Побочные эффекты дилантина заключаются в расстройстве умственной деятельности, невнятной речи, нарушении координации, головокружении, бессоннице и нервозности. В течение последних месяцев пребывания в Белом Доме Никсон мог смешивать дилантин с алкоголем и снотворными средствами. Поклонник Никсона, проповедник-евангелист Билли Грэхем (род. 1918), сожалел, что тот употреблял этот препарат. «Он принимал все эти снотворные таблетки, и со временем лекарства и демоны взяли над ним верх», сказал Грэхем в 1979 году, объясняя падение Никсона после уотергейтского скандала.
Взгляд Никсона на наркотики был фанатичным, жестким, торжествующе праведным и неисправимо эгоистичным. Такой взгляд мог иметь только параноик. Президент объяснял проблему наркотиков происками врагов.
«Американский правящий класс запомнится по той роли, которую он сыграл в поражении в двух войнах – войне вьетнамской и, по крайней мере до сих пор, войне с наркотиками. Правящий класс состоит из образованных и чрезвычайно влиятельных людей в области искусства, представителей средств массовой информации, правительственной бюрократии, научных кругов и даже бизнеса. Их характерной чертой является интеллектуальная самоуверенность, одержимость образом жизни, модой и классовой принадлежностью, а также терпимое отношение к наркотикам. Во время вьетнамской войны представителям этого класса было удобней критиковать Соединенные Штаты за желание спасти Южный Вьетнам, а не ругать коммунистов за попытку завоевать его. В войне с наркотиками они просто перешли на другую сторону баррикад. В течение многих лет врагами были они».
Как пуританин и человек, одолеваемый неизменными крушениями своих надежд, Никсон ненавидел гедонизм и удовольствия, которые легко доставались многим молодым людям. Здоровые белые мужчины были обязаны трудиться, поскольку отказ от труда представлял собой вызов основным американским ценностям. Фестиваль рок-музыки в Вудстоке в 1969 году вызвал у него шквал яростной агрессии. «Чтобы уничтожить мрачное наследие Вудстока, нам необходима тотальная война с наркотиками. Тотальная война означает битву с многоликим врагом на всех фронтах». Говоря, что война с наркотиками была второй гражданской войной, президент ожидал, что она принесет ему лавры Авраама Линкольна. Методы Никсона противоречили демократическим убеждениям, он надеялся оправдать свою беспринципность величием цели. Важно отметить, что нападкам Никсона не подвергались лекарственные препараты, которые производились в США. Когда он пришел в Белый Дом, американские фармацевтические компании выпускали ежегодно восемь миллионов таблеток амфетаминов, но их он не порицал. Никсон не обращал также внимания на употребление метедрина бандами рокеров и другими околопреступными элементами, несмотря на то, что именно с ними связывали высокий уровень насилия. В конце концов, президент сам зависел от дилантина, который, чтобы справиться со стрессами, приобретал без назначения врача. На взгляды Никсона указывает тот факт, что по Закону о контролируемых лекарственных средствах марихуана и героин классифицировались по Перечню I, нарушение которого влекло за собой строжайшее наказание. Этот закон входил в состав Полного свода законов о предотвращении злоупотреблениями и контроле лекарственных средств, принятого в 1970 году и заменившего закон Гаррисона. В отличие от марихуаны и героина, амфетамины (кроме метедрина) входили в Перечень III, а барбитураты – в перечень V.
В 1968 году, в конце президентского срока Джонсона, после коррупционных скандалов и других постыдных событий, Федеральное бюро по борьбе с наркотиками было распущено, а его функции переданы Бюро по борьбе с наркотиками и опасными веществами (BNDD). В июле 1969 года, через семь месяцев после появления в Белом Доме, Никсон объявил глобальную кампанию против наркотиков и их поставщиков. Первым шагом в новой системе приоритетов стала операция «Перехват», начавшаяся в сентябре 1969 года. Никсон приказал закрыть 2500 миль американо-мексиканской границы. За три недели пограничники и таможенники обыскали 418 161 человека и 105 563 машины. Результаты оказались крайне благоприятными – но не с точки зрения людей, хоть что-либо понимавших в данном вопросе. Одним из последствий операции «Перехват» стало то, Соединенные Штаты превратились в одну из ведущих стран мира по выращиванию индийской конопли. Более интенсивный контроль на границе США вывел из игры небольших, независимых мексиканских поставщиков и таким образом освободил место на рынке для крупных, организованных поставщиков, имевших в своем распоряжении обширные ресурсы. Возросло производство марихуаны в Колумбии, а контрабандисты вскоре начали поставлять крупные партии другого незаконного наркотика – кокаина. Специалист по наркотикам из Хейт-Эшбери, доктор Дэвид Смит так комментировал ситуацию: «Политика правительства заключается в том, что курение марихуаны ведет к употреблению более опасных наркотиков. Факты же говорят, что к использованию более опасных наркотиков ведет отсутствиемарихуаны». Если правоохранительные меры усиливались, наркодельцы, чтобы остаться на рынке, каждый раз были вынуждены предпринимать ответные действия. Когда правительство США повело энергичную борьбу с организованными преступными группами, возникшими в результате проведения операции «Перехват», появился новый противник – колумбийские наркокартели. Благодаря значительным людским и финансовым ресурсам, они преуспели на черном рынке, условия для развития которого подготовила война с наркотиками 1980-х годов. Наркокартели вводили свои правила игры и терроризировали противников с безжалостной жестокостью, они подкупали политиков и чиновников и наводнили мировые финансовые рынки «отмытыми» деньгами. Начиная с 1989 года, они стали главным противником в международной политике США вместо Советского союза, но остались непобежденными.
Никсон возобновил войну в телевизионной передаче 17 июня 1971 года, предсказав, что наркотики погубят США. Его особенно тревожило употребление героина в американской армии во Вьетнаме. Однако Никсон неправильно понимал ситуацию. Обычно молодое пополнение прибывало во Вьетнам в возрасте девятнадцати лет, а армейские предписания запрещали продавать спиртное солдатам, не достигшим двадцати одного года. В мировой истории вряд ли существовал какой-либо другой военный лидер, настолько наивный, чтобы предполагать, что новобранцы могут участвовать в боевых действиях без помощи интоксикантов. В отсутствие алкоголя молодые люди искали другие средства забвения. Аресты за употребление марихуаны в 1965-1967 годах увеличились на 2553 процента. Когда в 1968 году военная полиция американской армии резко пресекла поставки марихуаны, рынок наркотиков быстро приспособился к новой обстановке. Многие солдаты во Вьетнаме стали использовать героин, который легче было спрятать, и который не обладал резким запахом индийской конопли. К началу 1970-х годов восьмидесяти процентам американских военнослужащих, прибывавших во Вьетнам, предлагали купить героин в течение первой недели службы на новом месте. Благодаря чистоте героина, производившегося в Юго-Восточной Азии, солдаты могли эффективно использовать его в сигаретах или вдыхая порошок (это называлось «гонять дракона»). Внутривенные инъекции были распространены меньше. Хотя, согласно оценке 1971 года, героин употребляло более десяти процентов рядового состава (по меньшей мере, 25 тысяч человек), многие прибегали к наркотику от случая к случаю и не так долго, чтобы приобрести зависимость. Когда американские власти ввели обязательный тест на героин у тех, кто возвращался в США, количество положительных результатов за шесть месяцев упало с десяти процентов до двух и менее. Этого не случилось, если бы все, кто употреблял наркотик, были закоренелыми наркоманами. На самом деле из 495 солдат, тест которых дал положительный результат во Вьетнаме, у 95 процентов тот же тест оказался отрицательным годом позже. Эта статистика расходилась с данными наркологических клиник в США и Европе – тот факт, что американские военнослужащие экспериментировали с героином в результате запрета алкоголя и марихуаны, добровольно отказались от наркотика и не вернулись к его употреблению впоследствии, говорил о несостоятельности большинства положений анти-наркотической политики США. Никсон не в состоянии был постичь подобные нюансы. Использование героина в американской армии заставило его в 1971 году объявить наркотики первоочередной внутренней проблемой. Он заявил, что героиновые наркоманы совершают преступления против собственности и этим наносят ущерб в два миллиарда долларов ежегодно. Это была еще одна ложь. Все преступления против собственности в 1971 году, включая угоны транспортных средств, нанесли ущерб в 1,3 миллиарда.
