— Выходит, ты приехала не для того, чтобы повидать меня, — набычился он.

— Себастьян! — засмеялась Фрея. — Разве тебе недостаточно того, что я здесь? Не огорчайся. Не стоит кидаться в омут головой, а то пожалеешь.

— Я не согласен с тобой, pequena[2]. Ладно, оставим этот важный разговор на потом. Пошли, я на машине.

Он взял Фрею под руку. Длинный шоколадный автомобиль притормозил неподалеку от них, и Дерек направился в ту сторону. Он наклонился и улыбнулся женщине за рулем, она распахнула перед ним дверцу, и он сел рядом с ней. Фрею затрясло, и она поспешно отвела глаза, но все же успела заметить, как миссис Стивенс с обожанием вглядывается в загорелое лицо капитана.

Боль в сердце была настолько пронзительной, что на какое-то мгновение Фрея не смогла совладать со своими эмоциями. Она покорно шла, уставившись в землю, потом почувствовала, что Себастьян отпустил ее руку, чтобы открыть дверцу. Воспользовавшись минутной передышкой, девушка взяла себя в руки и к тому времени, как ее спутник сел за руль, снова обрела дар речи.

— Ты знаком с миссис Стивенс, Себастьян? — осторожно поинтересовалась она.

Себастьян завел мотор и вывел машину с пристани.

— Знаком. Она замужем за человеком, у которого я снимаю виллу. В настоящий момент Гордон Стивенс в Африке.

— Тебе не кажется это странным? — спросила Фрея. — Зачем ему сдавать виллу тебе, если его жена здесь?

— Может, он думал, что до его возвращения супруге лучше пожить с родными в Сингапуре, — ответил Себастьян, одарив ее улыбкой. — Миссис Стивенс неплохо устроилась у Гриффа и Дороти Спендер.

Фрея улыбнулась в ответ, обрадовавшись перемене в его настроении.

— А я и не думала, что она с тобой поселится, — поддела она его.

Автомобиль несся по направлению к арке, ведущей на широкую площадь с видом на море. Над огромным асфальтовым полем возвышался бронзовый всадник. Вокруг площади за сводчатыми галереями сгрудились правительственные учреждения. Себастьян притормозил у одного из них, ему нужно было срочно передать важные документы, которые он привез с собой из Испании.

Когда Себастьян исчез за высокими дверями, Фрея с тоской поглядела на площадь, представляя себе отбрасывающие спасительную тень деревья и веселых детишек у фонтана. Но стоило Себастьяну вернуться, мечты ее развеялись, словно дым. Они поехали дальше, и он с улыбкой показывал ей достопримечательности города.

— У меня для тебя сюрприз, — сказал он через некоторое время. — Ко мне мама приехала, она на вилле.

Фрея невидящим взглядом уставилась в окно, не замечая, что они выехали из города и начали подниматься по холмам. Впервые, за сегодняшний день, она немного расслабилась, и вот теперь мысль, о предстоящей встрече с матерью Себастьяна, вернула ее назад, ко всем ее страхам и тревогам. Интересно, что он наговорил ей об их отношениях? Испанцы более консервативны, чем англичане, и девушка знала, что испанкам дано гораздо меньше свободы, чем англичанкам. Возможно, Себастьян просто придерживался общепринятых правил, и пригласил мать, чтобы не оставаться наедине со своей девушкой.

— Как мило! — воскликнула она, изобразив на лице улыбку. — Как мне к ней обращаться?

— Донна Аделина. Она с нетерпением ожидает встречи с тобой.

«Нисколько в этом не сомневаюсь», — подумала про себя Фрея, и у нее вырвался нервный смешок.

— Мне страшно, — призналась она.

— Не надо бояться. У нас на вилле еще одна гостья — ее любимая крестница, Кончита Мандрилло.

Фрея не нашлась, что ответить на это. На душе у нее было тревожно. Мимо проплывали прямоугольные каменные строения — у каждого свой стиль, своя изюминка, — и вскоре автомобиль нырнул под высокую арку, ведущую во внутренний дворик. Двухэтажная вилла смахивала на дом Весли в Танжере, но была немного более претенциозной, поскольку сохранилась в первозданном виде.

Высокая внутренняя стена, окружавшая дворик, была выложена изразцами, как и фонтан, располагавшийся в центре дворика. В каменных чашах вокруг фонтана красовались герань, канны и циннии, под большим деревом притулился каменный столик.

— За этим столом пьют чай и ведут неспешные беседы, — пояснил Себастьян. — Говорят, что обычай, пить днем чай с тостами, привезла с собой в Англию Катерина из Браганза, уроженка этих мест, которая вышла замуж за Карла Второго.

— Ну, по крайней мере, у нас с португальцами хоть что-то общее есть! — улыбнулась Фрея.

Она восхищенно осматривала убранство дворика, когда в дверях неожиданно появилась юная особа, необычайно прелестная, смуглая, с черными, как вороново крыло, волосами. По-юношески пухленькая и аппетитная она выглядела просто очаровательно в темном платье с пышной юбкой, отороченной по низу бархатом. Фрея сразу поняла, что это и есть Кончита Мандрилло. Девушка окинула, любопытным взглядом, фигуру Фреи, и только потом посмотрела ей в лицо.

Себастьян представил их друг другу, и Фрея сердечно улыбнулась. Но Кончита осталась холодна, словно лед и, надменно поджав губы, провела их внутрь. Они прошли через, выложенный плиткой, холл и очутились в гостиной с белыми шероховатыми стенами. Навстречу им поднялась приземистая, облаченная в черное дама. Ее округлое тело было затянуто в корсет, отчего держалась она прямо, словно палку проглотила. Маленькое личико, под кружевной накидкой, было испещрено ранними морщинами, виновником которых являлось слишком жаркое южное солнце, но глаза оставались яркими и, казалось, пронзали человека насквозь. В молодости мать Себастьяна, наверняка, была настоящей красавицей, пока твердая линия подбородка не обросла складками жира, а соблазнительная фигурка не расплылась.

Себастьян представил Фрею своей матери, и девушка пожала пухлую руку в кольцах.

— А вот и наша мисс Марш! Мне так жаль, что я не смогла побывать на свадьбе сына. Надеюсь, вы полностью оправились от своей болезни. — Ее английский был очень хорош, и Фрея тут же почувствовала, что маленький рост сеньоры компенсировался ее говорливостью. — Я позабочусь о нашей гостье, Себастьян, а ты иди, переоденься во что-нибудь полегче, — улыбнулась она сыну.

Сеньора указала Фрее на кресло, а сама вместе с Кончитой села на, стоявший рядом, диван.

Фрея сразу же пожалела о том, что Себастьян оставил ее наедине с этими дамами. Две пары оценивающих глаз, и жара сделали свое дело — у нее на лбу выступили капельки пота. Обе дамы сохраняли гробовое молчание, а Фрея не испытывала ни малейшего желания начинать разговор первой.

— Надолго ли вы к нам, мисс Марш? — вежливо поинтересовалась сеньора.

Высокомерный тон и сдержанный взгляд настроили Фрею на соответствующий лад. Сеньора явно сгорала от желания узнать, как обстоят дела. Вне всякого сомнения, она полагала, что одной невестки-англичанки для нее вполне достаточно, и даже более чем достаточно.

— На два дня, донна Аделина, — как ни в чем не бывало ответила Фрея. — Я в круизе. Мои родители решили, что морской воздух пойдет мне на пользу после продолжительной болезни.

Донна Аделина грациозно склонила голову набок.

— Сегодня на рассвете, Кончита видела, как в бухту вошел огромный корабль. В девять тридцать пассажиры сошли на берег. Кончита призналась мне, что была бы счастлива побывать на борту. Она никогда не выезжала за пределы Испании. Она училась в Мадриде и всего неделю назад сдала выпускные экзамены, вот я и пригласила ее сюда на каникулы. Моя крестница — настоящее сокровище, очень талантливая девочка. Ей восемнадцать, и она, наверняка, станет кому-нибудь добропорядочной женой.

— Не сомневаюсь, — согласилась Фрея, раздумывая над тем, что, наверное, для испанской невесты главное — быть «добропорядочной». По взгляду, этих ничего не выражающих глаз, было совершенно невозможно понять, какие мысли бродят в покрытой кружевной мантильей голове донны Аделины.

— Сколько вам лет, мисс Марш?

— Двадцать два.

— И вы все еще не замужем и даже не помолвлены.

Донна Аделина сложила губы куриной гузкой, и Фрея почувствовала себя древней старухой.