— А что с братом Спенсером и братом Коули?

— Они вернулись без провианта, единственный результат их вылазки — несколько царапин и синяков у брата Спенсера. К счастью, он вошел в магазин один и для богобоязненного человека на удивление умело дерется. Если бы брат Коули вошел с ним, это была бы совсем другая история: никто не может драться одной рукой.

Полли не знала, как задать свой вопрос.

— Когда вы?.. Как вы?..

— Нефи с Джосаей вернулись очень быстро и не тем путем, каким уезжали. Мы готовы были свернуть лагерь, когда узнали от сестры Марриот, что вы пешком ушли в Коррингтон.

— Понятно.

— Это был очень глупый поступок. — Дарт снова овладел своими чувствами, и его голос был холодным и колючим, как лед.

— Согласна.

— Из-за вас мы потратили добрых три часа, которые можно было бы провести в пути. И еще вы испачкали кровью мою форму.

— Прошу прощения, — прошептала Полли.

— У вас идет кровь! — воскликнул майор и резко натянул поводья.

Полли была на грани обморока, но старалась не поддаваться слабости.

— Скоро перестанет.

Майор повернул ее голову и с ужасом посмотрел на глубокую рану на ее щеке в том месте, где сапог мерзавца порвал ее кожу. До этого Дарт был так сосредоточен на подавлении своего желания, что не осознал серьезность раны. Если бы Полли не сделала то, что сделала, он бы сейчас был застрелен, а он еще жалуется, что она испачкала его форму!

— Дайте-ка мне. — Он осторожно прижал к ее щеке мягкий льняной носовой платок.

Конь стоял на месте, на землю спустились сумерки. В деревьях неподалеку шептал ветер. Губы Полли были совсем близко от его губ, и он медленно наклонил голову и поцеловал ее. Полли не отпрянула. Давление его губ увеличилось. И тогда Полли сделала то, чего ей давно хотелось: обняла его за шею и податливо приоткрыла губы навстречу его губам. Она почувствовала, как у майора перехватило дыхание, и поцелуй изменился. Дарт целовал ее долгим глубоким поцелуем — и ее тело откликнулось. В первобытном желании Полли прильнула к нему, и он обнял ее крепче.

Издали донеслось пение гимна. Пели не с радостью, а с тревогой. Мормоны с тревогой ждали их возвращения. Звук проник в сознание Дарта, и только это удержало его от желания снять Полли с коня, уложить на землю и овладеть ею. Она бы не стала противиться, страсть, которую Дарт почувствовал в ней, когда обнимал впервые, пробудилась в полную силу.

Он зажмурился и усилием воли взял себя в руки. Она только что пережила сильнейшее потрясение, и он воспользовался ее уязвимостью и невинностью.

Дарт открыл глаза и решительно прервал поцелуй, потом так же твердо снял руки Полли со своей шеи. В сгущающейся темноте она посмотрела на него с изумлением.

— Друзья будут нас ждать, — сказал Дарт. Его голос не выдавал никаких чувств, и было слишком темно, чтобы Полли могла рассмотреть выражение его глаз. Так и не поняв, что произошло, она отвернулась от него. Майор тронул поводья, и конь поскакал дальше. У Полли горели щеки. Его поцелуй был не чем иным, как реакцией мужчины после опасной схватки. А она показала себя бесстыдной особой, жадной до поцелуев. Губы ее горели и побаливали, но Полли старалась сидеть с прямой спиной и чуть не плакала от унижения.

По мере того как они подъезжали, пение слышалось все громче. Полли пыталась успокоиться, но она ненавидела майора Ричардса, ненавидела себя, ненавидела всех.

— Они вернулись, они вернулись!

Им навстречу бежал по снегу Джейми Спенсер. И вот уже их окружили со всех сторон, на приветливых лицах читалось облегчение. Не глядя на майора, Полли позволила ему снять ее с коня и тут же попятилась, отступила от него. Люси обняла ее за плечи, и Полли охотно пошла с ней к их фургону. Ей не хотелось, чтобы остальные мормоны видели ее порванное платье, синяки и раны.

Уже забираясь в фургон, Полли слышала, как Нефи спросил:

— Вы догнали ее до того, как она дошла до Корринггона? Она не пострадала?

— Нет, все в порядке, — солгал Дарт и сменил тему. — Сестра Лайман, этот бульон очень аппетитно пахнет. Я бы не прочь его отведать.

От облегчения Полли даже ослабела. При всех недостатках майора надо отдать ему должное, он не собирается рассказывать о том, что произошло в отвратительной бакалейной лавке в Коррингтоне. Не станет он рассказывать и о том, что произошло на обратном пути. Да и с какой стати? Для него это ничего не значило. Он раздает поцелуи с легкостью.

Полли дрожащими руками умылась, сняла порванное платье и убрала его в узел до тех времен, когда сможет его зашить. А потом заплакала, крепко сжимая в руке льняной носовой платок Дарта.

Утром Полли перво-наперво занялась своим лицом. Увидев себя в зеркале, она вскрикнула от ужаса: на правой скуле красовался синяк, и рана была такой глубокой, что непременно останется шрам. Полли промыла ее и нанесла бальзам. Когда Люси с тревогой спросила, откуда взялась рана, Полли ответила, что это не имеет значения и все скоро заживет. Люси не стала приставать с расспросами, ее внимание и без того было занято мужем.

К Тому возвращались силы — он даже заявил, что сегодня сам будет править упряжкой, однако Люси уговорила его пока не торопиться.

Полли посмотрела на себя в ручное зеркало, которым очень дорожила. Ночью, когда майор ее целовал, было темно, он не мог видеть, насколько сильно распухла ее щека, а если б увидел, то не стал бы целовать, потому что презирал бы ее за бесстыдство, и к этому чувству наверняка прибавилось бы еще отвращение от ее вида. Полли пыталась представить, как бы он себя повел: поморщился, отвернулся?

— Полли! — крикнула снаружи Люси. — Посмотри, у нас есть сегодня яйца?

Клетка с курами была приторочена в таком месте, что добраться до нее изнутри фургона было невозможно. Полли попыталась, но не смогла. Ей был слышен глубокий голос майора, он разговаривал с Нефи и, судя по спокойному тону, пребывал в хорошем расположении духа.

— Полли, ну что там яйца! — крикнула Люси.

Полли стиснула зубы. Выходить из фургона все равно рано или поздно придется.

Стараясь вести себя как ни в чем не бывало, она спрыгнула на снег и быстро пошла к задку фургона, где стояла клетка с курами. Она слышала, как Сюзанна ахнула. Накануне никто не понял, что она ранена. Краем глаза Полли увидела, что Нефи с выражением ужаса на лице сделал быстрое движение в ее сторону, однако майор удержал его. Как бы Полли ни злилась на него, в эту минуту она была ему благодарна: без единого слова с ее стороны он понял, что она не хочет, чтобы происшествие в Коррингтоне стало известно всем.

Пока Полли доставала яйца, у нее тряслись руки. Майор все еще разговаривал с Нефи и стоял всего в нескольких ярдах от нее. Она понимала, что рано или поздно ей придется повернуться.

— Полли, сколько яиц? — нетерпеливо спросила Люси.

Полли постаралась говорить непринужденным тоном:

— Пять.

Тянуть время и дальше было невозможно, она подняла голову и натянуто улыбнулась. Все взгляды были обращены к ней, однако она постаралась ни с кем не встречаться глазами. Когда она подошла к костру, Сюзанна и Элиза, повинуясь предостерегающему взгляду Нефи, отвели глаза в сторону и продолжали заниматься своими делами. Ни одна из них ничего не сказала, ни о чем не спросила.

Куда бы Полли ни пошла, повсюду она ощущала присутствие майора. Под ярким зимним солнцем плотный снег начал подтаивать, и мормоны завтракали в приподнятом настроении. Майор сидел по другую сторону костра прямо напротив Полли. Она же сидела, опустив голову, и могла видеть лишь его высокие сапоги и синие бриджи. Когда он поставил тарелку на землю и ее взгляд упал на его сильные смуглые руки, ей показалось, что ее сердце выпрыгнет из груди. Эти руки обнимали ее и дрались за нее. И они же холодно убрали ее руки с его шеи.

— Погода меняется, — жизнерадостно сказал Джосая. — Ехать теперь будет легче.

— Пока снег не растает, легче не будет, — заметил Нефи. — Чем быстрее мы двинемся в путь, тем лучше.