«Успею!» — билось в висках капитана.

Подхватив товарища под руки, он развернулся и, пошатываясь, потащил Кабаржицкого к забору. На счастье, из лаза показался Данила, один из нижегородцев, освещаемый светом факела со двора. Может, Есений его сподобил или само провидение, но Бога Павел поблагодарил искренне, когда на его прерываемый тяжёлым дыханием вопрос о наличии пистолета нижегородец быстро протянул ему «песец». Тяжёлый металл приятно тянул руку, и Грауль, переводя дух, пошёл обратно, сдав бесчувственное тело друга нижегородцу. Враги суетились вокруг места недавней схватки, освещая лица лежащих тел.

— Эй! — крикнул им капитан.

Один из окликнутых моментально разрядил свой пистоль в направлении Грауля. Капитан, предполагая подобный ответ, уже прижался спиной к забору и этим избежал ранения, уйдя с линии огня. И тут же оглушительные звуки выстрелов «песца» вновь раздались в ночном Замоскворечье. Не дожидаясь, пока враги подойдут на расстояние уверенного попадания, Павел начал стрелять. Вторым выстрелом он разворотил плечо одного чужака, другой же, выхватив саблю, кинулся на капитана. Грауль хладнокровно выждал пару мгновений и спустил курок. Враг, словно налетев на невидимую стену, на мгновение замер и завалился в траву. Голова его превратилась в кровавое месиво из костей и мозгов. Павел, не удостоив его взглядом, побрёл к воротам. Его обогнали нижегородцы и несколько человек из дворни постоялого двора, вооружённые дубинками.

— Данила! — позвал парня Грауль и указал ему на раненого иноземца. — Этого в нашу светлицу отведи, только не через ворота, а тайно. Только свяжи бугая.

— Будет сделано, Павел Лукич, — отозвался Данила.

— И ещё, — перевёл дыхание капитан. — Во дворе двое мёртвых, притащите их сюда, свалите рядом с этими и всех обшарьте хорошенько. И быстрее, стрельцы сейчас набегут. Да лаз заделайте.

Отблески огня из открытого камина плясали на выбеленных стенах зала. Московская ночь была тиха и спокойна. Неторопливый разговор продолжался уже долго, за это время люди, сидящие за широким дубовым столом, успели съесть поросёнка и обсудить то, что они уже знали об обнаруженном московитами в Сибири княжестве, именуемом Ангарским. Они знали, что граничит это княжество с дикими кочевниками и Китайским государством. Значит, княжество это и торгует с китайцами. Сами англичане три года назад первый раз высадились на Китайской земле, заняв португальский форт. С тех пор корона приняла решение укрепляться в Китае. Однако проблема состояла в том, что путь до Китайского государства был очень далёк и труден. Приходилось огибать Африку, плыть в водах трёх океанов, для того чтобы достичь, наконец, Китая.

— Возможно, есть иной путь достичь Китая. Если эти послы достигли Москвы и не выглядят изнурёнными, то путь, стало быть, не так труден? — сказал пожилой сэр Томас Тассер.

— Так и есть, иначе отчего бы московитский царь отказал Меррику в открытии устья Оби? — воскликнул самый молодой из собравшихся англичан — Патрик Дойл.

— Известно, что река Обь вытекает из китайского озера. А это прямой путь до богатств, который скрывают от нас московиты.

— Так и есть! Джон Меррик, бывший посредником при заключении мира между московитами со шведской короной, слышал, как Барятинский сказал о том, что они-де дошли до Китая, когда шведы спросили их об этом по его просьбе.

— Только зачем он жаловался шведам, что московиты не пускают нас на Обь? Каков болван! — проговорил сэр Томас.

А за вечер до этого на Английский двор пришла весточка от прикормленного дьяка Посольского приказа. В ней он сообщал о прибытии из Коломенского ангарских людишек. И хотя на посольство эта группа ангарцев не тянула, так как и количество людей было малым, и одеты они были просто, даже бедно и однообразно, с собою у них было девять тяжеленных ящиков. Не иначе, сообщал осведомитель, в тех ящиках было золото или драгоценные каменья. Да и поселились они не при дворце царском, а на обычном постоялом дворе, хоть одном и из лучших в Замоскворечье.

— Думаю, такой вид послов говорит только о том, что они хотят сохранить свой приезд в Московию в тайне. Да и царь тоже этого желает, — сказал Патрик.

— В таком случае наша прямая обязанность — узнать, что в ящиках, и попытаться добиться сотрудничества с послами Ангарии, — решительно заявил глава торговой миссии в Москве.

— А что московиты привезли из Ангарского княжества в прошлый раз? Надеюсь, все помнят? — обвёл глазами всех присутствующих сэр Томас Тассер.

Да уж, такое не забыть! Тогда царю Михаилу из Сибири привезли великолепное зеркало в золотой оправе, творение, что было никак не хуже лучших венецианских мастеров. Был и мушкет невиданного типа, заряжаемый не со ствола, как всё европейское оружие, и также говоривший о наличии мастеров высокого уровня. А золотые монеты Ангарии! Чёткая чеканка, выдержанный вес, ребристая грань — они никоим образом не походили на убогие московские монетки. Стало быть, рядом с богатейшим Китайским государством находилось ещё и развитое в науках и технологиях княжество. Сам царь стрелял из ангарского ружья!

— Мушкет тот не требует засыпки пороха, и пулю в ствол вгонять не нужно. Говорят, что заряжается он одним движением и стреляет очень быстро — никакой европейский мушкет не сравнится с ним в скорострельности.

— Вы понимаете, чтоэто значит?! — воскликнул глава московской миссии, воздев руки кверху.

— Вряд ли они пойдут на контакт с нами, — покачал головой сэр Томас. — Ведь они встречаются только с московитами и царём Михаилом. Да и оружие, которое у них есть, они будут продавать только ему, насколько я понял нашего осведомителя из Посольского приказа.

— Сэр Томас, а вам не удалось поговорить с этим… Бек… ле Мишевым? Он же приехал из Сибири ранее самих послов ангарского князя.

— Нет, не удалось, — отпил испанского вина Тассер. — Он не желает говорить об Ангарии.

— Что ещё раз говорит о тайне московитов! Мы должны всё разузнать! На кону стоит многое! — снова воскликнул Дойл. — Если Московия получит множество ангарских мушкетов, она сожрёт всю Европу!

— Вот вы, Патрик, лично и займётесь этим делом. — Глава московской миссии тут же указал на него пальцем. — В крайнем случае вяжите ангарцев и тащите сюда. Постарайтесь сделать всё как можно тише. Наш дьяк из приказа поможет людишками.

— Вот только зачем им Московия, коли мехов у Ангарии вдосталь, как и золота?

Через некоторое время, когда уже светало, а страсти ночной схватки улеглись, прибывшим с ближней заставы стрельцам были предъявлены охладевшие трупы бандитов, наваленные там и сям на траве между заборами. И Павел, наконец, прилёг на застеленную лавку в своей светлице, тут же провалившись в глубокий сон. Широченную кровать занимал Кабаржицкий, который постепенно приходил в себя — негромко постанывал и всё пытался вялыми движениями дотянуться до шишки на голове, которая теперь, видимо, отчаянно чесалась.

Незадолго до появления стрельцов Павел договорился с хозяином двора о том, чтобы он и его люди умолчали про то, что часть иноземцев была внутри гостевого терема. Что, собственно, было выгодно им обоим. В руках у ангарцев оставалось трое нападавших. Из тех чужаков, что держали на прицеле Никиту с нижегородцами, в живых осталось только двое, остальных забила дубьём дворня да застрелил Никита, в суматохе сумевший освободить руки. К счастью, жертв у ангарцев, как и среди местных, не было. Если не считать разбитого лица Никиты да шишки, а возможно, и сотрясения мозга у Кабаржицкого.

…После позднего обеда Грауль задержал в трапезной всех, кроме стерегущего пленников Никиты. Подождав, пока служки уберут со стола и принесут горячего питья со сладостями, он начал говорить: