Гека ошибся тогда, думая, что на некоторое время их оставят в покое – через пару дней после лекции по магии Природы начались уроки латинского языка. Вел их тщедушный старичок по фамилии Троддз. Когда-то, в незапамятные времена, обретя звание Мастера, он полностью переключился на изучение древних наречий и считался одним из лучших знатоков латыни. Беда была лишь в том, что он наивно полагал, что и другие должны воспылать к ней любовью, и очень огорчался, когда видел небрежение к изучаемому предмету. Поэтому каждое занятие начиналось с патетической речи.

-Как!? Как вы можете быть равнодушными к овладению языком, на котором разговаривали величайшие мыслители человечества? На котором написаны бессмертные трактаты по естествознанию и философии! А римское право!? Вся мировая юридическая наука основана на нем; без знания латыни невозможно и бессмысленно пытаться по-настоящему изучить международную юридическую терминологию, абсолютно нереально вообще стать компетентным юристом! И вы не сможете понять потаенный смысл многих художественных произведений и образцов живописи эпохи Возрождения и Нового Времени, не зная языка и истории одной из величайших цивилизаций человечества – Римской Империи! Да знаете ли вы, что большинство современных европейских языков – английский, германский, французский, испанский и другие – не более чем искаженная латынь, заимствованная населявшими Европу варварскими племенами. А как она изыскана и певуча! Homo sum, humani nihil a me alienum puto (я человек, и ничто человеческое мне не чуждо – лат.) – ну разве не красиво?

Ученики про себя посмеивались над искренней убежденностью старого чудака, однако на уроках все же старались вести себя прилично, убедительно изображая заинтересованность в постижении правил грамматики и словарного запаса языка Цицерона, Тацита, Овидия и Сенеки. Энтузиазма, сообщаемого мистером Троддзом, хватало, правда, ненадолго – чаще всего только до конца занятия, после чего о необходимости изучения латыни вспоминалось лишь, когда приходила пора делать домашнее задание. Вскоре наиболее ушлые студенты нашли слабое место преподавателя-языковеда: стоило во время занятия кому-нибудь задать вопрос на историческую тему, касающуюся Древнего Рима, как старичок с не меньшим жаром переключался на ее обсуждение, будь то завоевательные походы Цезаря, становление императорской власти, гладиаторские бои или верования населения империи, и, увлекшись, совершенно забывал об основной теме занятия.

Тем не менее задания все же выдавались, и студентам волей-неволей приходилось браться за учебники и словари. Проще всех латинский давался Лиэнне – как она призналась некоторое время спустя, в детстве с нею занималась бабушка – еще до того, как начала учить колдовству. Узнав о том, к англичанке регулярно стали прибегать ее товарищи с просьбами перевести трудный текст или решить упражнение. Но Лиэнна не обижалась и не отказывалась помочь однокурсникам – если только не была сильно занята своими делами. Среди особо злоупотреблявших ее терпением оказался и Гека – не вдаваясь в тонкости словосочетаний и идиом, он предпочитал не залезать в дебри, а воспользоваться бесплатной консультацией. Эрик, впрочем, подозревал, что стремление его друга воспользоваться халявой было не единственным поводом наносить визиты Лиэнне – он прекрасно знал, что рядом с ее комнатой располагались апартаменты Жанны, к которой Гека явно питал симпатию.

Однако ответного проявления чувств не наступало: француженка лишь поддразнивала его, но предложения типа прогуляться вдвоем по острову неизменно отклоняла, причем настолько остроумно, что воздыхатель сразу же терялся и лишь мямлил невразумительное в ответ. Эрик, видя его душевные страдания, сочувствовал, однако из-за невозможности чем-либо помочь в столь деликатном деле предлагал набраться терпения. Но разве в юности кто-нибудь следует подобным советам?

Что же касалась самого Эрика, то его сердце пока оставалось свободным – некоторым из девушек он симпатизировал чуть больше, чем другим, но не более того. Тусовок с дружеской компанией да чтения увлекательной литературы ему хватало за глаза. Само собой, и учебный процесс не забывал, регулярно, пусть и не идеальным образом делая домашние, а также активируя кристалл. Видения, охватывающие его при этом, по сути своей мало чем отличались от первого раза – вместо круговорота желтых снежинок мог оказаться в потоке солнечных лучей или увидеть себя лежащим на песчаном бархане, и песок под ним сам собой искрился и переливался. Как-то было даже видение дождя из золотых монет, которые, однако, рассыпались в пыль при ударе о землю или попадании на тело.

Как рассказывал Гека, ставший обладателем концентратора зеленого цвета, его миражи в основном связывались с блужданием в лесных зарослях, пару раз – ощущение плавания среди лиановых водорослей. Что-то похожее поведал и Джо, тоже предпочитавший зеленый цвет.

Лиэнна, сообщила как-то, что во время общения со своим многогранным матово-белым кристаллом испытывает ощущения парения среди облаков, или её несет течением молочной реки.

-А вот Жанне не повезло. Её кристалл красного цвета, и она жаловалась, что при медитации оказывается в центре озера огня.

-Так, может, не стоило выбирать кристалл столь агрессивной окраски?

-Она любит яркие цвета, поэтому и взяла такой.

-А поменять его не пробовала?

-А можно? Тогда обязательно посоветую ей взять другой. Их тут столько – на любой вкус. Кстати, у тебя случайно нет нескольких листков бумаги для заколдовывания? Я ходила к коменданту, но он не дал, послал в какой-то магазин. Но в замке я его не нашла. Ты случайно не знаешь, где он?

-Случайно знаю. В лесном поселке. А десяток листиков я тебе и так дам.

-Да зачем – я прогуляюсь туда и куплю!

-В подарок. Что бы мы без тебя делали на уроках латыни? Лиэнна засмущалась.

-Ну, не такой уж я ее знаток – так, совсем немного. А за бумагу спасибо. Обещаю, что один из листков верну с заклинанием.

Эрик вежливо отказался, однако через пару дней англичанка все же принесла свернутый в трубочку лист.

-Вот. Заклинание снятия головой боли. Если, не дай бог, конечно, прихватит, попробуй воспользоваться. Потом расскажешь, как подействовало?

-Обязательно. Но не могу гарантировать, что она приключится в ближайшее время. Мигрень мучает нечасто. Правда, в здешнем жарком климате я чувствую себя пока не очень уверенно.

-Я тоже. Пусть Англия и не Сибирь, но климат и у нас достаточно прохладный. В этом отношении повезло нашим товарищам из южных стран – им не привыкать.

-Зато преодоление трудностей закаляет характер. Как там девиз нашей Академии – per aspera ad astra? Лиэнна засмеялась.

-In medias res (в самую суть дела, букв. 'в середину вещей' – лат.). Полностью с тобой согласна – то, что дается слишком легко, не ценится, и нет тогда стимула к самосовершенствованию. Однако: audiator et altera pars (следует выслушать и другую сторону – лат.), само по себе, если человеку в чем-то везет, в принципе, ничего плохого в том нет.

-Ты рассуждаешь прямо как заправский юрист при слушании дела. Его собеседница от души улыбнулась.

-Опять в самую точку. Мать очень хотела, чтобы я пошла на юридический – учиться на адвоката. Говорила, что хороший законник без работы и без денег не останется никогда. Но я отказалась наотрез.

-Почему?

-Во-первых, в нашей стране не так-то легко поступить на юридический факультет. Очень дорогое обучение, на стипендию рассчитывать бессмысленно, поэтому человеку со стороны пробиться туда нереально. Но даже не это главное. Дело в том, что к представителям адвокатского сословия я питаю чувство глубокого отвращения.

-Почему?

-Когда была маленькой, отец уехал в Италию, да так и не вернулся оттуда, найдя там новую любовь. Мать затеяла бракоразводный процесс, так ловкачи-адвокаты вытянули у нее все наличные сбережения, и даже семейные драгоценности пришлось заложить в ломбарде. Повезло, что в тот момент из Америки приехала моя бабушка. С ее помощью дело сразу решилось в нашу пользу, и адвокаты больше не требовали денег. Ну да ладно, зачем думать о печальном, когда впереди нас ждет масса незабываемых впечатлений!