слегка побледневшая Полынина.

— А ничего особенного, приказ надо издавать. Зубова отстранить. Где он у тебя до этого работал?

— Занимался кружками баянистов в отраслевых клубах, — как-то отрешенно сказала Полынина.

— Ну пусть и дальше ими занимается.

— Ну а с приказом как? — спросила Полынина.

— Не знаю, буду думать. Ты, конечно, мне подсунула этого Зубова, не умен — надо признать, — сказала министр.

— Да так, вроде ничего был.

— Ну, может, среди баянистов и ничего, а здесь публика иная, творческая, интеллигентная. А что поют, что играют? Все ведь надобно упорядочить, кому что делать, телевидению и радио, кого записывать на пластинки. А твой клоун в мятых штанах что сделал? Дурачил всех.

— С бальными тапочками — это, наверное, не он, машинистка Верочка виновата, — предположила Полынина.

То, что рассказала Верочка, потрясло министра и Полынину. Оказалось, что папка у министра была не та, с которой Зубов ходил в ЦК, ту, синюю, он потерял, а Верочка перепечатала все документы заново. Про вокально-инструментальные ансамбли — это Зубов ей велел вместо «кружки бальных танцев» печатать «вокально-инструментальные ансамбли», а про «тапочки и бальные платья» ничего не было исправлено, так и напечатала.

Еще минут 10 послушали Верочку, а затем еще 10 минут молчали. У министра только и было мыслей, что хорошее дело окончилось аферой, надо выкручиваться, но как? На этой липовой голубой папке сошлось слишком много глаз. Интересно, куда же делся оригинал?

— Ну и что мне с этим всем делать? — спросила министр. — Где приказ? Ты начальник управления, тебе и отвечать.

Пододвинула ей папку:

— Забирай, это все твое. Вот что, Зоя, мне нужен приказ, что хочешь, то и делай, но через неделю представишь план мероприятия и познакомишь с исполнителем. Все, мне не до тебя! — довольно зло сказала министр.

Приказом по вокально-инструментальным ансамблям поручили заниматься Инессе Михайловне Соловьевой, опытному чиновнику 50 лет, бабушке двух внуков, любителю породистых собак и дачного участка. Ну какой тут биг-бит и рок-н-ролл. Пять лет до пенсии, а тут… Съездила в кафе «Молодежное», послушала самодеятельность. Для 50-летней бабушки двух внуков шумно и очень громко, к вечеру разболелась голова. Нет, пусть всем этим занимаются филармония, музыканты, оформляются как положено и получают 4 руб. 50 коп. за концерт, а что играть, им подскажет худсовет. Какие ансамбли были в списках филармоний, такие и включила в приложение, добавив ансамбль Свободкина «Веселые гитары» и «Друзья» Игоря Кранова. Теперь все всем ясно, вот вам приложения, кого передавать по радио, кого показывать по телевизору, а кого записывать на пластинки. Ну вот, в общем-то, и все, осталось подписать приказ у министра, и пусть играют что хотят, если, конечно, худсовет разрешит.

Внимательно прочитав приказ и приложение к нему, министр, улыбнувшись, посмотрела на Полынину и Соловьеву:

— Ну вот, — сказала она, — теперь и у нас будут свои советские «Битлз».

Соловьева насторожилась: «А это еще что такое?» — но решила промолчать. Что там у министра в голове? Тем более что приказ и приложения она уже подписала.

Жизнь «Битлз» и их творчество по-прежнему на первых полосах английских газет. Пресса описывает все, что касается великой четверки. А что греха таить, они и сами дают повод для различных пересудов; ни дня без «Битлз», их жен и подруг. Новость февраля: у «Битлз» новый менеджер Алан Клейн, контракт с ним подписали Джон, Джордж и Ринго, Пол — воздержался. Ринго дебютировал в фильме Кэнди, премьеру которого и посетил в Лондоне, а 1 марта он начал сниматься с известным английским комиком Питером Селлерсом в фильме «The Magic Christian».

12 марта миллион девочек-подростков в разных странах мира рыдали навзрыд — в Лондоне Пол Маккартни в регистрационной конторе Мэри-лебой сочетался законным браком с Линдой Луизой Истман. Вечером того же дня Джорджа Харрисона и его жену Патти задержали за употребление наркотиков. 20 марта Джон в английском консульстве в Гибралтаре все-таки женится на Йоко Оно. Ну чем не новости для первой полосы? Правда, «Дэйли мэйл» в начале апреля рискнула предположить, что «Битлз» находятся на грани распада и их дальнейшее существование как единого коллектива под большим вопросом. Бульварная пресса — она и есть бульварная пресса.

Никто на выпады «Дэйли мэйл» от «Битлз» и не думал отвечать, и публике осталось только гадать: а так ли все это? Продюсер «Битлз» Джордж Мартин в конце апреля очень удивился, когда ему позвонил Пол Маккартни и сказал:

— Мы хотим записать нашу последнюю пластинку вместе и чтобы вы были продюсером, как на всех наших предыдущих пластинках.

Мартин задумался:

— Вы действительно все этого хотите? — спросил он после небольшой паузы. — Джон тоже?

— Да, все, — ответил Пол.

Для себя Маккартни давно решил, что «Битлз» не существуют как единое целое, это подтвердила и неудачная пластинка «Let it be» — последнее, что они, ругаясь друг с другом, записали.

Джордж Мартин согласился на предложение «Битлз». Зная их, он мог смело предположить, что это будет очередной шедевр великой ливерпульской четверки.

В июле «Битлз» активно работали над своей новой и последней пластинкой. На записи и репетициях они, как и в прежние времена, были едины, никого лишнего в студии, работали слаженно, прекрасно осознавая, что пластинка получается очень хорошей.

В начале июля, в понедельник, лейтенант МИ-6 Клифф Мак-Фарен вернулся из отпуска в Испании, где в окрестностях Барселоны целый месяц с семьей наслаждался солнцем, теплым морем и отличным испанским вином. Но все это осталось где-то там, в Испании, — реальность лежала на столе в виде толстой папки, на которой сбоку было написано по-русски название операции «Сева Шар-городцев». А на самой папке, справа, стоял гриф «Совершенно секретно». Сам Мак-Фарен получал эту папку в секретариате отдела под расписку. В папке копия проекта приказа по вокально-инструментальным ансамблям Минкульта СССР. Анкеты всех участников московских групп. Эти анкеты были заполнены ими при вступлении в московский бит-клуб. Копии были переданы в Минкульт СССР. Участники самодеятельных групп и коллективов были уверены, что анкеты давно находятся в КГБ, но что они переведены на английский язык, тщательно проанализированы и находятся в МИ-6 — этого никто даже и представить себе не мог. А где же тогда оригиналы? А оригиналы долгое время находились в коробке у Саши Маркова дома под кроватью. В кафе «Молодежном» хранить их было негде, и он взял коробку домой. Так что КГБ здесь было ни при чем. А МИ-6 на основе имеющихся данных стало разрабатывать операцию «Сева Шаргородцев». Идея была проста: ведущий музыкальных программ Би-би-си должен быть русским и стать своим для слушателей и вести антисоветскую пропаганду в музыкальной программе. Англичанину сложно — все это явно отдает клеветой, а свой, русский, просто критикует советский строй, в котором вырос, не важно, разбирается ли он в поп-музыке, — у МИ-6 найдутся компетентные сотрудники.