– Соединяю со службой надзора, – ответил бесстрастный голос.
Джон застыл с трубкой в руках, горя от нетерпения и мысленно проклиная чиновничью волокиту, надзор, а заодно и мадемуазель де ла Рош-Кассель. По всей вероятности, последнюю вынудили позвонить, чем-то угрожая.
И Мэннеринг приготовился к тому, что сейчас придется долго и нудно пререкаться с чиновником – ему наверняка откажутся сообщить, откуда звонили... Что ж, тогда Джон посоветует им набрать номер Ярда и передать информацию туда... Другого выхода нет... И тут случилось нечто совершенно невероятное. Джон услышал у себя за спиной голос и в полном недоумении выпрямился. Голос был тихим, низким, приятного тембра и с легким французским акцентом.
– Повесьте трубку, Мэннеринг, – медленно и отчетливо проговорил он. – И обернитесь. Руки, разумеется, поднимите вверх.
Джон, секунду поколебавшись, подчинился. Перед ним стоял мужчина среднего роста в элегантном сером костюме. Белый шарф прикрывал нижнюю часть лица, а черная фетровая шляпа – волосы. Но между шляпой и шарфом недобрым огнем сверкали темные глаза. Очень неприятные глаза, но они внушали все-таки куда меньше опасений, чем пистолет-автомат, поблескивающий в затянутой в перчатку руке.
Джон глубоко вздохнул и небрежно проговорил:
– Вам непременно нужно, чтобы я продолжал тянуться к потолку? По-моему, у меня совершенно идиотский вид.
– Придется потерпеть. Звонила малютка ла Рош-Кассель?
– Вы на редкость проницательны.
– А для вас самое благоразумное – отвечать правду. Почему вы за ней сегодня следили?
Мэннеринг рассмеялся.
– По крайней мере, вы сразу берете быка за рога. Неужели вам ни разу не случалось следовать за хорошенькой девушкой? Просто мадемуазель де ла Рош-Кассель меня интересует, вот и все.
– А может, ее отец?
– Похоже, у меня сейчас начнутся судороги, – вздохнул Джон. – Вы в самом деле не хотите, чтобы я принял менее смехотворную позу?
– Ладно, валяйте, – согласился человек в белом шарфе, – но учтите, я не спускаю с вас глаз!
– Ох, если бы только глаз! Меня, знаете ли, куда больше беспокоит ваша рука, – заметил Джон. – Курить можно?
– Курить – да, валять дурака – ни в коем случае. Я прекрасно стреляю.
– Не сомневаюсь...
Джон закурил "Бенсон". Руки у него не дрожали.
– Вы не ответили на мой вопрос, Мэннеринг. Так кто же вас интересует, мадемуазель де ла Рош-Кассель или ее отец?
– Ни он, ни она, – заявил Джон, решив играть ва-банк, – а бриллиантовые Звезды.
Мужчина невольно подскочил. На долю секунды дуло револьвера отклонилось, но тут же вернулось в прежнее положение.
– Так вы в курсе?
– Естественно!
– Сдается мне, это по вашей милости Неттеру вздумалось рассмотреть поближе версальские подделки?
– Как я уже сказал, вы на редкость проницательны.
– И надо же было! Без вас все бы прошло как по маслу!
– И чего вы ждете? Что я стану просить прощения?
– Так много я не требую. Мне бы только хотелось, чтобы вы проехались со мной.
– С вами? – Мэннеринг искренне удивился.
– Да, и к тому же не теряя времени. Если вам жить не надоело. Я уже говорил, что стреляю быстро и без промаха. Через три минуты я буду внизу, там ждет машина. И никто даже не узнает, что я тут побывал. Говорю это, чтобы вы поняли: я, ни секунды не колеблясь, пристрелю вас, если откажетесь следовать за мной. У меня приказ: доставить вас к патрону. Он много слышал о вас и вашем любимом времяпрепровождении.
Джон почувствовал, как у него заколотилось сердце. "Любимое времяпрепровождение! Неужели этот тип намекает на похождения Барона?"
– О каком именно? У меня, знаете ли, довольно много увлечений...
– Не стройте из себя идиота! Я, естественно, говорю об этой вашей чертовой мании играть в сыщиков!
Джон облегченно вздохнул. Он прекрасно понимал, что положение его более чем серьезно, хотя и кажется каким-то бредовым сном. Подумать только, он, Джон Мэннеринг, находится в самом сердце Лондона, в своей собственной квартире, вокруг – привычные вещи, телефон, который в любой момент может соединить его с Лорной или с Ярдом... и при этом – незнакомец в маске, угрожая пистолетом, требует следовать за ним! Просто кошмар какой-то!
– Честное слово, я, кажется, сплю! – закончил он свои размышления вслух.
– Советую поживее проснуться, – сухо сказал незнакомец, – иначе мне придется самому вас разбудить, а я что-то сомневаюсь, чтобы вам понравился мой будильник!
– О нет, пожалуйста, не надо! Будильники всегда внушали мне священный ужас. Лучше уж я пойду с вами.
– Тогда ступайте вперед, спокойно спускайтесь по лестнице и садитесь в серую "рейли", она стоит у дверей.
– "Рейли"? – переспросил Джон. – А куда вы девали "ягуар"? Он ведь ваш, не так ли?
Мужчина не снизошел до ответа и продолжал:
– ...Стоит у дверей. А самое главное – заткнитесь! Пистолет по-прежнему у меня в руке!
– Простите за нескромный вопрос, но уж не собираетесь ли вы разгуливать по лестнице в этом маскарадном костюме? Вы знаете, это как-то не соответствует стилю дома!
Незнакомец пожал плечами.
– Ну, раз вы все равно едете к патрону, я могу убрать лишнее.
И он развязал шарф. Джон увидел красивое смуглое лицо с тонким и нервным ртом.
– Я так и думал, – любезно проговорил Джон, – без маски вы выглядите намного приятнее.
Незнакомец лишь молча указал револьвером на дверь.
На улице действительно стояла серая "рейли". Рядом с водителем сидел один мужчина, на заднем сиденье – еще один. Уже стемнело, и Джон довольно смутно различал их лица. Сопровождаемый своим странным гостем, он устроился на заднем сиденье и с любопытством заметил:
– Кто бы мог подумать, что в вашей маленькой компании так много народу!
– Я советовал бы вам помолчать! Это последнее предупреждение! – холодно бросил незнакомец. И, когда машина тронулась, добавил: – Наденьте-ка лучше вот это!
Джон взял протянутый ему предмет: обыкновенные очки. Он послушно водрузил их на нос и... оказался в полной темноте. Очки были сделаны из черного матового стекла и наглухо закрыты с боков. Джон мысленно снял шляпу перед патроном этой безжалостной организации: этот парень явно обо всем подумал! Мэннерингу стало ясно, что ему предстоит слишком неравная партия – все козыри заранее оказались в руках у противника.
Он попытался угадывать дорогу, по которой они ехали. Машина без лишней спешки катила по Кларедж-стрит. Движение стало оживленнее – Пикадилли-Серкус. Но затем Джон уже совершенно не в состоянии был определить, в какую сторону они свернули.
Протекло несколько бесконечно долгих для Мэннеринга минут. И вдруг судьба, видимо, решила сделать Барону подарок: совсем рядом, перекрывая грохот машин и автобусов, послышался торжественный голос Биг Бэна!
Вестминстерский мост! Джон насчитал ровно восемь ударов. Теперь у него есть хоть какой-то ориентир. Сейчас "рейли", вероятно, пересекает мост... Значит, Ламбет... вот она повернула направо, налево, еще раз направо и остановилась.
– Дайте мне руку! – сухо приказал незнакомец.
Джон повиновался. Они вышли из машины, пересекли тротуар и сразу оказались то ли в холле, то ли в коридоре. Услышав, как хлопнули дверцы, Джон понял, что они вошли в лифт. Но, к его величайшему изумлению, лифт поехал не вверх, а вниз. Меньше чем через минуту он остановился, и провожатый снова куда-то потащил Джона. Толстый ковер заглушал звук шагов. С чуть слышным скрипом отворилась дверь, и Джон вдохнул легкий запах табака и другой, чисто французский аромат – тяжеловатый, но изысканный.
Низкий, хорошо поставленный, даже слегка аффектированный, но вполне английский мужской голос произнес:
– Так, значит, ты мне его привез? Никаких особых сложностей не возникло?
– Нет, – ответил провожатый Мэннеринга. – Но до чего ж этот тип давит мне на психику!
Послышалось довольное хихиканье, и голос приказал:
