В считанные секунды миллион кубических метров осадка ударил о дно, подняв клубы ила. Приглушенный звук громад­ного оползня быстро стих, но высвободилась накопленная за время падения колоссальная энергия. Движущийся осадок сме­стил невероятную толщу воды, направив ее сначала на дно, к основанию оползня, а затем понес наверх. Словно сложенные горстью руки зачерпнули воду со дна, выбросив ее на поверх­ность Байкала. Неукротимая мощь нескольких миллионов литров воды должна была куда-то выплеснуться.

Подводный оползень ударил в дно озера к югу от острова Ольхон, откуда поднявшаяся волна пошла дальше в том же на­правлении. К северу от оползня поверхность Байкала остава­лась относительно спокойной, а к югу двинулась волна сокру­шающей силы. На море подобные волны называют цунами, а в ограниченном пространстве озер — сейши.

Десятифутовый столб воды несся вдоль озера. На мелково­дье его размеры и скорость значительно возросли, он превра­тился в смертоносную лавину.

Стоя на мостике «Верещагина», Питт и Ганн с растущей тревогой следили за движением волны-убийцы. На мониторах увеличенная трехмерная карта озера к югу от острова Ольхон пестрела ежесекундно расширяющимся водоворотом оранже­вых точек.

—  Руди, сними данные только с сенсоров, находящихся на поверхности, — попросил Питт. — Нам нужно точно знать, что происходит наверху.

Ганн набрал и ввел в компьютер короткую команду, и на мониторе сразу же появилось двухмерная картинка — верени­ца покачивающихся поплавков, растянувшаяся на пять миль. Глаза всех стоявших на мостике устремились на экран, где было ясно видно — чем ближе к югу лежит поплавок, тем сильнее и чаще он подскакивает.

—  Все понятно, катящаяся волна. Когда она проходит мимо датчиков, они подпрыгивают метров на пять, — сообщил Ганн обратив к Питту и Саргову мрачное лицо.

—  Конечно, оползень способен вызвать такую волну, — проговорил Саргов, мысленно расшифровывая электронные изображения. Затем он повернулся к висевшей на стене кар­те. — Поскольку волна смещается на юг, она пройдет по мел­кой дельте реки Селенги и, может быть, там растеряет свою силу.

Питт покачал головой:

—  Скорее наоборот. На мелководье катящиеся волны силу только набирают. Руди, какова ее скорость?

Ганн, подвигав мышкой, вычертил между двумя поплавка­ми прямую линию, измерил расстояние, высоту.

—  Если судить по пиковым показаниям датчиков, то волна идет со скоростью примерно сто двадцать пять миль в час.

—  Иначе говоря, здесь она будет минут через пятнадцать, — подытожил Питт. Ум его лихорадочно работал. «Верещагин», судно крепкое и надежное, по его мнению, имело все шансы выдержать удар волны с минимальными потерями. «Гораздо хуже придется рыбацким лодкам и транспортным кораблям — их конструкция не позволяет выдержать натиск десятиметро­вой лавины. Еще больший ущерб волна нанесет жителям при­брежных деревушек, не подозревающих о приближении сти­хии. Особенно в низинных районах», — думал он.

—  Доктор Саргов, сообщите, пожалуйста, капитану об опас­ности. Пусть предупредит все суда, находящиеся на озере. Когда волна появится в поле зрения, уходить от нее будет уже поздно. Имеет смысл также связаться с представителями властей. Жи­телей деревень необходимо эвакуировать — есть риск полного затопления части берега. Нельзя терять ни секунды.

Саргов бросился к судовому радио, включил его и приник к микрофону. В ответ динамик затрещал сотней голосов, тре­бовавших подтверждения полученной информации. Питт хотя и не понимал по-русски, но догадался по скептическому тону говоривших — Саргову никто не поверил. Одни приняли его за чокнутого, другие за пьяного. Питт лишь улыбнулся, когда обычно веселый и спокойный ученый вдруг покраснел и за­бористо выругался в микрофон.

—  Недоумки! Они еще и дураком меня называют! — кипя­тился он.

Предупреждение восприняли всерьез, только когда едва не опрокинулся задетый краем волны рыболовецкий катер в за­щищенной бухте залива Аяя и его капитан в панике не сооб­щил по радио о случившемся. Питт осмотрел горизонт в би­нокль и увидел, как в поисках безопасного места к Листвянке на полной скорости мчатся десятка два рыбацких моторных лодок, небольшой сухогруз и судно на подводных крыльях.

—  Полагаю, Алекс, они вас все-таки услышали, — сказал Питт.

—  Слава Богу! — Саргов облегченно вздохнул. — Милиция уже передала предупреждение о волне во все прибрежные по­селки. Добровольцы ходят по домам, оповещают жителей. Из опасных районов уже началась эвакуация жителей. Мы сдела­ли все, что могли.

—  Не могли бы вы попросить нашего капитана увеличить скорость и как можно быстрее двинуться к западному берегу, лучше всего в Листвянку? — с улыбкой спросил Питт. Саргов понял, что в суматохе и горячке забыл о положении собствен­ной группы, очень близком к бедственному.

—  Да, конечно, — кивнул он.

Пока «Верещагин», быстро набирая скорость, шел в сторо­ну Листвянки, Ганн в который уже раз внимательно поглядел на карту Байкала и ткнул пальцем в нижнюю его часть, изогну­тую к западу.

—  Если волна продолжит идти на юг, мы избежим ее ос­новного удара, — заметил он.

—  На это я и рассчитываю, — отозвался Питт.

—  Мы находимся в восемнадцати милях от Листвянки, — произнес Саргов, рассматривая в иллюминатор западный бе­рег озера. — Вы хотите сказать, что край волны нас заденет?

—  Скорее всего, если не успеем уйти отсюда подальше.

В Листвянке гудела старенькая сирена, охваченные пани­кой жители, бегая по берегу, вытягивали свои лодки, крепили их к причалу канатами и цепями. Школьников распустили с уроков, наказав им предупредить родителей об идущей к бере­гу волне, прибрежные магазинчики спешно закрывались. Жители стекались на вершины холмов, испуганно глядя оттуда на

озеро, ожидая появления водяной горы и надеясь переждать там удар стихии.

—  Похоже на скачки, — мрачно хмыкнул Саргов.

Перед ними маячило с десяток лодок, издали похожих на точки, двигавшихся к Листвянке на предельной скорости, слов­но их туда притягивал огромный магнит. Капитан «Верещаги­на» Иван Харитонов, обычно спокойный и уравновешенный, крепко сжав руль, вел корабль на максимальной скорости. «Да­вай быстрее, давай же», — иногда шептал он. Как и все осталь­ные на мостике, он иногда окидывал взглядом северную часть озера, стараясь заметить признаки надвигавшейся волны.

Посмотрев на экран судового радара, Питт вдруг заметил милях в десяти к юго-востоку от «Верещагина» неподвижную точку.

—  По-моему, не все получили наше предупреждение. — Он повернулся к Саргову и кивнул на радар.

—  Вот кретин — вероятно, он не включил радио, — пробор­мотал доктор и, взяв бинокль, принялся разглядывать в иллю­минатор водную гладь. Вскоре он заметил вдали крошечное тем­ное пятнышко, неторопливо перемещавшееся от западного бе­рега озера к восточному.

—  Прутся в самое пекло. — С этими словами доктор опять взял радиомикрофон. Попытки обратиться к одинокому судну остались безрезультатны — в эфире царило молчание. — Их неведение будет стоить им жизни, — медленно произнес он, покачал головой и отложил микрофон. Его мучительные размышления прервал усиливавшийся гул, от которого задрожали стекла на мостике.

Над самой поверхностью озера к «Верещагину» быстро ле­тел маленький вертолет; у самого мостика он взмыл вверх и за­вис над правым бортом. Это был «камов» — «Ка-2», старень­кая, еще советского производства, гражданская «вертушка», золотое время которого пришлось на шестидесятые годы прошлого века. Тогда он считался лучшим гражданским воздуш­ным транспортным средством, легким и мускулистым. Крас­ка на корпусе вертолета давно поблекла, но тем ярче сияла на нем крупная эмблема лимнологического института. Тридца­типятилетней давности машина чуть снизилась, пилот с сига­рой во рту приветливо помахал стоявшим на мостике.

—  Разбросал все поплавки, получил разрешение посадить птичку и закрепить ее на случай удара волны, — затрещал в ди­намике глубокий голос Ала Джордино.