Проповедь викария всегда была долгой и нудной... Во сне Стэси слышала его снова; она видела горящие на алтаре свечи и вазу с белыми хризантемами, такими девственно-свежими... Пламя свечей становилось все выше и выше, и казалось, будто от него исходит сильное тепло, что было довольно странным, поскольку в церкви всегда было холодно. Викарий постоянно ратовал за устройство здесь более современной отопительной системы...
Однако сейчас здесь необыкновенно тепло. Становилось даже слишком жарко и душно, а запах горящих свечей вызывал у нее удушье. Она закашлялась и проснулась, чувствуя, что задыхается, а в ноздри лезет какой-то едкий дым. Гардины на окне были отдернуты, и комнату заливал лунный свет, однако, кроме него, ее заполняло какое-то серое марево — комната наполнялась дымом!
Глава 19
Стэси соскочила с постели и сквозь клубы дыма с трудом пробилась к двери, а потом — к лестнице. Со всех сторон трещало и гудело и было невыносимо жарко. На середине лестницы ее окликнула миссис Элби, придерживающая развивающуюся ночную рубашку, которая придавала ей сходство не то со сказочным духом, не то с призраком.
— Быстрей! Быстрей! — прокричала она. — Весь дом пылает, как куча хвороста! Я хотела бежать к вашей комнате...
— Из-за чего все началось? — спустившись к миссис Элби, задыхаясь, спросила Стэси. — А где Ханна? Она...
— Она уже во дворе. Там полно снега, но от него мало прока... Пожарная команда уже выехала.
Они стали спускаться вниз.
— А мисс Фонтан? — вдруг вспомнила Стэси. — Она тоже во дворе?
Миссис Элби обернулась, однако ей не терпелось вырваться из этого удушающего и жаркого пекла; кроме того, лестница могла в любой момент рухнуть.
— Не знаю, — ответила она. — Я ее не видела. Однако, если она у себя в комнате, то ей придется остаться там до приезда пожарных...
— Они могут не успеть, — возразила Стэси. Перед ее мысленным взором возник образ старой девы, запертой в своей комнате, как в ловушке, — возможно, она уже потеряла сознание, наглотавшись дыма, и теперь лежит, совершенно беспомощная, посреди своей спальни. — Я вернусь и посмотрю, нет ли ее там, — сказала Стэси. И не успела миссис Элби остановить ее, как она, мигом взлетев по лестнице, уже пробиралась коридором в то крыло здания, которое мисс Фонтан выбрала под свои апартаменты. Однако, добравшись до них, Стэси обнаружила, что, видимо, мисс Фонтан удалось выбраться в безопасное место, — ни в одной из комнат ее не было. И она бросилась прочь из охваченного пламенем здания, но к этому времени главная лестница уже полыхала, словно адский костер, а ведущий к ней коридор заполнили клубы едкого дыма и языки пламени. Стэси стало ясно, что этим путем ей не выбраться. Поэтому, кашляя и задыхаясь и едва не теряя сознание от удушья, она начала пробираться к черной лестнице, расположенной в той части дома, которую еще не так сильно охватило огнем, — оставались считанные секунды.
Но едва она сделала несколько шагов, как неожиданно возникшие языки пламени испугали ее и вынудили прижаться к стене. Она в ужасе вскрикнула, решив, что попала в ловушку. И тут ей почудилось, что она слышит, как кто-то настойчиво зовет ее, — это был встревоженный, до боли знакомый голос, доносившийся сквозь шипение и треск древних бревен дома, безжалостно пожираемых огнем прямо у нее на глазах. В ее ушах стоял гул, как от мощного водопада, и она изо всех сил старалась не потерять сознание. Ее легкие разрывало от едкого дыма, а край ночной сорочки уже начал тлеть.
— Стэси! — снова и снова звал голос. — Где ты?
Она попыталась ответить, но с ее губ не сорвалось ни единого звука. Плотно вжавшись в стену, она стояла и смотрела, как сквозь клубы дыма и пляшущие языки пламени к ней пробивается неясная фигура. Собрав всю свою волю, она попыталась заставить себя двинуться ей навстречу, чтобы встретить спасителя хотя бы на полпути, но не смогла. Она лишь хрипло прошептала пересохшими и потрескавшимися губами:
— Я здесь, Мартин! Здесь!
Когда Мартин добрался до нее, она рухнула ему на руки, и он понес ее в том же направлении, откуда пришел, — их последняя надежда, черная лестница, оставалась еще не тронутой огнем. Несмотря на то, что дерево лестницы уже начинало дымить, огня еще не было, и Мартин, держа в руках безжизненное тело Стэси, начал спускаться вниз...
На улице было пронизывающе холодно, и свежий воздух, особенно животворный после удушливой атмосферы охваченного пожаром дома, вернул Стэси сознание, и она поняла, что чьи-то сильные руки несут ее через занесенный снегом двор. В бархатно-черном ночном небе, словно застывшие бриллианты, мерцали звезды.
Ощущение страшной усталости и вместе с тем огромного облегчения разом охватило Стэси, и она, вглядываясь в родное лицо, улыбнулась и еле слышно прошептала:
— Мартин? — И потом чуть громче: — Мартин?
Он остановился на краю лужайки, его склоненное лицо осветилось неизъяснимой нежностью.
— О, моя любимая! — воскликнул он, так осторожно касаясь губами ее потрескавшихся губ, что не будь у нее открыты глаза, она бы не догадалась, что ее поцеловали. Но глаза Стэси были открыты, поэтому она прижалась к мужу и еле слышно вздохнула от нахлынувшего на нее безмерного счастья.
Глава 20
Открыв глаза на следующий день, Стэси сразу же вспомнила, что сегодня День подарков. Сквозь разрыв в свинцово-серых тучах сияло солнце, и поскольку весь мир вокруг был запорошен снегом, потолок отражал ослепительно белый свет. Бодрые голоса чистивших снег работников и звук их лопат приглушались царившим вокруг застывшим очарованием.
В комнате уютно горел электрический камин, а толстый ковер на полу не пропускал сквозняков. Она с любопытством огляделась. Обстановка показалась ей отдаленно знакомой, и наконец она догадалась, что находится в запасной, предназначенной для самых дорогих гостей спальне в коттедже Беатрис Аден. На окнах висели ситцевые занавеси, расписанные бутонами роз. Чехол из такой же ткани покрывал глубокое кресло. У кровати стоял маленький столик, на который бесшумно вошедшая Беатрис Аден, как раз ставила поднос с завтраком.
— А, так ты проснулась! — воскликнула она. — Не я ли тебя разбудила? Как ты чувствуешь себя, дорогая?
— Замечательно, — заверила ее Стэси, несмотря на то, что вдруг обнаружила, что ее рука почти до плеча перевязана бинтами. — Я спала как убитая!
— Это из-за снотворного, которое дал тебе твой муж, — сообщила Беатрис и добавила: — Какая удача, что нам не пришлось посылать за доктором! Господи, что тебе довелось пережить, бедняжке! Не могу выразить словами, как мне жаль, что тебе выпало такое ужасное испытание!
— Но ведь Мартин, наверно, пострадал от огня? — неожиданно встрепенулась Стэси. — Он... он...
— Я здесь, — донесся от дверей спокойный голос Мартина, от звука которого Стэси словно пронзило электрическим током.
Беатрис заметила, как залились румянцем ее щеки и как радостно вспыхнули ее глаза. Она решила, что ей лучше удалиться и оставить наедине супругов, так счастливо спасшихся от пожара прошлой ночью.
Голову Мартина сбоку украшал здоровый кусок пластыря, а темные волосы на правом виске оказались сильно подпаленными, в остальном он, похоже, не пострадал. Усевшись рядом с кроватью, он с такой любовью смотрел на девушку, на которой женился почти полгода назад, что она сразу же опустила глаза. Но потом, вспомнив, как он назвал ее на ледяном холоде, когда нес на руках через заснеженный двор, подняла на него свои фиалково-синие глаза, и они сказали ему все без слов.
Он осторожно взял здоровую руку Стэси и, повинуясь профессиональному инстинкту, несколько секунд держал палец на ее учащенном пульсе.
— Как насчет завтрака? — спросил он. — Тебе следует поесть.
— Я поем, но немного позже.
— И тогда я расскажу тебе, как оказался в «Фонтанах», да еще в самый нужный момент.
