– Далеко отсюда? – поинтересовался я.

– День или полтора, – ответил он. – Смотря, как будешь идти.

– В какую сторону надо идти? – спросил я.

– На юго-восток. На Пятидесятницу там ярмарка будет, обоз туда пойдет из Беркенхеда. Тебе лучше с ними отправиться. На дорогах сейчас неспокойно, бандитов много развелось, – рассказал кузнец.

Пятидесятница – это пятидесятый день после Пасхи. В Византии Пасху отмечали в первое воскресенье после первого новолуния после весеннего равноденствия. Пасха в этом году была ранняя, значит, Пятидесятница будет недели через три.

Я поэтому познакомился со стариком. Звали его Йоро.

– Где ногу сломал? – спросил я.

– Во время осады Иерусалима, – ответил он.

– Иерусалима? – не поверил я. – А когда вы его осаждали?

– Я еще молодым был, – ответил кузнец. – Пошел вызволять Святую Землю от сарацин. Служил рыцарю Максену. Погиб он во время штурма, а я стал калекой, но гроб Господень освободили. – Он перекрестился.

Теперь понятно, откуда он знает греческий язык.

– Помолился я над гробом, попросил у бога долгую жизнь. – Старик тяжело вздохнул. – А надо было другое просить…

– Это был первый Крестовый поход? – уточнил я.

– Не знаю, – ответил он.

– До вас ходили рыцари освобождать Святую Землю? – спросил я.

– Может, и ходили, но освободили ее мы, – гордо ответил старик и закивал головой, вспомнив, наверное, молодость.

Вот так-так! Насколько я помню, Первый Крестовый поход был в конце одиннадцатого века. Значит, сейчас двенадцатый. Что ж, прощай, Алена, прощай налаженная, богатая жизнь! Вот так всегда – только выскочишь на автостраду и разгонишься, как судьба говорит: «Приехали!». Интересно, кто у нас с Аленой родился четвертым? Впрочем, кто бы ни родился, он уже давно мертв. Возвращаться мне туда больше не к кому и незачем. А жаль! Что ж, придется начинать сначала…

– Какое это графство? – спросил я.

– Чешир, – ответил Йоро.

Это название у меня ассоциировалось только с Чеширским котом и чеширским сыром. Причем, второе, по моему глубокому убеждению, тоже вымысел.

– Кто у вас сейчас правит страной? – задал я вопрос.

– В Лондоне – король Стефан, а наш граф (Йоро назвал его эрлом), говорят, перешел на сторону императрицы Матильды и или Мод, как ее называют, – ответил кузнец. – Из-за этого и порядка нигде нет.

– А кто такая императрица Мод и почему она воюет с вашим королем? – продолжил я спрашивать.

– Она – дочка умершего короля Генриха. При его жизни все поклялись, что передадут власть ее сыну, тоже Генриху, которому сейчас лет шесть. Стефан, племянник короля, младший сын его сестры, тоже поклялся. А когда король Генрих умер, Стефан отказался от клятвы и захватил корону. Теперь бог наказывает его и всех нас, – рассказал Йоро.

Ни кто такой Стефан, ни кто такая императрица Мтильда я понятия не имел. Зато сообразил, что воины сейчас в цене. Знать бы, кто из них победит, и присоединится к нему. Но первым делом надо раздобыть оружие, обмундирование и коня. В эпоху рыцарей воин без коня – прислуга. Эта роль не по мне. Что ж, начнем с оружия.

– Сможешь выковать мне лук из стали, только из хорошей, пружинистой, чтобы долго прослужил? – спросил я.

– Лук? – удивился Йоро.

– Да, – ответил я. – И кое-какие части к нему.

– Из дерева тебе лучше сделают. Большой лук, из которого на двести шагов пробьешь любой доспех, – предложил он.

– Я не умею стрелять из такого, а учиться уже поздно, – оказался я. – Мне нужен маленький, но стальной. Сделаешь?

– Могу, – ответил он. – Но сталь стоит дорого.

– Сколько, если золотом? – спросил я.

Он пожал плечами, явно не зная, что ответить.

Я достал их потайного кармана в ремне золотой солид, дал кузнецу:

– Хватит?

Этого было явно мало, но я хотел по его реакции определить, насколько.

Старик повертел монету в руке, заулыбался, вспомнив, наверное, молодость.

– Ромейская номисма! – произнес он восхищенно. – Давай еще одну, и я выкую тебе лук из своего старого меча.

Цены здесь намного ниже, чем были в Византии. Или золото ценится выше. В Британии его, вроде бы, не добывали, по крайней мере, в промышленных масштабах. Я дал ему еще две монеты и расширил задание:

– Лук, две вкладки, гайку с прорезью сверху и отверстием в центре, муфту, спусковой механизм, запорные пластины и винты для их крепления, рычаг и три десятка наконечников для болтов.

– Арбалет будешь делать? – догадался кузнец.

– Да, – ответил я и начертил ему размеры углем на двух досках, которые старик принес со двора.

– Дней за пять сделаю, – пообещал он.

– А деревянное ложе сможешь? – поинтересовался я.

– Могу, – ответил он, – но у Гетена лучше получится. Он хороший мастер по дереву.

– Кто такой Гетен? – спросил я.

– Ты вчера его видел. У которого пальцев не хватает на правой руке, – ответил кузнец.

– Тоже потерял при осаде Иерусалима? – поинтересовался я.

– Тогда его еще на свете не было, – усмехнувшись, ответил старик. – Норманны отрезали, когда нашу деревню захватили. Он болел, в горячке лежал, в сражении не участвовал, поэтому его не убили, только пальцы отрезали, чтобы из лука не мог стрелять.

– Почему они вас захватывали?! – удивился я. – Ты говорил, у вас ведь граф есть.

– Раньше наша деревня, которую мы называем Морской, и соседняя Лесная, принадлежали графу, платили ему оброк деньгами. Наверное, мало, поэтому он отдал нас сначала одному рыцарю, потом другому, потом третьему. Только все они исчезали в наших лесах, – рассказал Йоро.

– А потом пришел четвертый с большим отрядом… – продолжил я.

– Пятый, – уточнил кузнец. – Рыцарь Джошуа.

– Где его замок? – поинтересовался я.

– Не было у него замка, хотя, может, и построил уже. Говорят, король Стефан всем разрешает строить замки, – рассказал Йоро. – Главный манор рыцаря Джошуа на полпути от Честера, справа от римской дороги. К нам он приходит только после сбора урожая с большим отрядом и обдирает до нитки.

– А третий, кто меня встречал, почему жив и здоров? – поинтересовался я.

– Вилли – сакс, – ответил кузнец. – Они с норманнами больше не воюют, покорились. Поэтому его и не тронули.

Следовательно, валлийцы еще не покорились.

– Где живет Гетен? – спросил я.

– Он сейчас в море, сети трусит. Скоро должен вернуться, – ответил Йоро.

В дальней от моря надворотной башне нес караул подросток лет пятнадцати. На шее у него висел сигнальный рог. Лук длиной метра полтора, если не больше, был прислонен к ограждению смотровой площадки. Насколько я помню, здесь в римском гарнизоне служили аланы. Они, наверное, и привезли сюда гуннский лук. Потом научили своих детей от браков с валлийками делать такие и стрелять из них. Дети научили своих детей – так и прижился немного измененный, удлиненный гуннский лук у валлийцев, а затем под названием «длинный» распространится по всей Британии.

С этой стороны к деревне примыкали огороды, на которых я узнал невысокие ростки капусту, лука, огурцов. Проросло там еще что-то, но пока моему опознанию не поддалось. Дальше шли поля, треть которых «отдыхала», отведенная под пар, а остальные покрылись зеленой шерсткой каких-то зерновых. Скорее всего, мой любимый овес. Дальше шел лес. Он охватывал деревню с трех сторон. С левой, если смотреть от моря, тоже находились огороды, потом небольшой луг, а за ним до леса тянулось болотце. На лужке две девочки лет десяти пасли гусей, около сотни. Справа после огородов располагалось поле, засеянное, если не ошибся, коноплей. На склоне, спускающемся к морю, находилось пастбище. Тропинка, ведущая к лодкам, разделяла луг на две части. Левая была общипана, только несколько репейников гордо возвышались там и сям. Скот сейчас пасли на правой. Около сотни овец, серых и черных, и четыре серо-песочные с белым коровы. Маловато на такую деревню. Пасли их два мальчика лет двенадцати-тринадцати и пара собак, похожих на ту, что во дворе у Фион. В деревне собаки словно бы не замечали меня, а здесь облаяли, но без особой злости, скорее, сигнализируя мальчикам обо мне. Те стреляли из детских луков по мишеням из соломы, прикрепленным к столбам. Столбов было пять. Они стояли на небольшом удалении ото рва. При промахе стрелы воткнутся в насыпь. На дне рва вода, там квакают лягушки. Так что придется делать петлю – идти к воротам и оттуда по насыпи, чтобы подобрать стрелы. Наверное, так учили не промахиваться.