Эти мысли настолько расстроили ее, что, когда миссис Элби пришла узнать, подавать ли обед, Стэси глянула на нее отсутствующими, полными тревоги глазами, и экономка настояла, чтобы Стэси выпила перед едой шерри.
— Да не беспокойтесь о своем муже, — уговаривала она Стэси своим спокойным, будничным голосом. — Он еще вполне способен сам о себе позаботиться. Ведь он же не писал вам, что не приедет, верно? И не звонил. Ну вот, значит, он едет сюда, это точно!
Такое здравое рассуждение несколько приободрило Стэси, и когда миссис Элби подала ей порцию жареного гуся в яблочном соусе, у нее неожиданно разыгрался аппетит. За гусем последовали пирожки с пряной начинкой — одно из коронных блюд миссис Элби, потом Стэси пила кофе, который подали ей в библиотеку. Она сидела там, напрягая слух в ожидании телефонного звонка или шелеста гравия подъездной дорожки под колесами машины.
Однако пробило уже десять вечера, за окнами продолжал мягко сыпать снег, а телефон по-прежнему молчал, и тишину белого, запорошенного снегом безмолвия не нарушало ничто, хотя бы отдаленно напоминающее звук приближающегося автомобиля.
Стэси принялась мерить шагами библиотеку. Ее понемногу охватила паника. Что могло произойти? Где Мартин? Почему он не написал? Почему не позвонил? Почему его так долго нет?
У крыльца тихо запели рождественские колядки, и Стэси велела миссис Элби дать ребятишкам мелочь. Когда миссис Элби вернулась в библиотеку, она увидела, что лицо хозяйки белее полотна, а глаза затуманены тревогой.
И вот, наконец в холле пронзительно зазвенел телефон. Стэси почти бегом бросилась к нему мимо миссис Элби; когда она подбежала к аппарату, у нее подкосились колени. Наконец-то! Сейчас сообщат о дорожной аварии — она почти в этом уверена. Мартин угодил в занос и теперь не в состоянии двигаться дальше, или, хуже того, его машину перевернуло, или...
— Алло! — с трудом сказала она в трубку.
— Веселого Рождества, Стэси! — приветствовал ее абсолютно спокойный и даже радостный голос Мартина. — Боюсь, немного поздновато звоню, но сегодня вечером был в гостях и вот подумал, что, может быть, ты еще не легла спать. Прости, если разбудил...
— Но тогда ты не...
Стэси не смогла произнести фразу до конца, но он и так догадался, о чем она хотела спросить, и закончил за нее:
— Не приеду в «Фонтаны»? Нет. Извини, дорогая, но я решил, что у меня на это маловато времени. Во-первых, дорога туда довольно долгая, и я смогу пробыть не больше двух дней. Кроме того, я думаю, что некоторые дороги уже блокированы заносами...
— О! — Пальцы Стэси впились в телефонный столик.
— С тобой все в порядке? — чуть более озабоченным тоном спросил Мартин.
— Да, да, — поспешно ответила она. — Со мной все в полном порядке, Мартин!
Он немного помолчал, потом сказал:
— Стэси, я отправил тебе подарок... извини, если ты получишь его с небольшим опозданием, но до самого последнего момента я надеялся, что смогу вырваться сам. Я постараюсь освободить выходные на Новый год, а пока развлекайся, как можешь... Надеюсь, ты навестишь Аденов?
— Думаю, да, — машинально ответила Стэси.
— Передавай им поздравления и наилучшие пожелания и скажи Джейн, чтобы она скорей избавлялась от своих дурных привычек и присоединялась к тебе за стаканом чего-нибудь бодрящего. Могу порекомендовать ромовый пунш! А миссис Элби передай, что...
Неожиданно Стэси опустила трубку и рухнула на стоящий рядом стул. Она чувствовала, как все у нее оборвалось, поэтому ей было все равно, что подумает Мартин о том, что она бросила трубку. Все на свете стало ей безразлично. И это в Рождество! И он еще предлагает ей веселиться одной... отсылает к Аденам, которые, и без того считают его поведение просто возмутительным... и даже советует ей выпить пуншу вместе со старой девой!
Стэси поднялась и деревянной походкой вернулась в библиотеку. Миссис Элби, бросив на нее быстрый, встревоженный взгляд, сразу догадалась, что что-то не так.
— Он... он не приедет? — спокойно спросила она, сжимая в руке ветвь остролиста. Острые колючки вонзились ей в пальцы, и на них выступила кровь.
— Нет, — ответила Стэси и, подойдя к столу, взяла аккуратно упакованную коробку, перевязанную яркой блестящей лентой, в которой лежал ее подарок Мартину. Это был красиво связанный пуловер кремового цвета, такого фасона, какой он любил носить со своими деревенскими костюмами из твида. Она решила подарить ему пуловер, потому что не придумала, что можно подарить еще.
— Мне нужно отправить это ему после Рождества, — машинально произнесла она. — Сейчас я уже не успею...
— Нет, — согласилась миссис Элби. — Но если он не может приехать...
Тут снова настойчиво зазвонил телефон.
— Не отвечайте! — резко остановила ее Стэси. — Я не хочу, чтобы вы брали трубку.
— Но если это доктор... вдруг он передумал...
— Ну и пусть... — сказала Стэси. — Я не хочу, чтобы вы отвечали на чьи бы то ни было звонки!
Миссис Элби смотрела, как Стэси поднимается по лестнице к себе. Утром она спустилась к завтраку в обычное время и в своем обычном расположении духа. Стэси сделала маленький подарок миссис Элби и была вознаграждена радостно вспыхнувшими глазами Ханны, когда вручила подарок и ей — замечательные нейлоновые чулки. Ханна уже получила пудреницу от миссис Элби и брошь в виде луговой лилии от миссис Мосс и поэтому считала, что Рождество проходит так, как и положено.
После завтрака Стэси решила написать кое-кому из старых друзей, приславших ей открытки с поздравлениями. Большую часть утра она провела за этим занятием в библиотеке. Перед самым ленчем ей позвонила Беатрис Аден, чтобы поздравить с Рождеством, и пригласила их с Мартином отобедать у нее в День подарков — следующий после Рождества день, когда принято ходить в гости и делать подарки. И когда Стэси совершенно бесцветным голосом сообщила ей, что Мартину не удалось выбраться из Лондона даже на Рождество, Беатрис чуть не задохнулась от возмущения:
— Но, моя дорогая!.. Он обязан был приехать... В таком случае ты должна прийти к нам сегодня обедать. Ведь ты придешь, Стэси? Ты не должна сидеть за праздничным столом в одиночестве!
Но, несмотря на то, что Беатрис прибегала и к просьбам и к уговорам, а под конец даже попыталась настаивать, Стэси оставалась непреклонной и вежливо отклоняла любые попытки вытащить ее из дому. Она была не в том настроении, чтобы составлять компанию кому бы то ни было, к тому же она не хотела, чтобы ее жалели. Она испытывала самую искреннюю симпатию к Беатрис, но не могла позволить ей хлопотать вокруг себя, стараясь возместить Стэси то, чего она лишена дома.
— Тогда приходи к нам завтра. Обещаешь? — настаивала миссис Аден, и Стэси наконец согласилась. Ну, а пока она проведет Рождество в одиночестве.
Но оказалось, не совсем в одиночестве.
Днем совершенно неожиданно для всех появилась мисс Фонтан, и они вместе пили чай у горящего камина в гостиной. Настроение мисс Фонтан было, как обычно, мрачным, однако ее язык на этот раз оказался менее язвительным. Возможно, печальный, отрешенный вид Стэси, надевшей на праздник самое скромное из платьев, подтолкнул мисс Фонтан к воспоминаниям о своей прежней жизни, о том, как праздновали Рождество, когда она была еще совсем юной девушкой. Слушая ее, Стэси подумала, что эта озлобленная старая дева заслуживает большего сочувствия и снисходительности, и она решила в дальнейшем быть более терпимой к ней.
В конце концов, «Фонтаны» всегда были ее домом — она обожала Фенеллу Фонтан и имела веские причины не любить Мартина Гуэлдера. И неудивительно, что эта нелюбовь перекинулась и на его вторую жену.
В десять вечера, пожелав друг другу спокойной ночи, они отправились спать. Джейн задержалась на лестнице и заметила Стэси, что день оказался очень приятным.
Однако Стэси ничто не радовало — рядом с нею не было Мартина.
Сон сморил ее сразу, как только ее голова коснулась подушки. Возможно, то был результат того, что Стэси весь день подавляла свои чувства. Ей снилось, как она встречала Рождество в прежние годы, когда был жив ее отец и когда они весело смеялись над горящим бренди, которым поливали пудинг, и над детскими забавами вроде надевания на голову бумажных колпаков и самодельных шляп. В этот день они всегда одаривали друг друга множеством мелких подарков, и момент распечатывания свертков за завтраком был самым радостным событием. И звон рождественских колоколов, и посещение церкви вместе с отцом, в которой у них было свое старинное место, и то, как она старалась спрятаться за высокой спинкой и не давала отцу заснуть во время службы, легонько толкая его в бок.
