— Что значит вернуть? — возмутился Этторе. — Ты хочешь сказать, что Даниэла является для этого типа чем-то вроде неодушевленного предмета? — срывающимся от гнева голосом поинтересовался он. — Неужели я был настолько слеп, что не сумел разглядеть его истинного лица?! — воскликнул он.

— Погоди, давай не будем торопиться с выводами, — рассудительно проговорила Фредерика. — Я ведь тебе уже рассказала, что Даниэла сообщила нашей подруге о том, что у нее назначена деловая встреча… Всего лишь деловая, понимаешь? Так что, как видишь, нет никаких причин для беспокойства…

— Ошибаешься, таких причин более чем достаточно, — запальчиво возразил Этторе. — Ты ведь сама сказала, что со времени ее звонка прошло уже несколько часов, а она до сих пор еще не вернулась… Да и мобильный включать не торопится! — беспокойно размахивая руками, продолжал восклицать он.

Фредерика пожала плечами и, немного подумав, сказала:

— Знаешь, мне пришла в голову одна удачная идея… Что, если спросить совета у Бернара? Может, он подскажет нам, куда предпочтет отправиться страдающая от любви женщина, которая с нетерпением ожидает возвращения своего возлюбленного? Он ведь француз, а они признанные знатоки в амурных делах…

Она уже достала было из сумочки мобильный, но Этторе поспешно удержал ее руку.

— Твоя идея и вправду удачна, — улыбнувшись, проговорил он. — Мы непременно обратимся за советом… Но только не к Бернару, а к одному из моих давних друзей… Он, конечно, не француз, но в амурных делах разбирается ничуть не хуже твоего супруга, можешь мне поверить… К тому же один раз он уже оказался прав… — вспомнив слова Клауса о том, что Даниэла будет ждать его в Милане, признал Этторе.

— Вот как? — заинтересовалась Фредерика. — Ну что ж, доверимся его любовной интуиции. И будем надеяться, что она не подведет его и сегодня.

Этторе достал из кармана мобильный и, быстро отыскав номер Клауса, нажал кнопку вызова.

— Ответь как можно скорее и по возможности наиболее точно на один вопрос: куда предпочтет отправиться страдающая от любви женщина, которая с нетерпением ожидает возвращения своего возлюбленного? — без предисловий выпалил он в трубку через несколько секунд.

— При условии, что этим героем являешься ты сам? — с готовностью уточнил Клаус, мгновенно включившись в диалог.

— Ты все понял с полуслова, — одобрительно заметил Этторе.

Клаус иронично хмыкнул.

— Ты мне льстишь… Количество только что произнесенных тобою слов было гораздо более значительным…

— Я надеюсь, ты не собираешься подсчитывать их точное число, вооружившись пресловутой немецкой точностью? — нетерпеливо оборвал его Этторе.

— Хорошо, хорошо, успокойся, я все понял, — примирительным тоном откликнулся Клаус. — Твоя непоседливая синьорина решила сбежать от тебя, а ты пытаешься ее отыскать… Но еще не определился с направлением этих поисков… Я прав? — деловито поинтересовался он.

— Если ты точно так же окажешься прав насчет этого самого направления, я твой должник на всю жизнь, — торопливо проговорил Этторе.

— Ты поступил гуманно, не став уточнять перспективу наших дальнейших взаимоотношений в случае моего промаха, — с иронией откликнулся Клаус и, немного подумав, продолжил, осторожно подбирая слова: — Я, конечно, не смогу абсолютно точно указать местонахождение твоей неуловимой Золушки… Но если я был прав тогда насчет ее ожидания тебя в Милане, то…

— Ты был прав! — с готовностью выпалил Этторе.

В трубке послышался вздох облегчения.

— В таком случае, советую тебе идти к ней прямо домой и ждать ее там, — рассудительно проговорил Клаус.

— Я уже целый час стою возле ее квартиры, но Даниэла все не возвращается, — нетерпеливо объяснил Этторе.

— Что за беда? Подожди еще…

— Не могу, — лихорадочно оборвал Этторе своего друга. — Мне нужно видеть ее прямо сейчас, сию же минуту… Я и так слишком долго ждал, томясь в неизвестности… К тому же меня не покидает тревожное предчувствие… Я уверен, что тот парень не откажется от Даниэлы только потому, что она не захотела вернуться с ним в Швейцарию.

— Что ж, не удивлюсь, если твое предчувствие в скором времени подтвердится, — задумчиво откликнулся Клаус. — Ведь судя по тому, что ты рассказал мне об этом банкире, он вовсе не привык быть побежденным…

— В таком случае, именно с сегодняшнего дня ему придется к этому привыкать, — решительно заявил Этторе.

— А как же твои прошлые сомнения и опасение разрушить их союз с Даниэлой? — осторожно поинтересовался Клаус.

— Это все в прошлом, — нетерпеливо проговорил Этторе. — Теперь я буду бороться за любовь Даниэлы, даже если противником в этой борьбе будет она сама… — Ну а для того, чтобы одержать победу в борьбе с ее женихом у меня имеется веский аргумент, мысленно добавил он, вспомнив сделанные в траттории фотографии.

— Сильно сказано, — с искренним уважением откликнулся Клаус. — Никогда раньше не слышал от тебя ничего подобного… Видимо, эта девушка и впрямь именно та, кому суждено быть твоей единственной… А раз так, то вот тебе мой совет: ищи ее там, где вы были когда-то вместе… Там, где она впервые почувствовала, что ты значишь для нее гораздо больше, чем любой другой человек на свете, и ты мгновенно ощутил ее чувство каждой частичкой своей души… Закрой глаза, заставь себя вновь пережить каждое мгновение, которое ты провел рядом с нею, и тогда ты безошибочно угадаешь, где именно она сейчас точно так же вспоминает о тебе…

Этторе на мгновение закрыл глаза, пытаясь припомнить, где именно они успели побывать с Даниэлой в течение нескольких дней их знакомства, и вдруг, издав победный возглас, что есть духу помчался вниз по ступеням.

— Куда ты? Постой! — крикнула ему вслед Фредерика, свесившись через перила. — Хотя бы намекни, где проводят время страдающие от любви женщины… Я ведь должна знать, куда мне следует идти, если мы вдруг поссоримся с Бернаром! — нетерпеливо подпрыгивая на месте, продолжала кричать она.

Но Этторе был уже далеко. Выскочив из подъезда, он пробежал несколько метров до припаркованного возле газетного киоска такси и, плюхнувшись на сиденье рядом с водителем, коротко распорядился:

— К галерее Брера…

Именно там им обоим пришла мысль повторить сюжет увиденной картины…

Как странно, передо мной сейчас то же самое здание галереи, каким оно было несколько дней назад… Только кажется, будто сегодня оно совсем другое: мрачное и необитаемое… Словно за его стенами царит пустота, размышляла Даниэла, глядя на залитый солнечным светом фасад. Но это только кажется… На самом деле все вокруг как всегда, и в галерее полно людей, как настоящих, так и нарисованных… А мне все эти глупости только мерещатся… Лоредана права, я в последние дни сама не своя… И все это из-за… Нет, не буду даже про себя произносить его имя… И вообще не буду думать о нем… Какой от этого толк? Лучше подумаю о предстоящей встрече с Феликсом… Хорошо, что я сегодня встретила его в магазине, и он напомнил мне о тестах по итальянскому, которые уже столько времени лежат у меня… Даниэла медленно провела ладонью по кожаной папке и, окинув отрешенным взглядом немноголюдную улицу, увидела, как со стороны художественной мастерской к ней приближается Феликс.

— А он удивительно пунктуален, — пробормотала она, взглянув на часы. — Появился ровно в два часа, как и договаривались… И, кстати сказать, оказал мне этим очень большую услугу… Ведь теперь мне больше незачем торчать возле этой галереи…

— Добрый день, синьорина Ламбретти, — приветливо улыбнувшись, поздоровался с нею Феликс на итальянском языке. — Надеюсь, я не заставил себя ждать? — окинув ее обеспокоенным взглядом, поинтересовался он.

Даниэла картинно сделала ладонью отрицательный жест.

— Ни единой секунды, синьор Феликс, ни единой секунды, — шутливым тоном откликнулась она и сразу же продолжила с одобрительной улыбкой: — А вы, я вижу, времени даром не теряли… Ваш итальянский стал значительно лучше, и произношение в том числе, хотя тест, насколько я помню, показал несколько иные результаты… — Она передала ему папку и, немного смутившись, попросила: — Если вам не трудно, извинитесь, пожалуйста, перед своими сокурсниками за мою забывчивость… Эта простуда совершенно выбила меня из колеи…