— Но моя мама устала, — возразила она, — и мы не желаем ждать! — В ее речи скользил легкий, но ощутимый акцент, полностью гармонирующий с ее обликом иностранки. — В доме не хватает прислуги. Мне пришлось самой готовить ванну! И маме никто не помог распаковать вещи! Я не могу понять, о чем только думает сэр Люк! Почему содержит такой дом без слуг…

— Сэр Люк прибыл в особняк впервые за много лет, — объяснила Мелани, стараясь изо всех сил остаться вежливой. — Я полагаю, большинство людей согласятся, что в наше время возможность держать дворецкого и экономку, а также приходящих горничных и повара — это большая удача. Если бы миссис Эдгерли знала, что вы прибудете сегодня, а не в конце недели, уверяю вас, дом был бы полностью готов к приему гостей. Но все получилось неожиданно. Вам необходимо принимать это в расчет.

— Если миссис Эдгерли служит здесь экономкой, боюсь, она не компетентна. Иначе дом всегда был бы готов к приезду гостей!

Мелани нервно закусила губу.

— Вы не совсем понимаете. Здесь проходил ежегодный весенний ремонт. Он просто еще не закончен.

— Хорошо управляемый дом ухожен и не нуждается в весеннем ремонте. Но речь сейчас не о том. Моя мама пожелала поменять комнату. Ваша показалась нам подходящей… ну, почти подходящей. — Молодая женщина брезгливо поморщилась. — Вы говорили, будто съезжаете через пару дней. Так что ничего страшного, если съедете прямо сейчас. Но вы так и не ответили, что вы здесь делаете. — Взгляд зеленых с кошачьим прищуром глаз, как шпилька, вонзился в Мелани. — Мне требуется ясность, дабы избежать неловкости. Вы ведь не из числа прислуги?

— Нет, — тихо подтвердила Мелани.

— Но у вас была какая-нибудь должность? Вас нанял сэр Джеймс? Вы работали у него сиделкой?

— Нет.

— Тогда… — Аккуратные дуги бровей изогнулись еще сильней. — Вы личный секретарь? Ассистентка?

Мелани собиралась произнести «нет» в третий раз, когда гонг возвестил о начале ужина. Вообще-то первый звук гонга означал лишь то, что в кабинете подают коктейли, но мать златокудрой красавицы забеспокоилась.

— Инга, нам пора, иначе опоздаем к ужину! Сэру Люку это может не понравиться. — Пожилая дама обернулась к Мелани и смущенно улыбнулась. — Мне нет нужды менять комнату, — заверила она, — и мне неприятна мысль, что вам придется покинуть собственную спальню из-за мнения Инги, будто мне полезнее спать в комнате на южной стороне. Правда, я страдаю от ревматизма, мне необходимо тепло. Да и в комнате, где меня поселили, не оказалось ванной…

Мелани прервала ее.

— Вы останетесь в моей комнате, — пообещала она, улыбнувшись в ответ. — А я перееду в вашу… как только буду готова притронуться к вещам. — Девушка посмотрела на испачканные сажей руки. — Я разжигала камин. — Боюсь, выгляжу ужасно…

Инга уже спустилась на две ступени лестницы.

— Мама, пойдем. — Она с вызовом игнорировала Мелани. — Нам пора в столовую. Мы же не хотим разрушить остатки порядка в этом доме!

Но ее мать задержалась ненадолго, чтобы перекинуться парой слов с Мелани.

— Прошу прощения за ваши вещи, дорогая. Та фотография… я не хотела ее трогать, но Инга была уверена, что она не имеет значения. Моя дочь немного перевозбуждена. Видите ли, она впервые оказалась в таком огромном особняке. — Пожилая женщина огляделась вокруг с тревогой. Окружающая роскошь, по-видимому, была ей в новинку. — Очень красивый дом, не правда ли? Настоящий английский замок! В Швеции, откуда мы родом, все совсем иначе.

— Значит, вы из Швеции? — прошептала Мелани, зная, что Инга с возрастающим нетерпением ждет мать на лестнице.

— Да. Хотя я и англичанка. Я вышла замуж за Олафа Ларсена совсем юной. Тогда я не понимала, что делаю. Конечно же, муж забрал меня в Швецию. После его смерти мы с Ингой много путешествуем. Она красивая девушка, согласны? — Ее голос был наполнен материнской гордостью. — Все говорят, что она необычайно красива. А я готова истратить последний пенни, лишь бы купить ей подходящий наряд. Кстати, мы недавно были в Париже и прикупили замечательные вещички. А до этого ездили в Дурбан. Какая там стояла жарища!

Женщина напомнила вновь о том, почему так важно для нее южное расположение комнаты, и пояснила, мол, после Южной Африки она мерзнет. Мелани убедила даму, что переезд не составит труда, и собиралась уже уйти, как та вдруг ухватила девушку за руку и доверительно зашептала:

— Что вы думаете о сэре Люке? Я нахожу его весьма приятным. Несомненно, он очень богат. И полагаю, увлечен Ингой. Они вместе провели два Рождества в Швеции. Сэр Люк глаз с моей дочки не сводит, с тех пор как они знакомы. И то, что мы как бы случайно встретились в Дурбане, кажется мне подозрительным. Он наполовину американец, знаете ли. Его мать просто потрясающая женщина и невероятно образованная. Мне думается, она сильно повлияла на сына… Знаете, Инга призналась мне, будто сэр Люк хочет на ней жениться.

— А-а… неужели? — Мелани не смогла подобрать нужных слов. Ее сразило откровение пожилой дамы.

— Да. Чудесно, не правда ли? Мне приятно думать, что моя дочь станет хозяйкой всего этого!

И миссис Ларсен обвела восхищенным взглядом коридор с высокими каменными арками, украшенный дорогими коврами и портретами в золотых рамах. Коридор упирался в галерею, где было еще больше картин на стенах, а резные столики уставлены статуэтками, вазами и другими предметами роскоши.

Второй удар в гонг напомнил пожилой женщине об обязанностях гостьи. Виновато улыбнувшись Мелани, она поспешила вслед за дочерью. Инга к тому времени уже стояла у входа в библиотеку и с нетерпением следила за приближением матери. Миссис Ларсен неуклюже семенила по коридору в туфлях на высокой шпильке, дорогих, по последней парижской моде, но совершенно неудобных для ходьбы по толстым коврам. Мелани представила, какая сцена разыграется в библиотеке с появлением двух припозднившихся дам.

Если сэр Люк вознамерился жениться на Инге, девица, безусловно, важная гостья. Как и ее мать — будущая родственница. Несмотря на кажущуюся мягкость и радушие миссис Ларсен, новый хозяин, вероятнее всего, заключит невыгодную сделку, женившись на ее дочери. Во взгляде пожилой женщины мерцал алчный блеск. Мелани надеялась, что сэр Люк знает, с кем имеет дело.

Девушка пожала плечами и двинулась дальше по коридору. В конце концов, это не ее дело. Миссис Ларсен нравилась ей… в какой-то степени. Она приняла ванну и вернулась в свою старую комнату забрать вещи. Мелани почти не испытала сожаления, в последний раз оглядывая свое жилище. Она привыкла к мысли, что через пару дней навсегда покинет Вроксфорд. Без привычных вещей помещение приобрело жалкий вид.

Мелани решила помочь пожилой женщине устроиться в новой комнате. Она положила горячие грелки в постель миссис Ларсен, повесила ее одежду в гардероб, а белье аккуратно разложила по ящикам комода. Девушка была поражена огромной коллекцией обуви известных марок, стоившей, судя по всему, немалых денег.

Затем она спустилась на кухню по черной лестнице, соорудила себе подобие ужина и отправилась в новую спальню. Впервые в жизни девушка почувствовала себя одинокой в огромном Вроксфордском аббатстве. Мелани знала, что сейчас в поместье находится множество людей. Внизу собрались за ужином гости, но девушка не могла к ним присоединиться. А у прислуги много дел, не стоит отвлекать их от работы пустой болтовней. Чтобы развеять тоску, она включила радио.

В некотором роде Мелани была здесь посторонней… но никогда раньше она не чувствовала себя настолько чужой и никому не нужной.

Девушка встала рано, задолго до того, как мисс Ларсен оторвала златокудрую голову от подушки, чтобы выгулять Леди — свою молоденькую гнедую кобылу. По привычке Мелани позавтракала в дубовой столовой, где при жизни сэра Джеймса семья собиралась по утрам за столом. Миссис Эдгерли придерживалась старых традиций. Буфет в дубовой столовой ломился от блюд — жареный бекон, яйца, сосиски, говяжьи почки, омлет с грибами.

Мелани заставила себя съесть яйцо и тост с малиновым джемом, затем налила себе чаю из миленького серебряного чайника. Почти вся столовая утварь в доме была из серебра и дельфтского фаянса.