— До скорого свидания! — крикнул Виндльсгэм Гюгу и исчез в темном вестибюле.

Гюг шел обратно по пустынным улицам. Гулко раздавались его шаги. Он мысленно повторял последние слова Тэдди, пытаясь проанализировать их и вывести какое-нибудь заключение.

Итак, бегство Дианы уже обнаружено. Что за глупость вся эта история! Ее присутствие у него было сейчас чрезвычайно неудобно.

И в эту минуту он мысленно представил ее себе, перед ним ожила сцена, которую Виндльсгэм нарушил своим приходом. Острое сожаление, смешанное с чувством раскаяния, охватило его; бессознательно он стал насвистывать любовную песенку Кармен.

Диане не больше семнадцати лет — она еще совсем ребенок, ему же минуло сорок.

Семнадцать лет! Она обладает той молодостью, о которой мечтал Виндльсгэм, возможности, которых он жаждал, открыты перед ней.

И Гюг мысленно возвратился к той поре, когда ему самому было семнадцать. Он учился в Итоне. Большинство суетных вещей, составляющих содержание светской жизни, было ему знакомо уже и тогда.

Начиная с шестнадцати лет, с тех пор как он достиг шести футов роста, он стал баловнем женщин. Он до сих пор помнит имена некоторых из них.

В те далекие, беззаботные годы ему часто случалось делать глупости, но тогда они не портили ему жизнь; совсем иначе обстояло дело теперь.

Дойдя до улицы, на которой он жил, Гюг неуверенно остановился.

— Если бы не приход Тэдди, что это могла быть за ночь!

И снова чувство ярости охватило его.

Было слишком поздно или вернее слишком рано для того, чтобы постучаться в двери какого-нибудь отеля. Гюг взглянул на часы — скоро шесть.

Он решительно повернул назад и пересек улицу. Он решил направиться на Пиккадилли и посидеть на одной из скамеек возле Ритца.

Стоявший на посту полицейский с подозрением оглянулся на его широкоплечую фигуру, затем подошел поближе, чтобы взглянуть на лицо ее обладателя.

Гюг кивнул ему головой. Тот поспешно поздоровался.

— Я не могу войти к себе, так как забыл ключ от квартиры, — сказал ему Гюг. — Скоро придет мой слуга. Чудесное утро. Не правда ли?

— Прекрасное, сэр, — согласился констебль. Он знал Гюга. — Я слышал, сэр, что формируется новый кабинет, — продолжал он, осклабившись.

Гюг улыбнулся и предложил ему сигару, которую тот спрятал в свой шлем.

— Если желаете, я пойду и попытаюсь разбудить кого-нибудь в вашей квартире, — предложил он.

— Не стоит, благодарю вас, — отвечал Гюг. — Я сам пойду сейчас домой.

Он поднялся и направился на Вольтон-стрит.

Улица уже просыпалась. Ехали повозки с молоком, в дверях домов показывались заспанные люди.

Гюг вошел в дом и стал подыматься по лестнице.

Дверь его квартиры была открыта. Его слуга стоял в передней.

— Доброго утра, сэр, — приветствовал он Гюга.

Он уже много лет служил у Картона, сопровождал его во всех поездках, был с ним и на войне. Сейчас он воспринял появление своего хозяина, одетого в вечерний костюм в шесть часов утра, как нечто вполне естественное.

— Том, — сказал Гюг, — у меня в комнате спит одна молодая леди. В игорном доме, куда я вчера отправился, была облава. Я спасся благодаря этой леди. У нее нет ничего с собой, кроме вечернего платья, в котором она была. Не можете ли вы достать синий суконный костюм, блузку, темные туфли, чулки и все прочие необходимые принадлежности туалета?

— В восемь тридцать я смогу все это купить на Викториа-уэй, — сказал Том после минутного размышления. — Высокого или низкого роста эта леди, мистер Гюг?

— Невысокого, она совсем маленькая. Я весь покрыт пылью, Том, — прибавил он. — Приготовьте мне, пожалуйста, ванну и затем завтрак.

— Хорошо, сэр, — отвечал Том.

Обхватив рукой подбородок, он нерешительно смотрел на Гюга и наконец промолвил:

— Относительно шляпы для молодой леди, сэр. Не лучше ли сказать, чтобы они прислали несколько шляп на выбор?

— Хорошо, — отозвался Гюг рассеянно.

В комнате все еще чувствовались духи Дианы; ноты лежали там, куда он их бросил, даже подушки на кушетке лежали так, как он их разместил для Дианы.

Он постоял минуту, снова вспоминая ночную сцену, затем резко повернулся и направился в маленькую комнату, где Том обычно чистил платье и держал его ботинки и спортивные принадлежности.

ГЛАВА IV

Часы рассвета

Диана проснулась. Лучи солнца падали прямо на ее подушку, ей показалось, что она вся окутана золотым туманом.

Она села на постели и рассмеялась, откинув со лба пряди рассыпавшихся волос.

Быть красивой, даже только что пробудившись от сна, при ярком свете солнца, — триумф для каждой женщины. Только молодость и истинная красота дают возможность выдержать этот экзамен.

И Ди выдержала его. Солнце зажгло вокруг ее головы золотой венец, сон придал щекам оттенок цвета яблони и наполнил глаза золотыми искринками. Она с восторгом вспомнила пережитое ночью приключение.

Сейчас все было позади — минули прекрасные часы, полные трепещущего интереса.

Кто-то ходил в соседней комнате. С легкой гримаской она откинула одеяло, бесшумно выскользнула из постели и повернула в дверях ключ.

В следующую минуту раздался негромкий стук в дверь и мужской голос произнес:

— С вами говорит слуга мистера Картона. Все нужные вам вещи стоят за дверью, мисс.

Ди, подняв изумленно брови, втащила в комнату несколько картонок.

Откуда они могли взяться?

У нее вырвался радостный крик, когда она увидела в одной из картонок костюм и блузку. В другой было на выбор несколько пар туфель; все они оказались несколько велики — у Ди была необычайно маленькая ножка, но одна пара была ей почти впору. Жакет и юбка тоже подошли.

Она стала быстро одеваться.

На туалетных щетках, пахнувших фиалками, стояли монограммы Гюга. Тот же запах фиалок она почувствовала вчера, когда он сел рядом с ней на кушетку.

При воспоминании об этой минуте Ди показалось, что сердце ее перестало биться, а, может быть, внезапная дрожь мешала чувствовать его биение?

Она видела свое отражение в зеркале, сразу побледневшее лицо глянуло на нее оттуда. Что-то совсем новое и непонятное происходило в ней. Она взяла щетку и нежно прижала ее к своей щеке.

— Готовы ли вы к завтраку? — раздался голос Гюга.

При звуке этого голоса щеки Дианы зарделись.

— Иду, — ответила она.

Она робко вошла в столовую. Гюг в сером коверкотовом костюме стоял у маленького буфета.

— Ветчины и яиц или рыбы? — спросил он, с улыбкой повернув к ней лицо.

Снова то же новое, странно-приятное чувство охватило Диану; голос ее задрожал, когда она отвечала.

Гюг подошел к столу с блюдом в руках.

— Налейте, пожалуйста, кофе, — сказал он, глядя на нее улыбающимися глазами. — Отдохнули?

Диана утвердительно кивнула.

— Я прекрасно выспалась, но вы, наверное, чувствуете себя уставшим. Ведь вы ушли с лордом Виндльсгэмом, да?

— Я проводил его домой. Устал ли я? Нисколько! Разве у меня усталый вид?

Нет, он не выглядел утомленным. Его крепкое, мускулистое тело не знало усталости. Казалось, слабость, болезнь, уныние, не могли коснуться его.

— Сегодня — великий день. Мы должны принять решение относительно вашего будущего.

Словно тень легла на веселое лицо Дианы.

— Давайте прежде позавтракаем, — попросила она, — ведь полчаса не имеет значения, не правда ли?

Гюг посмотрел на ее платье.

— Том гениален, — сказал он. — Честное слово, он оказался на высоте. Это он выбрал вам вещи. Том — мой слуга. Он живет у меня уже много лет.

— Скажите мне, как мужчина сказал бы мужчине, идет мне этот костюм? — спросила Диана робко.

— Как мужчина мужчине я отвечу вам: более чем хорошо.

С улицы доносился шум городской жизни, лучи солнца врывались в открытые окна, приятно пахло цветами.

Диана окинула взглядом комнату, уютную, комфортабельную, пропитанную атмосферой полного благополучия. Она вспомнила череду безликих меблированных комнат, в которых ей с отцом приходилось жить, их потертую обстановку, пестрые несвежие обои. Затем ее глаза снова остановились на освещенной солнцем фигуре Гюга, такой элегантной и красивой.