Анзор в который раз вытер пот и глухо произнес:
– Да.
– Прекрасно, тогда привезите ее…
– Нет, – вскинулся Анзор, – у нас есть свои условия.
– Вот как… – в голосе мужчины послышалась ирония, – и какие же?
– Обмен мы произведем послезавтра, в три часа дня, у нового выхода из метро «Маяковская». Ни в какие машины мы садиться не будем. Вы приносите деньги – мы проверяем и потом отдаем вам товар. Если нас что-то не устроит или покажется опасным, то мы к вам не подойдем, да. Так и знайте.
Мужчина несколько секунд помолчал. Причем Даньке показалось, что он просто боролся с приступом смеха.
– Ну что ж… если вам так будет удобнее – пожалуйста. Мне обязательно приходить одному или можно взять с собой шофера и юриста?
– А… юриста зачем? – удивился Анзор.
– Ну… вы так серьезно подходите к нашей сделке, что я тоже решил на всякий случай подстраховаться и взять с вас расписку о том, что деньги вы получили. А вдруг потом объявите в Интернете, что я вас обманул, денег не заплатил, а лот отобрал силой. И что мне тогда делать?
По мнению Даньки, этот Артур Александрович уже просто издевался над ними, но Анзор только важно кивнул:
– Ладно, берите.
– И еще, – продолжил Артур Александрович уже более серьезным тоном, – я требую, чтобы на сделке присутствовали все, кто имеет отношение к этому лоту.
– Все и будут, – подтвердил Анзор.
– Вы меня не поняли, – пояснил Артур Александрович, – я имею в виду не только тех, кто имеет право на долю в уплаченной сумме, но всех, кто знает о самом документе.
– А никто больше и не знает, – легкомысленно отозвался Анзор, – только мы двое… – и тут же испуганно дернулся. Сам же все уши прожужжал Даньке, что главное в деловых переговорах не выдать лишней информации, и вот на тебе, сам же и раскололся, что их всего двое…
– Хорошо, – ответил Артур Александрович. – Тогда я жду, – и дал отбой.
Анзор обессиленно опустил руку с телефоном.
– Да уж… я аж весь взмок. Ну, силен мужик. Как он меня обрезал, когда я попытался поднять цену?!
Данька молча кивнул. Хотя он и не принимал участия в разговоре, от волнения у него спина тоже была вся мокрая.
– Хорошо хоть иностранец попался, да. Больше вероятности, что не наколет, – рассудительно заметил Анзор, – хотя все равно расслабляться не стоит.
– Угу, – кивнул Данька и напомнил: – Анзор, ты говорил, что «симку» надо…
– Ну да, – встрепенулся Анзор, – сейчас… – он завозился, отсоединяя гарнитуру и снимая заднюю крышку мобильника, чтобы выщелкнуть «симку». – Все, линяем отсюда…
На следующий день они не пошли на лекции, а отправились по магазинам выбирать, что купят, когда получат деньги. Анзор сказал, что тратить их надо быстро. А то могут посадить «хвоста» и отобрать деньги на следующий день. То есть от хвоста он, конечно, оторвется, но береженого, как говорится, Бог бережет.
Сначала Анзор с видом наследного принца вперся в дорогой бутик и заставил продавцов попотеть, перемерив едва ли не полколлекции. А когда заморенные продавцы сквозь зубы поинтересовались финансовой состоятельностью покупателя, он небрежно сквозь зубы бросил:
– Заверните все, что я отложил. Я пришлю своего шофера.
Данька только восхищенно ахнул. Он бы так не смог, даже уже имея пятьдесят косых в кармане. Он так Анзору и сказал. А тот только самодовольно улыбнулся и наставительно заметил:
– Надо привыкать к обеспеченной жизни, да. Затем они прошвырнулись по Столешникову и окрестным переулочкам и часа через два вышли на Тверскую. Вот там Анзор развернулся по-крупному. Туфли, очки, сорочки, костюмы, джинсы, портфели для деловых бумаг и дорожные сумки, дорогие коньяки и сигары, трубки, запонки, перстни, ручки с золотыми перьями – все мелькало перед глазами Даньки нескончаемым потоком. И Анзор ориентировался во всем этом как рыба в воде. Судя по его размаху, он мог бы потратить за один день не сто тысяч баксов, а как минимум миллион…
В общагу они возвращались уже около десяти, обсуждая, кому что понравилось.
Кроме тряпок, Анзор присмотрел спортивный «мерс» с откидным верхом, а Даньке больше приглянулась новая пятерка БМВ. Ему так понравились удобные кожаные кресла и оплетка руля…
Вечером, уже лежа в постелях, они еще долго обсуждали все увиденное за день, а так же, как они будут жить, когда получат деньги. Итог подвел Анзор:
– Все это чепуха. Я тебе другое скажу, да. Ничего мы завтра покупать не будем… ну почти.
– Это почему? – удивился Данька.
– Потому что линять отсюда надо, да.
– Как? – не понял Данька.
– Не как, а совсем… из страны линять. Лучше всего в Америку, да. На первое время денег хватит, а потом выучим язык и устроимся. Дело свое откроем, да. Здесь все равно ничего путевого быть не может. Мой двоюродный дядя еще двадцать лет назад уехал – теперь уже миллионер. Родне помогает, да. Знаешь, какая у него вилла во Флориде? Так он считай без гроша уехал, а у нас такие бабки будут… – и Анзор мечтательно зажмурил глаза.
Данька поежился. Уезжать? Из страны? Совсем?.. А как же мама? Но возразить ничего не решился. Да и что возражать. Надо было еще дождаться, пока наступит завтра…
Интермеццо 2
– Что ж, господа, должен с удовлетворением сообщить, что, похоже, наши с вами дела выходят на финишную прямую… – Генерал, заложив руки за спину, мерным, неторопливым шагом двигался вдоль длинного стола, за которым сидели его подчиненные.
Стол был установлен в застекленном эркере, с одной стороны примыкавшем к кухне, с другой – к просторной гостиной с камином, площадью почти шестьдесят квадратных метров. Это была так называемая «зона столовой», кусок огромного общего пространства, начинающегося от плиты и заканчивающегося дверями кабинета или спальни, которое так любят устраивать в современных домах модные дизайнеры. Что ж, со стороны выглядит неплохо и может быть вполне приемлемо, если питаться в ресторанах и использовать кухню, непременно набитую самым современным оборудованием, только для того, чтобы время от времени сварить себе чашечку кофе. А вот если использовать ее по назначению, то вскоре все портьеры и обивка всей мебели на всем этом роскошно-открытом пространстве пропитаются запахами разогретого масла, жира и тушеной капусты. Либо еще каких-то блюд, которым отдают предпочтение хозяева столь модного жилища. Короче, амбре в гостиной будет еще то…
Впрочем, генерала эти проблемы вовсе не касались. Один из двух снятых группой рекогносцировки пентхаузов был полностью отдан в его распоряжение под, так сказать, оперативный штаб. Это не означало, что генерал все время разгуливал по нему в банном халате и шлепанцах на босу ногу и скучающе пялился в один из четырех плазменных экранов, развешанных на кухне, в гостиной, библиотеке и большой спальне. Отнюдь. В этом пентхаузе все время толпились люди, мерцали экранами полдюжины компьютеров, постоянно звонили телефоны.
Но спальное место было только для одного. Для самого генерала. Все остальные спали в соседнем пентхаузе. Так вот, в том пентхаузе, где квартировал генерал, ничего не готовили. Кроме разве кофе и кое-каких матэ. Всю еду доставляли из ресторана, расположенного на втором этаже этого огромного дома. Местная кухня, к удивлению генерала, оказалась вполне приемлемой, так что даже он, со своим слабым желудком и выработанной многими годами достатка гастрономической привередливостью, смог подобрать из ресторанного меню несколько блюд по своему вкусу…
Но вполне возможно, вскоре весь этот пусть и довольно благоустроенный, но все-таки несомненно походный быт должен был уже остаться в прошлом. И генерал сейчас говорил именно об этом.
– …оперативно-розыскные мероприятия увенчались успехом, – генерал остановился у застекленного эркера и замолчал, разглядывая панораму ночной Москвы, расцвеченной мириадами огней. Отсюда, с двадцать восьмого этажа, открывался изумительный вид. Конечно, этому виду было далеко до огромных, переполненных вздымающимися ввысь колоннами сотнеэтажных небоскребов с рекламными световыми табло в полнеба панорам родных генералу городов. Но в этой провинциальности было и какое-то свое очарование.
