На вид охраннику едва исполнилось двадцать. Он внима­тельно рассматривал Питта наметанным взглядом карих глаз. Питт решил, что сегодняшнее дежурство у него не первое и что по профессии он не охранник — пальцы, сжимавшие рукоять пистолета, были в машинном масле. «Скорее это механик», — подумал Питт. Однако пистолет он держал профессионально, словно обучался владению оружием. Питт не тешил себя ил­люзиями — охранник или механик, парень при первой же опас­ности не задумываясь нажмет на спуск.

Он оказался в незавидной ситуации. Его застигли врасп­лох, зажали между баком и боковыми поручнями. Впереди была открытая палуба и вооруженный человек. И тем не менее, как только парень поднес к губам рацию, Питт решил действовать. Ему оставалось либо, рискуя получить пулю в лицо, прыгнуть на него, либо бросаться за борт и плыть к берегу в ледяной воде. Имелся еще и третий вариант развития событий — по­явление Джордино. Но Джордино находился пятьюдесятью футами ниже и, разумеется, ничего не мог видеть. Да и появись он на передней палубе, так в ту же секунду попал бы в поле зре­ния охранника.

Пока охранник, не отрывая глаз от Питта, что-то говорил в микрофон, тот спокойно стоял, размышляя о том, какое ему выйдет наказание за нарушение закона о вторжении в част­ную собственность, и кисло хмыкнул, вспомнив, что по край­ней мере долгое путешествие в сибирскую ссылку ему не гро­зит, поскольку он уже там находится. Он вдруг вспомнил об убитом старом рыбаке, обнаруженном им на борту «Вереща­гина». «Российский ГУЛАГ хоть и не усыпан розами, но все равно лучше», — подумал Питт.

Ожидая, когда охранник закончит разговор и выключит рацию, которая в этот момент издаст громкий отвлекающий писк, Питт слегка согнул ноги в коленях. Тот, с кем говорил охранник, вдруг повысил голос, и парень вздрогнул. В ту же секунду Питт, собираясь прыгнуть вниз, схватился левой ру­кой за бортовые перила и сжал ноги. Однако больше он ничего не успел сделать.

Ствол пистолета в руке охранника изрыгнул пламя, дернул­ся вверх, и сразу же раздался грохот. Пуля ударила в деревян­ные перила, выбив из них веер осколков. У Питта замерло серд­це, когда один из них, размером с бейсбольный мяч, просвис­тел в нескольких дюймах от его руки. Описав небольшую дугу, осколок с тихим плеском шлепнулся в воду. Питт стоял не шевелясь, тревожно прислушиваясь уже не к треску рации, а к звукам выстрелов, зазвучавшим на палубе. Двое мужчин, вооруженные пистолетами Ярыгина, со всех ног бежали по сходням. В одном из них Питт сразу узнал пропав­шего рулевого «Верещагина». Анатолия, угрюмого сутулого парня. Вскоре с мостика по узенькой лестнице спустился тре­тий человек, начальственного вида.

Худощавый, с длинными черными волосами, он оглядел присутствующих жестокими карими глазами. Даже в тусклом свете Питт разглядел на его левой щеке длинный шрам, явно оставленный ножом, — метку юности, проведенной в крова­вых драках.

— Этот тип прятался за бочкой, — доложил охранник.

Черноволосый бросил в сторону Питта короткий взгляд,

затем повернулся к двум только что появившимся матросам.

— Обыскать все, у него могут быть сообщники. Не стрелять. Мы не должны привлекать к себе лишнего внимания.

Выслушав приказ, матросы тут же бросились обыскивать все затененные места на палубе. Питта вывели на середину, поставили под центральным фонарем.

— Где Александр? — хладнокровно спросил он. — Мы с ним договорились встретиться здесь.

Питт и не ожидал, что его блеф сработает, просто тянул вре­мя, изучал преступного босса, проверял его реакцию. Но тот не предложил ему ничего, кроме слегка изогнутой брови.

— Англичанин? — наконец спросил он не без любопыт­ства. — Вы, должно быть, с «Верещагина». Мне очень жаль, что вы заблудились.

— Зато я нашел тех, кто пытался затопить судно, — париро­вал Питт.

В неясном свете он не мог разглядеть лица собеседника и не видел, как оно вспыхнуло. В эту секунду подошли Анатолий и его напарник, сообщив, что никого больше на палубе нет, и за это короткое время босс успел справиться с собой.

— Так гость заявился к нам один? — хмыкнул он. — В та­ком случае посадите его к коллеге, а потом без шума опустите за борт, туда, где их никто не отыщет, — прошипел он.

Охранник выступил вперед, ткнул Питта стволом пистоле­та под ребра и мотнул головой в сторону бортового перехода. Питт неохотно подчинился и под конвоем из трех человек — охранника и двух матросов — двинулся в тень, туда, где они с Джордино некоторое время назад расстались. Краем глаза он заметил, как человек с обезображенным шрамом лицом подо­шел к лестнице и начал взбираться на мостик.

Иногда Питту казалось, что Джордино вот-вот выскочит или из тени перехода, или из-за угла на их пересечении, набросит­ся на сопровождающих, но он не появился. Спустя несколько минут они оказались на кормовой палубе. Питта подвели к од­ному из старых ржавых контейнеров, стоявших в ряду с други­ми у поручней. И Питт решил действовать самостоятельно, быстро и спокойно. Дождавшись, когда один из матросов на­чал возиться с замком на контейнере, он пошел в наступление. Охранник, все еще державший ствол пистолета у него под реб­рами, начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Легким молниеносным движением левого локтя Питт отвел ствол от своего тела. Прежде чем охранник понял, что произошло, Питт нанес ему боковой в челюсть, вложив в удар весь свой вес. Он надеялся отправить охранника в нокаут, но тот устоял. Заша­тавшись, он выбросил руки вперед, словно хотел удержаться за Анатолия. Пистолет полетел на палубу.

Второй матрос продолжал копаться с замком, и Питт ре­шил воспользоваться моментом — бросился на палубу, наме­реваясь схватить пистолет. Он уже дотронулся вытянутой ру­кой до отделанной пластмассой рукоятки «Ярыгина», как вдруг ему на спину рухнула стосемидесятифунтовая туша. Это Анатолий, не найдя ничего лучшего, хладнокровно швырнул на Питта своего товарища, едва державшегося на ногах, и тот при­гвоздил американца к полу. Питт попытался было сбросить с себя охранника, но в ту же секунду почувствовал чуть ниже че­репа холодный стальной ствол автоматического пистолета и замер. Он понимал, что приказ «не стрелять!», отданный чело­веком с изуродованным лицом, имеет свои пределы, поэтому медленно отвел руку от оружия. Не отрывая пистолета от его шеи, Питта поставили на ко­лени. Матрос наконец-то справился с замком, снял его с пе­тель и распахнул двойную дверь большого, длиной двадцать футов, контейнера. Сильным толчком в спину Питта впихнули туда, в темноте он задел обо что-то и упал на мягкий объект. В упавшем на секунду слабом лучике света с палубы Питт уви­дел, что свалился на человека, свернувшегося калачиком на полу. Человек пошевелился, приподнялся на локте и повернул скрытое темнотой лицо к Питту.

— Ах, это вы, Дирк. Очень мило. Спасибо, что заглянули, — послышался хрипловатый усталый голос Александра Саргова.

Джордино отлично видел, как Питта задержали в носовой части судна. Он в тот момент прятался в тени и проклинал свое бессилие. Без оружия он ничем не мог помочь своему другу. Поначалу он хотел ринуться на охранника, но разумно рассу­дил, что, пока будет мчаться через всю палубу, его просто подстрелят. А предупредительный выстрел, сделанный охранни­ком в Питта, заставил Джордино выбросить из головы демон­стративный героизм. Затем он услышал топот бегущих ног и, замерев, наблюдал за происходящим. Незадолго до того как Питта повели к контейнерам, Джордино тихонько вылез из сво­его укрытия и на цыпочках скользнул к правому борту, побли­же к трапу, надеясь, когда станет отбивать Питта, позвать на помощь мужчин, находившихся на берегу.

Он медленно прошел вдоль перегородки, потом пробежал по палубе и юркнул в переход. Не успел он завернуть за угол, как столкнулся с одетой в черную униформу фигурой, мчавшей­ся с противоположной стороны. Джордино и матрос, словно в немом кино про неуклюжих полицейских, сшиблись и, отско­чив друг от друга как теннисные мячики, упали на пол. Оба ото­ропели от неожиданности. Первым оправился от столкновения Джордино. Проворный как кошка, он вскочил и бросился на пытавшегося подняться матроса. Ухватив его за плечи громад­ными ручищами, Джордино изо всех сил ударил парня о стену. Послышался мягкий стук черепа о сталь, и тело матроса сразу же обмякло в руках итальянца.