— Я достану, — сказал я, подходя к лестнице, потому что я был к ней ближе всего. Я даже не раздумывал над тем, что оставляю детей без присмотра. Через пять секунд, схватив мяч, я буду снова в воде. Что может произойти за пять секунд?
Едва мои ступни коснулись горячей резиновой плитки, покрывающей крышу, как я услышал позади меня вопль. Ребекка, сидящая рядом с песочницей, обернулась на звук и увидела, что я вылезаю из бассейна. Она нахмурилась.
— Кто присматривает за детьми? — вскрикнула она.
Я уже почти вылез на крышу, но, обернувшись, увидел, что Дилан схватил Эмбер и держит ее голову под водой. Волосы Эмбер колыхались, как водоросли. Я прыгнул и, вздымая кучу брызг, приводнился рядом с детьми. Дилан мгновенно отпустил Эмбер и быстро отплыл в сторону.
Я помог ей встать и, убрал с ее лица залепившие его волосы, убедился, что она нормально дышит. Я чувствовал волны от Дилана, плавающего вокруг нас, как пиранья.
— Тихо, тихо, все в порядке, — сказал я Эмбер, прижимая ее к себе. Но она никак не переставала плакать, вытирая глаза кулачками. Пластыри отлипли от ее локтей и упали в воду.
— Кто-то будет строго наказан! — сказала Ребекка, подходя. И Дилан и я посмотрели на нее. Я не знал, кого из нас она имеет в виду.
***
Оказалось, что она имела в виду меня.
— Черт побери, это недопустимо — оставлять детей одних в бассейне! — я никогда раньше не слышал, чтобы Ребекка ругалась. Хотя, конечно, к этому моменту все дети от нас отошли и мы были у бассейна одни. — Кто-нибудь мог утонуть…
— Да, типа Эмбер, — сказал я. — Но только потому, что Дилан засунул ей голову под воду.
— Не болтай ерунды! Дети просто играли, вот и все. И дело не кончилось бы слезами, если бы за ними кто-то присматривал. — она повела головой в мою сторону. — В общем, это твое последнее предупреждение. Больше не напортачь.
Я кивнул и отошел к скамейке с моей одеждой. Когда я начал надевать кроссовки, я заметил, что шнурок одной из них куда-то пропал. Я посмотрел и внутри кроссовки и под ней, но шнурка нигде не было. Это что какая-то детская шутка? Но у меня не было времени об этом размышлять — до полдника оставалось всего пятнадцать минут.
***
В тот день я остался в городе после работы — сходил в кино на комедию. Я с удовольствием похохотал, но мое хорошее настроение длилось недолго. Раздражение снова начало расти, когда я стоял на душной станции подземки. Однако тут я заметил знакомую фигуру на другом конце платформы. Это была Бритта.
— Ну и как работается гувернанткой? — спросил я, подходя.
Бритта улыбнулась, увидев меня и мое плохое настроение как рукой сняло.
— Хорошо работается.
— А с виду — трудная работа. Ну, ухаживать за Диланом.
Она открыла рот для ответа, но тут же закрыла его. Через некоторое время она сказала:
— Он… как это говорится? Требует уходов?
— Он точно требует уходов! — ответил я и мы оба рассмеялись. — А ты сколько уже работаешь на эту семью?
— Три месяца. До этого там работала моя подруга. Она меня пыталась отговорить от этой работы, но… — она пожала плечами. — Мне нужны деньги.
— Да уж я-то понимаю… — я посмотрел на край платформы, затем поднял глаза на нее. Мне хотелось узнать о ней побольше, но я не мог отогнать мысли от Дилане. Мне до сих пор было не по себе от воспоминания о том, как он держал голову Эмбер под водой. — А ты никогда не думала, что он может быть… опасным?
Я вспомнил дело, которые мы изучали в ходе курса по уголовному судопроизводству во время весеннего семестра — два семилетних мальчишки убили едва начавшего ходить карапуза. Мы обсуждали вопрос — следует ли наказывать этих пацанов так же сурово, как подростков или даже взрослых. Их адвокат заявил, что они были слишком молодыми, чтобы осознавать всю тяжесть своего поступка и поэтому их следует освободит, но суд не согласился с этими доводами. Они были осуждены на содержание под стражей в тюрьме для несовершеннолетних до достижения двадцати одного года. Некоторые из моих одногруппников посчитали такое наказание чрезмерно строгим.
Но не я. Я был уверен в том, что эти мальчишки были прирожденными убийцами. Они никогда не остановятся. Как только они выдут на свободы — они опять возьмутся за свое.
— Опасным? Нет, только не крошка Дилан, — затрясла головой Бритта, но в ее глазах я заметил неуверенность.
Стал слышен подъезжающий поезд, лучи его фар показались в темноте туннеля. Я повернулся к Бритте.
— Слушай, я тут подумал… ты бы не хотела как-нибудь встретиться? Кофе попить? Можно будет даже поговорить о чем-то, кроме Дилана.
Она широко улыбнулась мне:
— Да. Я бы очень этого хотела.
***
В течение двух дней после происшествия в бассейне Дилан вел себя очень хорошо и я даже начал думать, что, вполне возможно, я насчет него ошибся. Может быть, он не такой уж плохой мальчишка, а я просто погорячился.
Но тут произошел случай с фигурками из «Звёздных войн».
Вообще-то, детям не разрешалось приносить в лагерь свои игрушки, но я не придавал этому особого значения. Дилан вытащил фигурки из своего шкафчика во время игрового часа, Ребекка не заметила этого, а я ничего не сказал.
— Это — я! — сказал Дилан, показывая мне фигурку Анакина Скайуокера в одной руке. — А это — ты!
А я, получается, был Дартом Вэйдером.
Я хотел взять фигурку, но Дилан отвел руку.
— Не-а! — сказал он нарочито младенческим голосом. — Это — мо-е!
Он сел за один из столиков и начал передвигать фигурки по воображаемому космосу. Я не стал наблюдать за его игрой, а подошел к Эмбер, копошащейся в игрушечной кухне. Она угостила меня понарошным завтраком из блинчиков с мороженым.
— Объедение! — нахваливал я, орудуя вилкой.
И тут я услышал голос Дилана.
— Эдди! Эдди! — звал он меня.
Я посмотрел в его сторону, но вид мне загораживали стоящий перед игрушечным мольбертом Ройс, увлеченно малюющий что-то яркое и бесформенное, и Майкл, рисующий собачку точно такого же зеленого оттенка, как и его носки.
— Эдди! — позвал Дилан в третий раз и когда я увидел, что он сделал, я даже остолбенел.
Дилан построил из кубиков свою любимую фигуру — высокую колонну с длинной поперечной перекладиной наверху, только сегодня с перекладины что-то свисало. Мой пропавший шнурок. Дилан привязал один его конец в перекладине, а другой конец был завязан в петлю вокруг шеи игрушечного Дарта Вэйдера.
— Ты висишь на моей лисице! — сказал Дилан с улыбкой.
И тут я понял: виселица. Он не может выговорить слово «виселица». Наверное, он видел ее в Англии, в каком-нибудь средневековом замке или музее. И теперь вместо космического корабля или чего-то другого, что строят из кубиков нормальные дети, этот маленький засранец строит виселицы и угрожает мне.
Я метнулся к нему через комнату, отводя руку, и Дилан отшатнулся, как будто я собирался его ударить. Я не стал его бить. Вместо этого я снес кубики со стола и они рассыпались по полу. Пара кубиков перелетела через всю комнату и приземлилась у ног рисующего Ройса. Он уставился на меня, ничего не понимая. Ребекка резко обернулась и тоже уставилась на меня, но я проигнорировал ее и посмотрел Дилану прямо в глаза.
— Ты сломал мою лисицу! — сказал он. Его нижняя губа подрагивала.
— Да пошел ты в жопу со своей долбаной лисицей!
Я хотел сказать что-то еще, но тут к нам подбежала Ребекка, чуть не споткнувшись на одном из рассыпавшихся кубиков.
— Эдди, собирай свои вещи и убирайся отсюда!
И с этими ее словами я был уволен.
***
Спустившись в вестибюль, я зашел в туалет и поплескал себе на лицо холодной воды, а потом забежал в кабинку и попытался вырвать. Но у меня не получилось. Я был очень расстроен и разъярен. Я промотал в голове только что случившееся, пытаясь понять, что мне нужно было сдать по-другому, но мне было понятно, что все должно было кончиться именно так. Дилан все очень хорошо рассчитал.