– Я великий шахтер! – пробормотала она, протискиваясь в нору. Ползти пришлось на пузе, отталкиваясь от земляных стен коленками и локтями, словно огромный дождевой червь.

Силы давно закончились, только непоколебимое упорство, унаследованное от древних предков, с помощью плотницкого топора, Бога и такой-то матери создавших великое государство от Карпат до Камчатки, не давало ей остановиться и застрять в этой земляной кишке. Вытянутые вперед руки ткнулись в рыхлую землю, и Александра стала копать, срывая ногти и раздирая пальцы до костей.

Со стороны зрелище явно походило на сцену из классического фильма «Ночь живых мертвецов». Из стены оврага вдруг вылезла окровавленная рука, раздвигая недавно осыпавшуюся после дождя землю, показалась лысая, в обрывках волос голова с выпученными глазами. Голова распахнула пасть и вздохнула.

К счастью, единственным свидетелем подобного ужаса была белка, от неожиданности выронившая орех и поскакавшая прочь от столь страшно появившегося существа. Прочие тварюшки – червяки, насекомые и лягушки, населявшие покрытое грязью дно овражка, – не обладали достаточно развитым интеллектом, чтобы чему-то удивляться.

Не видя ничего кроме светлого пятна, Александра со стоном вылезала из плена рыхлой земли. Живительный свежий воздух наполнял истерзанные легкие, вызывая удушающий кашель. Она попыталась встать, но не удержалась на склоне и плюхнулась в грязную лужу, распугав лягушек.

«Не, на ноги пока рано», – подумала Алекс, выползая на сухое место и в блаженстве растягиваясь на траве.

«Yes! Я это сделала! Я выбралась, я жива, я дышу, тут небо и солнышко», – Александра разревелась, размазывая слезы по грязному лицу.

Короткий отдых не принес облегчения. Она вновь попыталась встать. Нет. Слишком сильно кружится голова. Лучше пока на четвереньках.

Здесь судьба вновь подложила ей бяку. Овражек был неглубоким, но имел крутые и скользкие стены. Будь Александра в добром здравии даже в теле этого старпера, она бы птицей взлетела наверх. Но сейчас она раз за разом срывалась и падала.

– Твою дивизию! Из шахты выползла, а из ямы никак! – в бессильной злобе зарычала Алекс.

У нее уже совсем не осталось сил. Тело не просто болело, оно как бы существовало отдельно. Истерзанное снаружи и изнутри, оно вытащило хозяйку из пекла и тем исчерпало все свои резервы.

В отчаянии Александра закричала:

– Помогите! Пожалуйста, помогите мне!

Ей казалось, что она орет во все горло, но с губ срывался только хриплый сип.

«Дура! – с обреченной усталостью подумала Алекс. – Кто тебя тут услышит? Одни волки да медведи кругом».

Едва она успела подумать это, как ясно услышала рядом голоса. Это были люди.

– Помогите! – на исходе сил выкрикнула Александра и провалилась в благодатное забытье.

– Глянь, Римхо, тут кто-то лежит.

– Кто там, Бигун?

– Человек, только грязный, будто из земли вылез.

– Кто это, Римхо? Я такого у нас в Кувами не видел.

– Его сейчас мать родная не узнает, – проворчал приятель, вытирая руки пучком травы.

Рим наклонился над телом, с немалыми трудностями извлеченным из грязного оврага.

– Эй, ты кто?

Человек с трудом разлепил заросшие грязной коркой веки. На крестьян смотрели два серых мутных глаза. Потрескавшиеся губы дрогнули.

– Бигун, принеси из моей корзины фляжку.

Тот кивнул. И, покопавшись в высокой корзине, вытащил из-под грибов сушеную тыкву, служившую фляжкой.

– У него жар, – сказал Римхо, вытаскивая кожаную пробку. – Горячий, как печка.

Вода размыла грязь на губах, найденыш дернулся и, сделав судорожный глоток, открыл глаза.

– Ты кто? Откуда ты? – в один голос спросили крестьяне.

– Алекс, – прошептал человек.

Это слово оказалось единственным. Неизвестный вновь впал в беспамятство.

– Может быть, он из людей барона Токого? – предположил Бигун.

– От Токого-маро дорога есть. Чего его в лес да горы понесло? – возразил Римхо и встрепенулся: – Неужели беглый?

– Сбежал от Токого? – уточнил Бигун.

– Может, и не от него. Мало ли людей бегает от господ.

Приятели знали, что со времен войны с Самозванцем Сын Неба так и не отменил Закон о беглых крестьянах. По нему смерти предавались не только беглецы и их семьи, но и все, кто им помогал.

Правда, они уже давно не слышали, чтобы где-то ловили беглых.

– Может, бросим его, а, Римхо?

Бигун всегда предпочитал доверять решение сложных вопросов приятелю.

– Нет, – решительно возразил тот. – А вдруг это честный человек, попавший в беду?

– Мало ли честных людей в беду попадает, – повторил слова приятеля Бигун, пряча глаза.

– Я больного человека в лесу не брошу! – решительно пресек трусливые рассуждения Римхо.

– Что же с ним делать?

– Понесли к шалашу, там посмотрим.

Крестьяне срубили два шеста, натянули на них куртки, навалили веток, чтобы найденыш не измазал одежду, и положили на них бесчувственное тело.

– За грибами потом придем, – решил Бигун.

У низкого шалаша стоял длинный навес, под которым на веревках сушились древесные грибы. Гатомо-сей назначил каждой семье сдать в замок определенное количество грибов, ягод и орехов.

После двух хороших ударов по щекам Александра с трудом вынырнула из забытья. Над ней (ним) склонились две круглые физиономии.

– Кто ты? – спросила одна из них, украшенная длинными вислыми усами.

«Хохол, что ли?» – подумала она. В голове звенели пасхальные колокола. Голоса неизвестных раздавались словно сквозь толстый слой ваты.

Второй, помоложе, приложил к ее губам странного вида сосуд с водой. Александра сделала пару глотков, промыв забитое грязью горло.

– Я Алекс, – ответила она первое, что пришло на ум.

– Откуда ты?

Спросил второй мужчина. Александра не знала, что ответить аборигену, и решила просто закрыть глаза.

– Странное какое-то имя, – пробормотал Римхо. – Аль Екс.

– Не благородное, – добавил Бигун.

– Значит, точно беглый.

– Может это фамилия? Алексо? – предположил Бигун.

– Он сказал Аль Екс, – возразил приятель. – Наверняка беглый.

– Беглый, не беглый, – раздраженно проворчал Римхо. – Пойди за корзинками сходи, пока до них олени с белками не добрались!

Обиженный Бигун надулся, но перечить не стал.

Римхо стащил с неизвестного остатки куртки и сандалий. Все тело покрывали многочисленные раны, царапины и грязь, особенно толстый слой был на голове.

Оставив раненого в шалаше, крестьянин взял кожаное ведро и отправился к ручью за водой.

Александра чувствовала, как мужчина ее раздевает, но не могла пошевелить и пальцем. Вначале это ее слегка напрягло, но вспомнив, что она сама сейчас мужик, Алекс успокоилась. Тем более что он ограничился курткой и сандалиями, не покусившись на остатки штанов.

Пробурчав что-то себе под нос, мужчина вышел.

Александра открыла глаза и попыталась сосредоточиться. Она лежала на сухой, приятно пахнущей траве в шалаше, собранном из жердей и веток. Повернув голову, Алекс разглядела вторую кучу сена, покрытую какой-то одежиной.

«Имя свое я им выболтала, – думала Александра, стараясь не провалиться в забытье. – Тут еще спрашивали, откуда я? И что отвечать? Допустим, из России с планеты Земля. Дурдом».

Мужик куда-то зашагал. Алекс облизала вновь пересохшие губы.

«И откуда я? Да не знаю!»

Ответ нашелся сам собой.

«Будем играть в потерю памяти. То есть совсем ничего не помним, кроме имени. Эх, жаль, его ляпнула».

Решив этот принципиальный для дальнейшего существования вопрос, она с облегчением отключилась.

Под вечер приятели напоили незнакомца целебным отваром из запасов Римхо и смыли с бесчувственного тела грязь. Человек по-прежнему не приходил в себя, он оказался страшно худым и изможденным, с лысой головой и ввалившимися глазами. Римхо попытался накормить его сырной лепешкой, но тот смог проглотить только пару кусков.