— О да, она просто восхитительна! — не удержалась Стэси.

— Так оно и есть, — снисходительно согласилась с ней мисс Фонтан. — Это была ее комната, — а это ее портрет!

Стэси подняла глаза, она увидела молодую женщину с копной светлых золотистых волос, роскошными прядями рассыпавшихся по обнаженным плечам. У нее живое, округлое лицо, темно-серые глаза и ярко-красный рот. Этот рот, так же как и глаза, свидетельствовал о своевольном характере своей хозяйки. На ней было переливчатое вечернее платье с приколотой к короткому корсажу белой камелией.

— Она необыкновенно хороша собой! — едва ли не с благоговением воскликнула мисс Фонтан. — Я в жизни не встречала никого красивее ее!

— И ее звали Фенелла?

— Фенелла Гуэлдер... Фенелла Фонтан до замужества.

— А это — ее любимая комната? — Стэси еще раз обвела взглядом комнату.

— Такая же комната была в ее родительском доме, и когда доктор купил этот дом, она воссоздала здесь такую же, все переделала по-своему. Я никому не позволяю входить сюда и всегда приношу свежие цветы. Она всегда окружала себя цветами. Ее спальня тоже прелестна — хотите взглянуть?

— Это та комната, где я буду спать? — спросила Стэси.

— Я получила указание приготовить ее, — поджала губы мисс Фонтан.

— Тогда я, конечно же хочу на нее взглянуть.

Ее сердце билось, как птица в клетке, когда она поднималась по лестнице за мисс Фонтан в комнату, которую, она это знала, никогда не сможет занять. Она никогда не станет спать в спальне Фенеллы Гуэлдер, и тем не менее, она сгорала от любопытства увидеть ее. Наверно, эта комната похожа на гостиную, такая же чудесная, отражающая вкус и индивидуальность ее хозяйки. И как только дверь в комнату отворилась, она убедилась, что так оно и есть.

Здесь все было в бело-желтых тонах. Ослепительно белый ковер на полу незаметно переходил в шелк обоев, а они сливались с роскошной парчой — без единой заплатки или дырочки — оконных занавесей, ниспадавших из-под бархатного, тоже белого ламбрекена. Желтый цвет оттенка чайной розы доминировал у изголовья кровати, такого же цвета была драпировка стульев и скатерть на туалетном столике. В результате комната, окна которой смотрели в заброшенный розовый сад, была яркой и солнечной, как само утро. В июне, когда розы в самом цвету, их аромат, должно быть, заполнял ее, и никакие французские духи не могли тогда конкурировать с запахом живых роз.

Стэси заметила фотографию Мартина, куда более молодого, но легко узнаваемого, — его портрет стоял в серебряной рамке на туалетном столике, рядом с кроватью. Там же на маленьком хрустальном подносе лежали щетки в золотом ободке, флакончик духов, губная помада в золотом футляре. На другом столике у окна лежала забытая записная книжка в белом замшевом чехле, а рядом с ней — фотография загорающей на пляже молодой парочки, Фенеллы и Мартина. Может быть, во время медового месяца?..

Резко развернувшись, Стэси направилась к двери.

— Вам не стоит утруждать себя и готовить для меня эту комнату, — обратилась она к мисс Фонтан. — Я не буду здесь спать. Я предпочитаю остаться в той, где уже провела ночь.

— По-моему, это мудрое решение, — по-кошачьи вкрадчиво едва ли не промурлыкала мисс Фонтан. — Эта комната полна воспоминаний, и я всегда запираю ее на ключ, как и гостиную. Даже шкаф здесь все еще забит платьями Фенеллы...

Она отодвинула белую гладкую панель, служившую дверцей встроенного в стену шкафа. За ней открылся длинный ряд платьев темных и пастельных тонов. От них донесся нежный запах высушенных на солнце букетиков фиалок.

— Я регулярно посылаю их в чистку и слежу за ними, — торжественно заявила мисс Фонтан, будто это было самым достойным в мире занятием.

Стэси была просто поражена. Сестра фактически превратила комнату умершей в музей, никому, даже близким родственникам не позволив взять какие-то ее вещи. Джейн Фонтан, несомненно, наиболее рьяно чтила память своей сестры.

— Я всегда запираю дверь, — повторила мисс Фонтан, поворачивая в двери ключ и опуская его в карман. — Так я знаю, что ее вещи в полной сохранности.

Стэси ничего не сказала. Ей страшно захотелось избавиться от присутствия мисс Фонтан, и она торопливо направилась по коридору к лестнице.

— Разумеется, — не отставала от нее мисс Фонтан, — в доме есть и другие комнаты, может быть, они не такие большие, но более уютные. Фенелла переделала несколько комнат для приема гостей, все они довольно красивые. Но я подумала, что лучше большая спальня рядом с гардеробной... В общем, я решила, что это самая для вас подходящая комната, к тому же она некогда считалась лучшей спальней...

— Она прекрасно подойдет мне на первое время, — сказал Стэси, увидев входящего в дверь холла Мартина вместе с прекрасным экземпляром молодого рыжего сеттера.

Заметив собаку, мисс Фонтан поджала губы, но Стэси уже бросилась вперед, чтобы погладить ее.

— Какое прелестное создание! — воскликнула она, глядя на Мартина потеплевшими глазами. — Как ее зовут?

— Тэсса, — ответил он. — Это дочь Миранды, которая живет на конюшне. Я только что прогулял их обеих, но Миранда притомилась после долгой прогулки и побежала к себе отдыхать. А Тэссе все нипочем.

— О, она просто само совершенство! — ласково бормотала Стэси, опускаясь рядом с собакой, поглаживая ее мохнатую спину и заглядывая в золотистые глаза. — Но почему их держат на конюшне, а не в доме? Можно, Тэсса останется здесь?

— Ну, конечно же, если ты хочешь с ней подружиться. Она еще очень молода и быстро к тебе привяжется.

Тэсса, словно желая подтвердить свою готовность подружиться со Стэси, облизала ей лицо, но тут возникла мисс Фонтан.

— Собаки обыкновенно спят на конюшне, — заявила она. — И я не позволяю им находиться в доме.

— Но если миссис Гуэлдер выразила желание держать их в доме, то это совершенно меняет дело, не так ли? — холодно заявил Мартин и, взяв Стэси под руку, повел ее в библиотеку.

Это была большая комната, не менее заброшенная, чем и большая часть всего дома. Когда-то Мартин строил грандиозные планы, хотел создать хорошую медицинскую библиотеку, и кое-что ему все-таки удалось. Здесь было много книг, и стояли самые удобные кресла.

— Я не успел спросить, как ты спала ночью, — вглядываясь в ее лицо, сказал он.

Она ответила ему улыбкой, в которой не осталось и намека на прежнюю усталость.

— Замечательно, спасибо, — заверила она его, — благодаря твоим таблеткам! Но я еще не поздоровалась с тобой!

— Но и я не сказал тебе «доброе утро»... Доброе утро, миссис Гуэлдер!

— Доброе утро, доктор Гуэлдер!

И они весело рассмеялись. Он снова взял ее за руку и подвел к распахнутому окну.

— Давай выйдем и подышим свежим воздухом перед ленчем. Воздух здесь просто замечательный, но тебе это и без меня известно.

За ленчем мисс Фонтан, к величайшему облегчению Стэси, отсутствовала, очевидно, она предпочла есть своей ленч в одиночестве, в собственном — как она называла его — кабинете-гостиной. А может быть, она проявила деликатность и оставила молодых наедине. Но Стэси склонялась к мысли, что деликатность не в характере старой девы и она просто не пожелала присоединиться к ним. Соблаговолит ли она выйти к обеду — это еще предстояло выяснить.

— Мисс Фонтан показала мне часть дома, — осторожно начала она, преследуя цель затронуть вопрос о замене спальни. — Он такой большой и запутанный.

— Да, слишком большой и слишком запутанный. Я частенько подумывал его продать.

— Но он расположен в таком чудесном месте.

— Здесь хватает домов куда более удобных и в не менее замечательных местах, к тому же гораздо ближе к Лондону, — возразил он, наблюдая, как она ставит графин с водой рядом со своей тарелкой. — Вода не самое лучшее питье, но это явно все, что можно найти в доме на данный момент. Обсуди с Джейн все хозяйственные вопросы и сделай собственные распоряжения. И пока я не забыл, тебе надо перебраться в другую комнату...