Именно так и будет, если я позволю страху взять верх, поняла Мейбл. Я должна бороться за свою жизнь. Надеяться мне не на кого. Крис четко дал понять, что отказывается от меня и не желает продолжать наши отношения. Хотя почему же он устроил мне допрос с пристрастием в ресторане?

Мейбл закусила губу и уставилась куда-то в темноту.

Не время думать о том, что творится в голове у Криса. Если я выберусь… точнее когда я выберусь, я смогу на досуге подумать о том, что такое произошло с ним. А сейчас я должна думать лишь о том, что у меня были еще весьма разнообразные планы на ближайшие восемьдесят лет.

Она начала строить варианты побега. Мейбл пыталась вспомнить все, что когда-то читала в детективах или смотрела в боевиках. Но обычно на помощь героине, оказавшейся в ее ситуации, приходил главный герой: обворожительный и притягательный, но обязательно израненный и в пропитанной потом майке.

Господи, о чем я только думаю! — изумилась Мейбл. Кажется, у меня началось то, что Кристин называет «отходняком». И если у меня не началась истерика от страха, сейчас начнется от смеха! А что, ведь это…

Мейбл подняла голову, и, если бы в подвал проникал хоть лучик света, крысы, увидев выражение ее лица, поспешили бы сбежать как можно дальше…

Да, именно так я и сделаю. Не знаю, насколько этот план реалистичен, но это лучше, чем ждать своего героя! Впрочем, я совсем не отказалась бы от того, чтобы Крис меня спас…

Она невольно хихикнула и сама испугалась своего смешка.

Все, нужно взять себя в руки, а то мне никто не поверит. А может быть, наоборот, стоит дать себе волю? Актриса из меня никудышная, а сейчас натуральность совсем не помешает. Интересно, как бы смотрелся всегда безукоризненно одетый Крис в грязной, пропахшей потом майке?

На этот раз Мейбл не стала сдерживать смешок. Она так ярко представила себе эту картину, что вскоре расхохоталась в полный голос. Ее смех странно преломлялся в пустом огромном подвале. Он то поднимался к потолку, то неожиданным эхом возвращался к ней. Мейбл на несколько секунд даже испугалась — уж слишком демонически это звучало.

Но, как бы странно ее смех ни звучал, свое дело он сделал. Мейбл понимала, что, если она начнет стенать и плакать, никто не обратит на нее ни малейшего внимания. Нужно было сделать что-то экстраординарное. Например, будучи крепко привязанной к стулу, рассмеяться.

Одно Мейбл не учла: она никак не могла остановить этот истеричный смех, и уже не нужно было придумывать ничего забавного. Она просто захлебывалась смехом так же, как до этого захлебывалась темнотой. Спазмы вновь начали сжимать горло, и Мейбл показалось, что она просто не доживет до того момента, когда кто-то обратит на нее внимание. Но теперь истерика была не разыгранная, а вполне натуральная, и Мейбл, даже если бы очень захотела, не смогла бы остановиться ни за что. Иногда смех бывает страшнее слез…

Наконец дверь скрипнула, и в подвал упал тонкий луч. Вспыхнула верхняя лампочка, и Мейбл это показалось ужасно забавным, хотя что в этом было смешного, она ни за что не смогла бы объяснить. Новый приступ хохота искривил ее тело, заставляя изгибаться, и Мейбл упала на пол.

Она чувствовала, как на губах выступает пена, уголок ее сознания, оставшийся нетронутым истерикой, констатировал, что у нее началось что-то вроде эпилептического припадка. Теперь уж Мейбл не на шутку испугалась, но сделать ничего не могла: тело сотрясали судороги, а пена на губах становилась все гуще. Со всей отчетливостью Мейбл вдруг поняла: вот теперь она действительно на волосок от гибели! Собрав в кулак всю свою волю, пытаясь пробиться сквозь раскаты дикого хохота, она прошептала только одно слово:

— Дышать…

Кажется, теперь ее охранник понял, что дело серьезно. Он ворвался в подвал, бросился к Мейбл и развязал ее. Попытался посадить, но Мейбл была словно тряпичная кукла. И даже град сильных оплеух не помог ей прийти в себя.

Тогда охранник решил использовать последнюю возможность: он схватил пластиковую бутылку и плеснул воду из нее в лицо пленнице.

Как ни странно, это подействовало. Мейбл открыла глаза и удивленно осмотрелась.

— Что такое? — хриплым, срывающимся голосом спросила она, с трудом разлепляя веки.

— Вам стало плохо, начался припадок, и вот… — кое-как объяснил охранник.

Мейбл немного приободрилась: кажется, ей повезло, этого парня можно обвести вокруг пальца, достаточно только приложить чуть-чуть усилий! Ее похитители явно не предполагали такого развития событий, иначе бы поставили кого-нибудь опытнее этого мальчика. При другом стечении обстоятельств Мейбл даже назвала бы его милым…

Несмотря на потрясение, которое только что пережила, Мейбл пришлось взять себя в руки и продолжать играть выбранную роль до конца.

— Не могли бы вы мне помочь подняться? — слабым голосом спросила она.

Охранник сразу же подставил Мейбл свое плечо и помог ей встать на ноги. Но едва он всего лишь на полсантиметра отодвинулся, Мейбл сразу покачнулась и чуть не упала. Только ухватившись за своего тюремщика, она смогла удержать равновесие.

— Вам лучше присесть, — пробормотал парень. — Вы очень слабы.

Мейбл показалось, что она чувствует жар, исходящий от его щек. Она постаралась скрыть улыбку. Что ж, это тоже ей на руку!

— Да-да, конечно, — покорно произнесла она и опустилась на ненавистный стул.

Только сейчас Мейбл увидела, что он обит темным, точнее когда-то темным, бархатом. Кое-где из него торчали пружины. Теперь-то она поняла, почему с самого начала ей было так неудобно сидеть на этом проклятом стуле. Как же хочется верить, что эта пытка скоро закончится!

Ни за что на свете больше не сяду на обитый бархатом стул! — дала себе обещание Мейбл, стараясь выглядеть уставшей и обессиленной. На самом деле это было не так уж и сложно: истерика и припадок сильно подорвали ее силы, но Мейбл хорошо понимала, она не имеет возможности отдохнуть. Нужно действовать, и чем быстрее, тем больше у нее шансов обмануть этих мерзавцев и выбраться из узилища.

— Мне очень нужен аспирин! — попросила Мейбл.

— Но я же не могу оставить пост, — возразил охранник.

Мейбл слабо улыбнулась и с видимым усилием подняла руку к белой как мел щеке.

— Почему же? — удивилась она, словно в ее просьбе не было ничего странного.

— Но ведь…

— Вы можете делать все, что хотите со мной, но только дайте мне сначала таблетку аспирина! — взмолилась она. — Всего одну таблетку!

— Мне нельзя оставлять свой пост. У меня есть четкий приказ. Не хотелось бы вызвать неудовольствие мистера Уайта. Мало ли что может случиться с вами, пока меня не будет, — пробормотал охранник с таким неуверенным видом, что Мейбл поняла: она уже близка к победе.

— Куда же я смогу деться из этого подвала? — удивленно спросила она, выразительно обводя рукой сырые, все в потеках стены. — Если вы закроете дверь, я никогда не смогу открыть ее. А выламывать — у меня просто не хватит сил. У меня сейчас и на то, чтобы сидеть, сил нет, не то что пытаться убежать. Ведь дом полон ваших людей?

Охранник смутился, но быстро справился с собой.

— Да, здесь около десяти Мужчин, — выпалил он. — Крепких мужчин. И они не так добры, как я.

Мейбл постаралась сдержать саркастическую усмешку. Она сразу же поняла, что, скорее всего, здесь только напарник этого мальчишки. Мейбл слышала, как они переговариваются за дверью.

— Значит, мне очень повезло, — сказала Мейбл и проникновенно посмотрела на него. — Вы же понимаете, что спасли мне жизнь? Кто знает, как ею распорядится мистер Уайт, но я рада, что у меня есть еще несколько минут, а может быть, и часов. Только в такой ситуации начинаешь ценить время…

Охранник удивленно таращился на нее. Но у Мейбл уже пропало философское настроение.

— Если вы так боитесь отойти, можете попросить кого-нибудь принести аспирин или посторожить меня, — предложила она устало. Любому, даже самому тупому громиле стало бы понятно, что без таблетки аспирина жить ей осталось совсем недолго.