Наконец густая безлюдная тайга по обоим берегам реки сменилась лесостепью, стали появляться следы человеческой деятельности. Потом и сами степняки, с небольшими отарами овец стоя на берегах, провожали взглядом пароход, бодро шедший против течения. Когда далеко на юге появились горы, в тот же день на берегу встретились небольшие стайки шерстистых носорогов. Белов машинально начал присматриваться к воде, опасаясь появления шерстистых бегемотов. Потом поймал себя на этой мысли и захохотал, удивляя команду парохода. Достигнув предгорий первого хребта, пароход бросил якорь, уральцы занялись сборкой дельтаплана.
Неделю летал уралец на разведку, в основном на восток, именно туда оттеснили остатки племени хургов, по легендам, запомнившимся девушке. По его расчётам, он осмотрел все долины и степи в радиусе двухсот вёрст, разглядел лишь десяток небольших селений скотоводов с явно человеческими фигурами. Ничего не дала воздушная разведка, учитывая, что хургов могли вытеснить за тысячу вёрст от Иртыша. Пришлось собираться в конный маршрут, протяжённость его в один конец обозначили в двадцать дней. Сорок дней уральцы будут ждать возвращения Белова на пароходе, если прервётся радиосвязь. Опять, как несколько лет назад, отправился старый сыщик в неизвестность на коне, вместо Снежка, правда, напарницей стала Хорг.
Направляясь на восток, он планировал добраться до небольшого селения, где расспросить аборигенов о племени хургов. При проявлении агрессии он сможет легко отбиться от небольшого рода, не больше полусотни взрослых. До ближайшего селения добрались к вечеру, Хорг понимала язык кочевников, поэтому переводила вопросы Белова. Она могла расспрашивать сама, но с женщиной уважающие себя кочевники разговаривать не будут. После нескольких вопросов старейшина, оказавшийся неплохим психологом, почувствовал в отставном подполковнике силу и уверенность, не стал предпринимать каких-либо попыток схватить одиноких путников, что весьма характерно в этом мире.
Крепкий старичок, лет пятидесяти с небольшим, с продубленным солнцем лицом, выслушал вопросы уральца и внимательно оглядел его спутницу.
– Нет, таких людей я не видел, где живут, не знаю, – задумался старейшина, разглядывая лицо девушки, – нет, не знаю.
Путники тронулись дальше, не собираясь ночевать в незнакомом селении. Впрочем, ночевать, громко сказано, спали только кони и Хорг, Белову пришлось всю ночь провести в полудрёме вынужденного караула. Остаток сна он добрал утром, уже в седле. Степь ещё не выгорела и благоухала запахом разнотравья, оглушала пением жаворонков, весь путь поблизости паслись антилопы и дикие лошади, изредка распугиваемые носорогами. Так двигались путники четыре дня, ежедневно добираясь до нового кочевья, где задавали традиционные вопросы. Проводя много времени наедине с любопытной девушкой, царь, в силу возраста, что ли, вскоре заметил, что постоянно о чём-либо рассказывает Хорг, совсем, как своим детям. Рассказы велись абсолютно на любые темы, от названий увиденных зверей и цветов до длительных экскурсов в историю возникновения галактики, вызванных рассматриванием ночного неба.
Сам уралец не стеснялся выспрашивать подробности и особенности дара, которым владела девушка. Когда она случайно проговорилась о невозможности взгляда в будущее непосредственно сейчас, удалось вытянуть интересную деталь: её дар не действовал рядом с Беловым. Ближе нескольких верст от него, точное расстояние она не замерила, дар отказывался работать, девушка видела будущее в виде туманно-молочного облака со смутными силуэтами. Также заканчивались её попытки увидеть будущее царя, когда она находилась заведомо далеко от него, как в прошлом во время захвата Булгарии. Будущее царя представлялось неясно-мутными белыми облаками, без всяких намёков на конкретику.
На вопрос, не подведёт ли также её возможность прыгать в будущее, девушка уверенно ответила отрицательно. Она твёрдо знала, что умение прыгать во времени сможет применить при любых обстоятельствах, и не отказывалась прыгнуть в будущее с Беловым, когда он пожелает. Уточнение ритуала подготовки к прыжку многого не дало, поскольку ритуала, как такового, не существовало. Умение прыжков во времени Хорг развила в себе давно, а применить это умение можно в считанные минуты, достаточно определённых нагрузок на организм и настройки мыслей. Развлекаясь подобными разговорами, путники прибыли к очередному стойбищу, приветствуя аборигенов. Белов понемногу осваивал разговорную речь обитавших в этих краях кочевников.
Всё шло, как обычно, приветствия и пожелания, передача новостей и поклонов от старейшин соседних родов, которые уральцы уже посетили. Обычно после таких новостей хозяева становились значительно разговорчивее. Так и здесь, старейшина и его жёны внимательно выслушали вопросы пришельца и начали быстрый разговор между собой. Страсти накалялись, когда глава кочевья перешёл на крик, уралец поинтересовался у девушки, в чём дело, такую быструю речь он пока не воспринимал.
– Жёны просят старейшину помочь нам, а он отказывается, – шепнула девушка, с надеждой глядя на своего спутника.
– Переведи, что за помощь мы расплатимся этим товаром, – сыщик достал из перемётных сумок несколько предметов, прихваченных для обмена: железные наконечники стрел, небольшой нож, маленькое зеркало. – Если он поможет нам, все вещи достанутся ему.
Уралец привычно наблюдал неторопливое перебирание стариком каждого предмета, за тринадцать лет подобное зрелище успело изрядно надоесть. Перебрав всё по два-три раза, старик сел у товара с явной целью вымогательства других подарков, причём нагло посматривал на коней сыщика и девушку. Пришлось, подождав для приличия, собирать подарки обратно в сумку.
– Спроси старика, что передать в другом селении, какие новости, – кинул он девушке, упаковывая товары в сумку, – ничего толком они не знают, не волнуйся, следующие кочевники будут разговорчивей.
– Он просит подождать, – перевела Хорг быструю речь старейшины, – разделить с ним еду и отведать кумыса, потом он обещал рассказать тебе, куда ехать.
– Не нравится мне этот хитрец, – уралец чувствовал опасность, исходившую от старейшины, но рискнул, надеясь узнать что-либо о соплеменниках своей спутницы, – не иначе, как отравить нас хочет. Передай, что мы ценим его гостеприимство и разделим с ним еду, но сама ничего не пей, даже воду.
Они расседлали коней, отправили пастись у небольшого ручейка, затем взяли переметные сумки и прошли в юрту старейшины, где в ожидании приготовления пищи продолжили разговоры в тени. Хитрый старик упорно угощал Белова кумысом, предлагая бурдюк за бурдюком, демонстративно отпивая немалую толику напитка. Два его помощника, мрачные квадратные толстопузы, сидели за спиной старейшины, с неподвижными лицами. Если старик вызывал подозрение совершенно интуитивно, то со стороны его телохранителей Белов не чувствовал никакой агрессии, исключительное равнодушие. На улице быстро темнело, когда в юрту занесли жареного барана, пришлось зажечь масляные светильники. Уральцы умело расправлялись с пищей, сыщик был уверен, что в барана яд не подмешают, не жидкость. Тем большей неожиданностью для него стал внезапный обморок девушки, уткнувшейся лицом в своё блюдо. Он взглянул на аборигенов, те демонстративно держали в руках по куску мяса, но никто из них не жевал, а откушенный старейшиной первый кусок валялся в блюде, успел выплюнуть. Он попытался подняться на ноги, вызвал у себя рвоту, но потерял сознание, едва всё съеденное успело извергнуться из его желудка.
В сознание он пришёл мгновенно, в предрассветном сумраке, через секунду вспомнил, что случилось накануне вечером. В том, что прошла неполная ночь, организм не сомневался, ему Белов всегда доверял. Он осторожно пошевелил телом, его даже не связали, лишь раздели догола. Не успев обрадоваться удачному пробуждению, человек почувствовал, что-то мешает повернуть голову, а руки лежат в странном положении. Оказывается, он был закован в деревянную колодку, руки и шея оказались зажаты между двумя кусками дерева, толщиной до пятнадцати сантиметров. А сама колодка была прикована к длинной тяжёлой колоде бронзовой цепью. Уралец прислушался, проверяя ментальный фон поблизости, все люди, кого он чувствовал, спали. Необходимо срочно освобождаться, пока не подрезали сухожилия или просто не убили.
