То же самое утверждают и многие христианские историки. Боснийцы были воинственны, но разобщены. Из всех славяноязычных народов их язык самый чистый и изящный. Они гордятся тем, что у них одних ныне поддерживается в чистоте славянский язык, который во все времена высоко чтился христианскими государями. Король Чехии (Boemia), рейнский пфальцграф (Conte Palatino di Reno), герцог Саксонии и маркграф Бранденбурга (Marchese di Brandeburg), члены коллегии по избранию императора, обязаны (как следует из «Золотой буллы», составленной императором Карлом IV) обучать своих сыновей по достижении ими семилетнего возраста латинскому, славянскому и итальянскому языкам, так, чтобы к четырнадцати годам они могли свободно на них изъясняться. Что может лучше свидетельствовать о величии и достоинстве славянский речи, чем то, что ее одну, оставив в стороне все остальные языки мира, древние императоры приравняли к двум главным языкам, которые ныне ценятся в мире. Как я узнал от краковского каноника Кшиштофа Варшевицкого, мужа большой учености, и от других знатных мужей из Польши, тот же император Карл повелел написать золотыми буквами упомянутую ранее грамоту, пожалованную Александром Великим славянам, в одном пражском соборе, называемым ныне «Славянской церковью». Я не упомянул об этом ранее, когда шла речь об упомянутой грамоте, поскольку не имел об этом никакого понятия, пока (как я сказал) не услышал рассказ об этом от упомянутого Варшевицкого, а это произошло, когда труд мой до сего места был уже напечатан.

Род Косачей, владевший герцогством Святого Саввы в Боснийском королевстве, вел свое происхождение (согласно Лудовику Туберону) от Вука по прозвищу Храна, сына одного рудинско- го князя. Родился Вук в 1317 году. Будучи заядлым охотником, он провел за этим занятием все свои молодые годы. Однажды он охотился вдали от дома вместе с Владиславом, племянником Бранко Ра- сисалича. Во время преследования по лугу какого‑то зверя один из слуг Бранко проломил череп борзой Вука. Вук набросился на Бранко с ругательствами. Началась потасовка, во время которой Бранко был смертельно ранен в пах, и Вуку пришлось бежать в Венгрию. Пробыв там некоторое время, он сумел уладить дело с родственниками покойного Бранко и прибыл ко двору императора Сербии Стефана Немани. Император, оценив его выдающиеся качества, удостоил его почетных придворных должностей. Помимо этого, он проявил себя прекрасным полководцем. В награду за многочисленные услуги, оказанные им сербской короне, император немало расширил пределы Рудинского княжества. Однажды, отправившись в упомянутое княжество, Вук был предательски убит одним из Расисаличей. Произошло это в 1359 году. После него остался сын по имени Влатко, который также проявил способности военачальника и стал воеводой, или полководцем, Твртко, первого коронованного боснийского короля. В 1398 году Твртко послал его с войском на помощь князю Лазарю, когда тому предстояло биться с турками на Косовом поле. После поражения христианского войска Влатко с горсткой боснийцев удалось спастись и вернуться домой. Почти сразу после возвращения, собрав новое войско, он двинулся к границе с венграми, которые разоряли владения Твртко, и разбил их в двух сражениях. После этого он разорил владения Балшичей, государей Зеты, которые были врагами боснийского короля. Последний, узнав, что турки под командованием Шахина (Scia) вторглись в Боснию и предают ее огню и мечу, послал против них семь тысяч боснийцев под началом Влатко и Радича Санковича. Те в двух сражениях, сначала под Рудиным, а затем под Билечей, разбили турок, численность которых доходила до восемнадцати тысяч. Большинство турок было перебито, остальные попали в плен, и лишь немногим удалось бежать. Посему боснийский король, желая наградить за службу своего верного воеводу Влатко, подарил ему за малым исключением все те земли, которые позднее стали именоваться герцогством Святого Саввы. Оставив при дворе Боснийца своего сына Сандаля, Влатко отправился в упомянутые владения, чтобы отдохнуть от перенесенных тягот и трудов, и вскоре скончался от старых ран. После него осталось четыре сына: Сандаль, Вукац, Вук и Вукич.

Из них Сандаль стяжал себе немалую славу на поле брани. Он оказал немало услуг боснийским королям, участвуя в их походах, и был удостоен звания главного воеводы. В 1415 году он (как уже говорилось) пришел с боснийским войском на помощь сербскому деспоту Стефану против Мусы, сына турецкого императора Баязида. Во время войны венгерского короля Сигизмунда с боснийским королем Остоей Сандаль со своими боснийцами выступил против венгерского полководца Сигизмунда Лошонци (Losanaz), но был им разбит, потеряв на поле брани немало знатных боснийцев. Произошло это в 1410 году. В следующем году он выступил к пределам Мачвы (Mazoua) против венгерского полководца Яноша Соколи (Socholi Iuan). В битве с ним он одержал победу, захватив в плен немало знатных венгров. Эта победа послужила главной причиной возвышения Сандаля при дворе боснийских королей, которые даровали ему немало земель. Особенно щедры были короли Остоя и Твртко. Позднее Твртко, однако, по причине неизвестных мне подозрений вступил с Сандалем в войну и не раз разорял его земли. После его смерти Сандаль успокоился и удалился в свои владения. Рагузинцам он всегда был другом. По их настоянию он обезглавил Радича Санковича, бывшего полководца короля Остои. За это рагузинцы подарили ему дом в Рагузе, который до этого был подарен ими упомянутому Ра- дичу. В 1419 году он продал рагузинцам половину Конавли (Canali). Когда в 1430 году Радослав Павлович (Raosau Paulouich) начал войну с рагузин- цами за вторую половину Конавли, которая принадлежала ему и была им продана рагузинцам в 1427 году, Сандаль пришел на помощь рагузинцам. Придя с войском в Конавли, он подавил бунт некоторых нобилей, не желавших признавать своими покровителями рагузинцев. Он захватил тогда также крепость Сокол (Socho), принадлежавшую прежде Радославу Павловичу, и передал ее рагузинцам. Упомянутая крепость вместе со второй половиной Конавли принадлежали прежде Петру Павловичу, а после его смерти перешли к его брату Радославу. Через четыре года после этого Сандаль умер, причем подозревали отравление. Его жена по имени Мария, племянница Константина Мазерека (Costantino Maserech), вскоре последовала за ним. Поскольку детей у Сандаля не было, его держава перешла к его племяннику Стефану, сыну Вукаца. Другие два его брата, Вук и Вукич, ушли из жизни еще до кончины Сандаля. Они пали от рук сторонников знатного боснийского вельможи Павла Раденовича (Pauao Radienouich), убитого некогда в Боснии упомянутыми Вуком и Вукмиром Златоносови- чем. Стефан, вступив на престол, изменил родовое имя Хранич на Косача. Причина этого неизвестна, хотя некоторые утверждают, что имя это происходит от названия селения Косач (Cossac), где он родился. Переименовал он и свою державу, назвав ее герцогством Святого Саввы (Ducato di Santo Sabba). Прежде жители тамошних мест, согласно Лаонику Халко- кондилу (V), именовались кудугерами (Cuduergi). Вначале ему пришлось вынести немало нападок со стороны боснийского короля, и если бы не помощь со стороны рагузинцев, то он лишился бы и престола и жизни. Тем не менее он не проявил к ним должной благодарности. Начав с ними в 1450 войну из‑за пошлины на соль, он и в дальнейшем не оставлял их в покое. По мнению других, что он стал врагом рагузинцев из‑за бегства своей жены. Лаоник (V) пишет, что однажды во владения Стефана (которого он называет Сандалем) прибыли купцы из Флоренции. Вместе с ними была и некая женщина легкого поведения. Стефан, наслышанный о ее красоте, приказал привести ее к себе и так ею увлекся, что повелел остаться в своем дворце. Это привело в гнев жену Стефана. Получив отказ на неоднократные просьбы выдворить ее из дома, она взяла сына и бежала с ним в Рагузу. Стефан отправил к ней послов с просьбой вернуться и не позорить его перед иноземными державами. Та ответила, что вернется не раньше, чем убедится, что наложница выдворена. Тогда Стефан стал просить рагузинцев вернуть ему жену силой. Получив отказ, он пошел на них войной. Однако, на самом деле, единственной причиной разногласий между рагузин- цами и Косачей была пошлина на соль. Вплоть до времени Сандаля рагузинцы брали на откуп торги в Неретве и Дривасте, снабжая их солью и платя в казну пошлину (gabella) в размере тридцати трех и одной трети процента. Стефан, придя к власти, увеличил пошлину до пятидесяти процентов. Немало обеспокоенные этим рагузинцы отправили к нему Николу Гундулича и Марина Рестича, надеясь смягчить его суровость, однако те, не сумев ничего добиться ни подарками, ни мольбами, вернулись восвояси. Стефан же послал своих людей на разорение сел в Конавли и попытался с помощью предательства овладеть крепостью Сокол (Soko). Для отпора врагу рагузинцы послали небольшой отряд под началом Марина Цриевича (Marino Cerua), который был окружен врагом и разбит. Рагузинцы, узнав об этом, послали людей на охрану теснин, чтобы не дать врагу возможности напасть на Жупу (Вгепо). Стремительно вооружив множество галер, они внезапно напали на остров Крк (Veglia), находившийся под власть Стефана, и с помощью приставных лестниц овладели цитаделью, взяв в плен коменданта. Оставив там комендантом Николу Гучетича, они попытались захватить крепость Омиш (Almisa). Однако гарнизон крепости, защищенной также текущей с гор Хорватии рекой Цетина, оказал им достойное сопротивление, и их попытка оказалась неудачной. Тогда они решили захватить укрепления Осиня (Osign), расположенные против устья Не- ретвы (Narona). Разрушив упомянутые укрепления, они без боя взяли крепость Бршатник и овладели Неретвой (Narona colonia). Произошло это в 1450 году. В то же время Стефан начал войну со своим сыном Владиславом, который, спасаясь от деспотизма своего отца, укрылся в цитадели Влагай. Эта цитадель стоит на высокой скале, которую у подножия окружает вода. По этой причине славянские государи хранили там свои сокровища, которые на их языке называются «благо» (Blago), откуда и пошло название крепости (Blagay). Оттуда Владислав вскоре перебрался в крепость Мостар, которую в 144(0?) году возвел посреди Неретвы Радивой Гост, министр двора (maggior domo) Стефана Косачи. Переправившись через Буну, Брегаву (Bregama) и Крупу, он достиг Стона и затем наконец прибыл в Рагузу. Там перед лицом сената он обвинил отца в злодействе: когда Влатко, сын чаплинского катунара Ивана (Iuan Catunar di Ciauaglina) (Чаплина — крепость в Попово), привел сосватанную за него дочь русанского князя Марина Марциана, Стефан, отбросив в порыве сладострастия (она была редкой красавицей) всякий стыд, тут же отнял ее у сына. В оправдание же своего злодейства Стефан, отвечая осуждавшим его, ссылался на то, что константинопольский император Иоанн Палеолог поступил также с дочерью трапезундского императора, женой своего сына Мануила. После этого Владислав рассказал столько дурного об образе жизни своего отца, что привел сенат в изумление. Сделав это, он стал просить сенат Рагузы, не раз в прошлом оказывавший помощь в борьбе с тиранами, в столь трудное время помочь и ему, отрекомендовав его турецкому императору, с помощью которого он надеялся отомстить отцу. Рагузинцы ответили, что приложат все усилия, чтобы ему помочь, отвратив его, однако, от мысли обращаться за помощью к Турку, общему врагу всех христиан. Получив от них две тысячи золотых дукатов и сорок платьев из испанской шерсти, он отправился в Благай набирать себе войско. Его отец Стефан, узнав об этом, немедленно собрал большое войско и, желая разрушить замыслы рагузинцев, вторгся в их округу, нанося ей большой ущерб. Пощадил он лишь усадьбу Джоры Бокшича (Giore di Buoso), протовестиара прежнего боснийского короля Дабиши. Эта усадьба была первым зданием в Груже (Grauosa), построенным из гладкого камня. Рагузинцы, стремясь защититься от дальнейшего ущерба, усилили охрану теснин и стали торопить Владислава с вторжением в Герцеговину. Отправили они посла и к боснийскому королю Томашу, сыну Павла Христича из рода Павловичей, который приходился Косаче зятем. Томаш, выслушав посла, немедленно отправил своего брата воеводу Радивоя в лагерь (Sabor) своего тестя, прося его прекратить военные действия и доверить окончательное разрешение всех своих притязаний ему — мужу его дочери Катарины, а также сыну воеводы Павла и племяннику требиньско- го князя Петра Яблановича, которые в 1423 году были приняты рагузинца- ми в число своих дворян. Однако из этого ничего не вышло — Стефан ответил, что король Томаш, как дворянин Рагузы, будет оказывать большую поддержку противной стороне. Посему король решил отправиться к своему тестю лично, но, находясь в Високо (Visoko), был сражен лихорадкой, вызванной непрерывным пребыванием на охоте. Косача же продолжал наносить ущерб владениям рагузинцев. Видя, что его протовестиары не располагают достаточными средствами для ведения войны, он отправил в Венецию коменданта крепости Вребац (Vrabaz) и убедил тамошний сенат вступить с ним в союз против Рагузы, договорившись, что в случае захвата упомянутого города вся добыча достанется ему, а город перейдет под власть Венеции. Рагузинцы, узнав об этом, немедленно отправили в Рим к папе Николаю V некоего монаха Василия (Basilio), который впоследствии за успешное выполнение своей миссии был поставлен епископом Требинье. Рагузинцы жаловались его святейшеству на то, что венецианцы замышляют против них войну в пользу Стефана Косачи, который является схизматиком. Услышав это, папа немедленно отправил послания сенату Венеции с предписанием под угрозой отлучения немедленно расторгнуть союз с Косачей. Венецианцы были вынуждены подчиниться. Тем временем рагузинцы послали Владислава Косачу для нападения на Почитель, Вргорац (Vargoraz) и Любушки (Gliubuska), а сами, получив от коммуны Бара (Republica d'Antiuari) подмогу в пятьсот всадников, вооруженных пиками, под началом Марушко Марушича (Maruscho Maruschi), напали на вражеские владения и нанесли им большой урон. В то время, когда Марушко находился в Рагузе, один князь из числа придворных Стефана Косачи вызвал его на поединок. Марушко немедленно принял вызов. Выехав за пределы города, он сошелся с соперником против ворот, называемых Плоче (Plozze), и в самом начале поединка лишил его жизни. За этот подвиг сенат Рагузы осыпал его многими почестями и наградами. Род Марушичей в Баре к настоящему времени угас, и не осталось ни одного его представителя, кроме Вет- торе Безалио (Vettore Besalio), который является потомком Марушичей по материнской линии и в настоящее время исполняет должность канцлера Рагузинской Республики. Сенат Рагузы, видя, что от войны нет никакого проку, решил прекратить противостояние следующим образом: был издан указ, обещавший тому, кто сумеет доставить в Рагузу голову Стефана, достоинство рагузинского нобиля, десять тысяч дукатов и имение стоимостью три тысячи дукатов на территории рагузинцев. Видя, что и это не помогло, рагузинцы вступили в тайные сношения с сыновьями Влатко, сына хумского государя Джураджа, которые звались Иваниш, Жарко, Тадий, Агус- тин, Бартул, Марк и Радивой, а также с их двоюродным братом Петром Павловичем (Pietro di Paolo), однако их замыслы были раскрыты. Тем временем рагузинцы довели до сведения турецкого султана (Re' de' Turchi) Мехмеда, что терпят ущерб от Стефана, его вассала. Посему в 1452 году турецкий двор направил к Стефану глашатая со строгим предписанием не беспокоить рагузинцев, вернуть им села в Конавли, возместить ущерб, нанесенный в этой войне, и дозволить их чиновникам (vfficiali) продавать соль в Неретве и Дривасте. То же самое сделал и венгерский король Ласло — выполняя свой долг по поддержанию мира в Славонии, он не раз угрожал Стефану. Стефан, видя все это, заключил мир с рагузинцами, выполнив в отношении их все, что ему было предписано. После этого, как видно из реестра актов совета прегадов (Libro delle parti di pregadi) за тысяча четыреста пятьдесят второй год, рагузинцы приняли в число своих нобилей вышеперечисленных братьев Влатковичей. Прибывшему в Рагузу Стефану был оказан милостивый прием и возвращен остров Крк, он же с миром принял своего сына Владислава. Владислав, примирившись с отцом, вызвал в Рагузу дабарского катунара Управду, своего старого слугу, и вместе с ним возвратился домой. Отец поставил его управлять Нижней Влахией (dogni Vulasi), а вскоре отдал ему и полимцев (Polimzi). Стефан, будучи возведен (как было сказано) в достоинство рагузинского нобиля, несколько раз домогался быть избранным (хоть раз!) ректором Рагузинской Республики. Когда он обращался с просьбой о поддержке к каждому нобилю упомянутого города по отдельности, то слышал в ответ заверения, что таковая поддержка ему непременно будет оказана. Однако дело успеха не имело. Слыша от нобилей извинения, что его в очередной раз не удостоили упомянутой должности, он приговаривал: «Каждому в отдельности — да помоги вам Бог! Когда же вы собираетесь вместе — черт бы вас всех побрал!» В конце концов, решив уехать домой, он оставил в сенате Рагузы свой герб. Он представлял собой хрустальный крест, помещенный в центре красной поперечины с тремя белыми наклонными полосами на алом поле. Помимо этого, Стефан оставил на попечение Андрея Соркочевича своего сына, отрока двенадцати лет, дабы тот изучал науки и воспитывался с детьми рагузинских нобилей. Это — тот самый Стефан, который во время нападения Мехмеда на Герцеговину, то есть державу Косачи, был отдан своим отцом Турку в заложники выплаты новой дани, а затем, отрекшись от веры, взял себе имя Ахмед (Achmat). Он был женат на Фатиме (Fati), дочери турецкого султана Баязида, которая родила ему двух сыновей: Махмуда (Machumet) и Ахмада (Acmet), и двух дочерей: Хуму (Ниша) и Камран (Kamera). И вовсе неверно то, что написали Павел Иовий и Лудовик Ту- берон, а именно, что тем, кто отрекся от христианской веры, был Владислав, который сделал это из мести своему отцу за причиненный позор. Итак, Стефан, примирившись с рагузинцами, вплоть до своей кончины жил с ними в постоянной дружбе. Он отличался непостоянством в своих поступках и в гневе совершал великие ошибки. В 1458 году пераштане, страдая от нападок неких жителей Герцег Нови (Castel nuouo), которые постоянно наносили ущерб их имениям, отправили к Стефану двух послов: Джураджа Црнича и Николу Богоевича. Послы, прибыв в Герцег Нови, не смогли добиться у него приема. Это дало им повод к угрожающим речам, после чего они отбыли восвояси. На пути домой послы были убиты. Возмущенные этим пераштане решили отомстить за их убийство, которое, по их твердому убеждению, было совершено по приказу Стефана. Как‑то раз они узнали, что Стефан утром следующего дня должен отправиться на охоту. Перевезя ночью свои семьи на остров Св. Георгия, отряд из ста вооруженных пераштан устроил засаду близ села под названием Драчевица. Ни о чем не подозревавший Стефан прибыл в упомянутое место со свитой из нескольких нобилей и небольшим числом слуг. Окружив Стефана, пераштане выскочили из засады и ринулись на него, полные решимости убить. Стефан, видя это, исполнился страха. Тем временем некие рагузинские дворяне, оказавшиеся в его свите, стали умолять пераштан успокоиться и сказать, в чем причина их возмущения. В ответ пераштане стали хором кричать: «Мы пришли сюда убить этого предателя, который против всех законов и установлений приказал убить наших послов!» Стефан, услышав это, сошел с коня и, приблизившись к ним, произнес: «Дабы вы, пераштане, не думали, что я пал духом и боюсь умереть, смотрите — вот я, пеший и безоружный, стою среди вас вооруженных. Клянусь вам Богородицей Девой, что не я был причиной гибели ваших послов. Больше того, никого из вас эта смерть не опечалила сильнее, чем меня!» После его слов все стоявшие рядом с ним нобили стали клясться в том же самом. Пераштане, окончательно успокоенные этими словами и клятвами, стали просить у Стефана прощения, и он в ответ обнял каждого из них. И когда он садился на коня, сам воевода Перашта держал коня за удила. Стефан, вернувшись домой, он издал указ о поимке убийц пераштанских послов, грозя им свирепым наказанием. Жене Црнича, у которой не было детей, он послал две тысячи дукатов, а каждой из дочерей Николы Богоевича дал в приданое по тысяче дукатов, выдав их за нобилей из числа своих придворных. Некоторое время спустя он, находясь в Драчевице, заболел и послал за лекарями из Рагузы. Те ничем не смогли ему помочь, и через несколько дней он скончался. Произошло это в 1466 году. Монах св. Василия Радигост (Rasigost), духовник Стефана, привез его завещание в Рагузу, говоря, что так ему было велено. Завещание было прилюдно зачитано в зале Большого совета. После его смерти осталось три его сына: Владислав, Влатко и Стефан, и одна дочь Катарина, вышедшая еще при жизни отца за боснийского короля Томаша. Все упомянутые дети были рождены ему его первой женой Анной, дочерью Георгия Кантакузина. После ее смерти он женился на Елене, или, по мнению других, Барбаре, немке по происхождению. Последней его женой была Целия. Некоторые авторы утверждают, что он был женат на Воисаве (Voissaua), дочери Джураджа Кастриоти, но они ошибаются. Воисава была женой не Стефана Косачи, а Стефана, воеводы Черногорья, которому она родила сыновей Ивана и Джураджа и дочь Воисаву, ставшую впоследствии женой Леки Дукаджина (Leca Ducagino). Сыновья Стефана Косачи Владислав и Влатко после смерти отца поделили между собой его державу: Владиславу досталась Верхняя Влахия, а Влатко — Нижняя Влахия и Герцег Нови. Позднее, в 1483 году, они были изгнаны Аяз–бегом (Hessibego), санджак- бегом турецкого султана Баязида II, и бежали в Рагузу. Позднее они нашли убежище на острове Раб (Arbe) у Црнотичей. Влатко там и умер, а Владислав перебрался в Венгрию, увезя с собой все права и титулатуру Герцеговины, или герцогства Св. Саввы. Упомянутая титулатура заканчивается такими словами: «Герцог Приморский, государь Хума и страж гроба святого Саввы». Размеры этого герцогства были очень велики: на востоке оно граничило с Нови Пазаром, на западе — с рекой Цетиной, на юге- востоке (Levante) достигало Доброполья (Dobropoglie), а на юго–западе граничило с рагузинскими землями. Таким образом, длина его составляла около двенадцати дней пути, а ширина — четыре.