Следовательно, когда мы участвуем в жизни, вместо того чтобы бороться с ней, когда мы стремимся исполнить предначертанное судьбой, вместо того чтобы игнорировать его, мы действуем в составе группы, чьё объединённое намерениеоказывается воистину громадным. В связи с этим совершенно очевидно, что, находясь в гармонии с жизнью, мы можем регулировать силу воздействия барабанас гораздо большей эффективностью, чем если бы мы отделили себя от большего целого. Стоит ли говорить о том, что сновидящий, находясь в своём собственном плане, никогда не стремится к разделению — на такое способно лишь его воплощение в физическом плане. Когда подобное случается, сновидящего, находящегося в своём плане, охраняет групповое сознание, а то существо, чьё воплощение действует в столь произвольной манере, становится обузой для остальных членов группы, понуждая их к ненужному дополнительному перенапряжению. Вот почему всякое ощущение разделённости или практическое отделение совершенно неприемлемо для настоящего воина.
Здесь необходимо уточнить, что не всякое заболевание (или неудача) является следствием разделения. Иногда заболевания или неудачи выступают в качестве необходимого испытания, возникающего в жизни определённого человека. Такие заболевания и неудачи вызываются самим сновидящимв содружестве с остальной группой, не оказывая никакого побочного действия на группу как таковую. Вот почему воин не всегда бросится помогать другому живому существу, даже если оно находится в отчаянном положении. Если воин увидит, что данное существо нуждается в переживании подобного опыта, он не станет вмешиваться в процесс достижения цели, установленной сновидящимданного живого существа. И наоборот, если сердце воина подскажет ему, что помощь действительно необходима, воин без колебаний сделает всё, что в его силах.
Сотрудничая в сфере выполнения нашего предназначения, мы благодаря взаимосвязи всего живого способствуем дальнейшей общей эволюции и тем самим помогаем подняться другим живым существам, кем бы они ни были — животными, людьми, растениями или иной формой жизни. Именно в этом и заключается истинный смысл взаимодействия и взаимозависимости жизненных проявлений. Более того, сотрудничая в исполнении нашего предназначения, мы автоматически следуем течению жизни, подобно пловцу, плывущему по течению реки. Со временем, приобретя некоторый опыт, пловец начинает предугадывать направление течения, руководствуясь изменением направлений водных потоков. Пловец научится приспосабливать свои движения к любому возможному испытанию, которое устроит ему река, он будет постоянно накапливать опыт преодоления таких испытаний, и его движения с каждой минутой будут всё более умелыми, ловкими и сложными. Вот так пловец создаёт рисунок собственного танца с жизнью.
Очень важно понять, что всё, что мы делаем в жизни, на самом деле представляет собой акт выживания в том или ином виде. Чем бы мы ни занимались — работой ради заработка, отдыхом по выходным, чтобы снять стресс, прогулкой по пляжу, чтобы обуздать порывы эмоций, — мы постоянно боремся за выживание наших физических тел, за наше здравомыслие, за наше эмоциональное самочувствие. Неспособность выжить — это синоним всевозможных смертей, ведь живое существо может умереть множеством различных способов. Среди людей есть эмоциональные мертвецы, трупы в отношении разума — или, например, те, кто давно утратил всякую надежду и теперь лишь влачит бессмысленное существование. Все эти люди более не принимают целесообразного участия в жизни и потому практически ничем не отличаются от мертвецов. Именно таких несчастных Толтеки называют живыми мертвецамии рассказывают о них гораздо больше, чем мог бы представить и чему смог бы поверить простой человек.
Борясь за выживание и живя подобно воинам, мы учимся сознательно отражать разрушительную силу смерти способами, которые отличаются от тех, которые используют намерение сновидящего. Иначе говоря, мы, подобно пловцу, тоже плывём по течению жизни и по мере обретения опыта противостояния трудностям начинаем понимать, что эти трудности совсем не обязательно являются неодолимыми препятствиями — наоборот, если их правильно использовать, они способны вознести нас к таким высотам, которых мы никогда не достигли бы с помощью своих ограниченных способностей. Как явствует из окончательного анализа, все жизненные трудности, будь они большие или малые, на поверку оказываются проявлением сил, действующих рука об руку со смертью. Вот почему толтеки считают жизненные трудности союзниками смертии традиционно называют их снайперами смерти.
Судьба всякой жизненной формы заключается в том, чтобы отыскать знание и обрести силу— однако у нас нет иной возможности обрести эту силу, как только заявив о своём праве на неё. И заявить о своём праве на силумы можем, только обернувшись лицом к предназначенным для нас трудностям и преодолев их. Безусловно, количество силы, которое можно получить в результате преодоления конкретного жизненного испытания, прямо пропорционально сложности самого испытания. Лёгкие испытания несут с собой незначительное количество силы, зато сложные и трудные — особенно те, которые ставят под вопрос само наше физическое существование, — могут вознаградить вас огромным зарядом силы. Вот почему для воина и сама смерть, и её союзникиоказываются не карой небесной, а лишь обыкновенными силами, направляющими его к труднодостижимым высотам личной силы. И вот почему воин расценивает смерть как своего лучшего советчика.
Двигаясь по течению жизни и научаясь правильно разрешать возникающие на пути трудности, воин открывает для себя способы и средства, при помощи которых он может отражать направленные на него стрелы снайперов смерти. Понятие снайперы смерти— это метафора, выражающая суть того, что непросто выразить словами, но вот воздействие (стрелы) этих снайперов— штука вполне реальная, с которой нельзя не считаться. Когда выясняется, что вы больше не в состоянии платить по закладным за дом, а клерк ипотечного отдела банка угрожает описать имущество, его слова нельзя назвать метафорой. Некоторые из этих стрел стремятся поразить разум, другие воздействуют на эмоции, третьи — на нашу физическую оболочку. Опять же, если одни из стрел наносят лишь предупреждающее ранение, то другие летят с тем, чтобы на время (или насовсем!) выбить вас из колеи, а третьи таят в себе смертельную угрозу.
От этих стрел снайперов смертиу воина есть единственная защита — его щит. Остро осознаваято обстоятельство, что смерть выслеживаетего, воин использует свой страх, чтобы с его помощью удержаться на ногах, а благодаря уважениюко всему живому вокруг себя воин способен создать наилучшую из возможных стратегию собственной жизни. Будучи полностью убеждённымв том, что судьбаобязательно направит его при условии безупречностивсех его действий, воин планирует свои физические, умственные и эмоциональные действия таким образом, чтобы можно было эффективно использовать щитот стрел снайперов смерти.
Жизнь такого воина глазами видящеговыглядит наиболее поразительным и прекрасным зрелищем из всех возможных. Многоцветье эмоций сплетается со светом и эфирными энергиями чистого разума, создавая причудливые узоры. Эти узоры магической силыдвигаются и мерцают на удивление синхронно с движением и сдвигами точки сборкисамого воина по мере того, как он старается отразить стрелы снайперов смерти. И настолько прекрасно сплетаются эмоции, разум и движение, настолько гармонично они соединяются с бесконечно меняющимися узорами и покидают их, что наблюдатель обязательно замрёт в восхищении перед безупречным расчётом и отточенным изяществом разворачивающейся перед глазами картины настоящей жизни. Благодаря тонкому взаимодействию энергий даже физические действия такого воина становятся отточенными, а в глазах часто блестят искорки внутреннего смеха — искренней радости от осознания безупречностисобственного духа.
