– Ваши слова, Бальтасар, согревают мне душу, как стакан старого выдержанного порто. Но вряд ли хединиты будут рассуждать так же, как вы. Если наша кампания увенчается успехом, им впору будет рвать на себе волосы и уносить ноги в Упорядоченное как можно быстрее. Будьте уверены, они изо всех сил стараются выследить нас. Даже с помощью этого самого «подобия».

Бальтасар покривился.

– Между нами, Висенте, я все меньше верю в успех кампании. Толковых студентов у вас в последнее время нет. А те, кого нам удалось привлечь на нашу сторону, не очень-то хорошо справляются с поставленной задачей.

На эти слова Бальтасара у профессора возражений не нашлось, и он помрачнел.

– Нашему хозяину не очень-то это нравится, – произнес Бальтасар.

А профессор бросил на него убийственный взгляд. Бальтасар чуть виновато улыбнулся и хотел еще что-то сказать в утешение, но тут распахнулась дверь.

– Профессор! – На пороге аудитории стояла незнакомая девушка.

Весьма симпатичная, как отметил про себя Бальтасар, даже очень. Даже… Угольные брови Бальтасара поползли наверх. В песочного цвета облегающей футболке, в коротких шортах, легких экспедиционных ботинках, с перекинутой через шею холщевой сумкой – все а-ля Камел-актив – девушка бойко прошла в аудиторию. И не бросив ни единого взгляда – будто его и не было – на красавца Бальтасара, остановилась перед профессором. Бальтасар облизнул пересохшие губы. Девушка обладала удивительной беломраморной, как поверхность статуй античных богинь, кожей, аналогичной фигурой. Роскошные длинные белокурые волосы были собраны на затылке в пучок. Даже с расстояния пяти шагов Бальтасар ощутил их пьянящий аромат. А от бирюзовых девичьих глаз у Бальтасара просто перехватило дыхание. «Кофе с молоком», – подумалось ему, когда он сравнил ее кожу со своей, а на ум тут же пришел с десяток эротичных картин на эту тему…

– Профессор Соледад, я прошу у вас допуск к экзамену! – твердым, вовсе не в интонациях просьбы голосом произнесла ворвавшаяся фурия.

Ее голос заставил Бальтасара очнуться, и он отчаянно замахал на себя веером. Висенте же в удивлении откинулся на спинку кресла.

– Мое имя София Хосе Мартинес. Я не посетила ни одной вашей лекции – о чем безмерно сожалею, – однако готова предоставить вам материал, доказывающий, что я не бездельничала, а проводила время даже еще с большей пользой, чем остальные студенты.

Висенте опешил от такой наглости. Однако новоявленная студентка не дала ему шанса произнести ни слова. Из сумки она достала увесистую распечатку, положила на стол перед профессором.

– Вы рекомендовали два десятка учебников и другой литературы – я это все прочла, все они указаны в используемой литературе моей проектной работы.

– Это ваша проектная работа? – полюбопытствовал Висенте. – И на какую тему?

– Профессор, вас ведь очень интересует культура Эль-Аргара. Проектная посвящена именно ей. В работе подробно описывается, что мы нашли в экспедиции, какие методы поиска применялись, анализ всех предметов. Ну и так далее.

– В какой экспедиции? – опешил профессор.

– От нашего университета. Я присоединилась к группе археологов позже, поэтому вы обо мне не знаете… Я знаю, вы в эту группу сами отбирали ребят. Но когда я приехала, вы улетели на конференцию в Мадрид…

Висенте с Бальтасаром переглянулись.

– И кто вас принял в группу?

– Глава группы – Игнасьо.

И она продолжила опустошать сумку. Через пару мгновений перед Висенте стояло несколько бронзовых чаш, кинжал, удивительно хорошо сохранившийся деревянный ларец. Ко всем предметам были прикреплены бумажки с номерами и кратким описанием.

– Это что? Они поставлены на учет в нашем музее?

– Только что! – гордо выпалила София.

– И давно вы на раскопках?

– Три месяца.

– А до этого?

– Училась в Мадриде. Все шесть лет со степендией от Национального Археологического Музея.

Бальтасар не сдержался и присвистнул.

– А есть и публикации, надо полагать?

– Есть. Тоже все указано в проектной. Потом перевелась сюда.

– Хм. – Висенте потер запястье, как всегда делал, когда сомневался.

С одной стороны, его принципы, с другой – находки Эль-Аргарской культуры… Он протянул руку к ларцу, раскрыл и едва не выронил. Бальтарсар подался вперед и обменялся с Висенте быстрыми взглядами. На дне ларца лежал отлитый из бронзы знак Хаоса.

– Это что? – холодно полюбопытствовал профессор.

– Никто не смог определить, – отозвалась София, но словно озадаченная не тоном профессора, а присутствием среди находок диковинного знака. – Подобные амулеты или обереги для данной культуры совершенно нехарактерны, в этом сходятся все источники. Мы бы решили, что это случайность и к Эль-Аргару не имеет никакого отношения, если бы не нашли сто двадцать штук в трех шурфах.

– Когда? Где? – Висенте даже приподнялся с кресла от нетерпения.

– Две недели назад, – София извлекла из своей, поистине бездонной сумки карту и пачку фотографий. – Вот здесь, здесь и здесь. Все находки, конечно, я не привезла. Их еще надо описать и пронумеровать. Их очень много, профессор.

Висенте просматривал фотографии. Бальтасар уже стоял за его спиной, временно позабыв о девушке и в изумлении смотря на ларцы, заполненные знаками Хаоса.

– Вы примете у меня завтра экзамен, профессор Соледад? – напомнила София.

– Считайте, что вы уже его сдали. Вашу проектную я просмотрю позже, можете оставить. Вы ведь собираетесь назад на раскоп, сеньорита Мартинес?

– Как только получу диплом. Дня через три.

– Тогда мы с Бальтасаром присоединимся к вам. А Игнасьо остался в лагере?

София кивнула.

– И этот мерзавец даже не позвонил мне! – вспылил Висенте.

Студентка вспыхнула.

– Простите, профессор, но это я упросила его не звонить – хотела сообщить вам лично.

Бальтасар понимающе хмыкнул. Такой упросить заморыша Игнасьо – раз плюнуть.

– Приходите завтра ближе к концу экзамена, София. Я бы с вами побеседовал после него о раскопках, если вы не против.

– С огромным удовольствием, профессор! Спасибо! – София затолкала в сумку фотографии, карту и новые музейные экспонаты, сдержанно кивнула Бальтасару и удалилась.

– Вот вам и интересная личность, – произнес Бальтасар. – А если кое-чем подогреть ее интерес, мы получим отличного адепта…

– Может быть. Но меня сейчас больше занимают находки. Кажется, мы нашли, что искали. Игнасьо я голову скручу… Садись, посмотрим, что тут написала наша новоявленная студентка. Особенно про раскопки.

И Висенте указал Бальтасару на стул. Тот с кислой миной сел рядом с профессором, задумчиво крутя в руках знак Хаоса.

София чуть ли не вприпрыжку добежала до университетского музея, сдала экспонаты и, исполненная чувством, что все у нее получилось как надо, покинула университет. Она дошла до небольшого кафе на набережной реки Сегура, заказала апельсиновый сок, который еще больше взбодрил ее. Зазвонил мобильный, и она взяла трубку.

– Как все прошло? – спросил голос. – Они клюнули?

– Еще бы они не клюнули, наставник Эстебан. Они проглотили наживку с потрохами. Эх, видели бы вы их физиономии, когда они увидели знак Хаоса.

– Поосторожнее с ними.

– Разумеется.

– Если что – звони, мы тебя вытащим!

– Не придется, – София нажала отбой.

Морена поднималась в горы. За спиной осталась пустыня, в которой уже ничто не напоминало о недавно прошедшем дожде и буре. Плавился воздух над песками. Горячие ветра заново отстраивали разглаженные бурей барханы. В горах тоже было жарко. Однако они были невысокими – едва ли полторы тысячи футов в высоту, и Морена уже явственно чувствовала морской воздух, переливающийся прохладными живительными потоками через вершину хребта.

Прошло полчаса, и Морена уже стояла на одном из горных пиков. Дальше и чуть ниже шла еще одна цепь гор, а за ними уже синела бесконечная гладь моря. Повелитель Киршстиф направил ее именно к этой второй цепи. Где-то над самым морем должен нависать древний замок, у бухты, почти полностью закрытой скалами. Она приложила ладонь ко лбу, защищая глаза от солнца, осматривая горы. Наконец она увидела едва заметную полуразрушенную башню и направилась к ней. Прошло еще два часа, и девушка добралась до места. Перед ней широким прямоугольником лежала почти нетронутая временем крепостная стена. Четырехугольным башням от минувших лет досталось куда больше. На месте двух лежали груды камней, вторая переломилась посередине, словно это было не каменное строение, а подгнивший ствол старого дерева. И еще одна, с провалившейся крышей, торчала над руинами серой мрачной громадой. Внутри стен лежали руины дворца, от которого сохранилась всего одна круглая башенка. Именно она и была нужна Морене. Она прошла в каменную арку, давно лишенную ворот, и ступила на растрескавшиеся беломраморные плиты. Разрушенный дворец тоже был из мрамора, Морена поняла, что его построили когда-то внутри уже существующей крепости. Она подошла к круглой башне. Входа не было. Точнее, может, он имелся, но башня наполовину была погружена в обломки дворца.