Лаура пожала плечами.

— Ну… просто он очень занят… К тому же между нами существует договоренность: я делаю эскизы, он — шоколад.

— Так вы не только друзья, но еще и коллеги? — с любопытством поинтересовался Юбер.

— Я бы так не сказала… Хотя… может быть… Отчасти… — сбивчиво проговорила Лаура.

Юбер немного помолчал, внимательно наблюдая, как Лаура записывает рецепт шоколадного кубка.

— А он для тебя действительно всего лишь друг? — наконец тихо спросил он.

Карандаш замер в руке у Лауры. Она нерешительно подняла взгляд на своего собеседника.

— Почему ты спрашиваешь об этом?

Юбер осторожно взял из вазы апельсин и принялся перекатывать его в ладонях.

— Не подумай, что я страдаю чрезмерным любопытством… Просто женщина вряд ли будет говорить о мужчине с таким волнением, если он для нее просто друг… или просто коллега…

Лаура задумчиво постучала карандашом по альбомному листу.

— Ты угадал. Он для меня не просто друг, не просто коллега… и не просто мужчина… Он единственный мужчина, о котором я думаю на протяжении последних нескольких недель…

Апельсин замер в ладонях у Юбера. Он устремил на него невидящий взгляд.

— Я так и думал, — приглушенным голосом проговорил он. — Еще вчера, когда я только познакомился с тобой, сразу понял, что тебя мучает нечто вроде чувства вины… Это так? — Он вопросительно взглянул на Лауру.

Она опустила взгляд.

— Да, и это чувство ни на секунду не покидает меня…

— Что же ты такого сделала?

Лаура немного помедлила, затем достала из сумочки сложенную вчетверо журнальную статью, из которой она недавно узнала о материальных претензиях бывшей жены Ренато и свалившихся на него творческих неприятностях.

— Прочти, и тогда ты все поймешь без объяснений…

Юбер развернул глянцевую страницу и, аккуратно разгладив ее, приступил к чтению. Лаура внимательно наблюдала за выражением его лица, на котором сначала можно было заметить только недоумение, затем, когда он увидел в тексте имя Лауры, — озарение, и наконец, когда его взгляд пробежал последние строчки, — глубокое сопереживание.

— Ты была права, теперь мне все абсолютно ясно без каких бы то ни было объяснений, — сказал он, возвращая Лауре статью.

— В самом деле? — засомневалась она.

— Конечно. Я ведь и сам когда-то прошел через это, — уверенно ответил Юбер.

— Прошел через что? — не поняла Лаура.

— Через последствия романа с известной во Франции женщиной, — спокойно ответил он.

Лаура устремила на него изумленный взгляд.

— Ты хочешь сказать, что…

— Что газеты и журналы так же сослужили мне весьма недобрую службу, приклеив ярлык расчетливого любовника, вторгшегося в семью владельца крупной торговой фирмы и коварно соблазнившего его жену…

— И что же было потом? — напряженным тоном поинтересовалась Лаура.

Юбер пожал плечами.

— Ее развод с мужем, наше с ней бракосочетание, единодушное осуждение друзей и знакомых, которое через некоторое время привело к новому ее разводу, уже со мной. С материальным вопросом, правда, все было довольно просто: Франсуаза ничего от меня не потребовала. Я думаю, это потому, что ее любовь ко мне была искренней, как и моя к ней.

— Но что же могло случиться с такой любовью? — спросила потрясенная таким поворотом событий Лаура.

— Наверное, то же, что и с твоей… — Юбер кивнул в сторону журнального листка, который Лаура все еще держала в руках.

— Но мы с Ренато не были женаты, — нерешительно возразила Лаура.

— А разве это что-то меняет? — философским тоном откликнулся Юбер. — Неуверенность в себе, в своих чувствах к близкому человеку может возникнуть и до, и после брака… Ведь ты рассталась с Ренато именно благодаря этой пресловутой неуверенности, разве не так? Наверняка тебя посещали мысли, что его положение в обществе слишком высокое для такой девушки, как ты… Хотя ты, несомненно, талантлива и даже создаешь эскизы для своего возлюбленного, чтобы выручить его в трудной ситуации…

— Но я уверена, что у тебя никогда не возникало подобных мыслей по отношению к Франсуазе, раз ты женился на ней… К тому же известность она приобрела только благодаря мужу, а после развода с ним стала обычной женщиной…

Юбер невесело усмехнулся.

— Да, я тоже надеялся на то, что она станет обычной… Но, как показало время, друзья, убеждавшие меня в том, что я имею дело с избалованной, привыкшей к роскоши и богатству особой, оказались правы. Франсуаза ни единым словом не жаловалась на свое новое положение… Но я все же чувствовал, что оно ее угнетает. Именно тогда я и занялся дизайном винных этикеток, оставив работу в художественной галерее… Чтобы обеспечить ей безбедное существование, к которому она так привыкла…

— Неужели она не оценила твоего поступка? — недоверчиво спросила Лаура.

Юбер вновь принялся перекатывать апельсин в ладонях.

— Я думаю, она приняла это как должное… Я сам его вскоре оценил… Как глупый и никому не нужный. И именно результатом этой оценки стал наш с Франсуазой развод.

— И ты вернулся обратно в галерею? — спросила Лаура после недолгого молчания.

Юбер отрицательно качнул головой.

— Нет, не смог.

— Почему?

Юбер задумался.

— Наверное, перестал чувствовать красоту после ухода Франсуазы…

— А где она сейчас?

— Уехала в Дижон, к родителям.

— И ты больше с ней не встречался?

— Нет, хотя мне очень этого хотелось…

— Но почему? Что тебе мешало? — запальчиво спросила Лаура.

Юбер мягко улыбнулся.

— А что мешает тебе поехать к Ренато? — ответил он вопросом на вопрос.

Лаура замялась.

— Просто я думаю, что он меня не любит, — проговорила она наконец. — Я думаю, он все еще страдает от разлуки с женой… И наверняка сожалеет, что поехал тогда со мной в Сполето… Ведь если бы не было этой поездки, то не было бы и всех этих репортажей, статей, фотографий…

Юбер немного подумал.

— Так, значит, ты считаешь, что он не может больше создать ни одного рецепта и эскиза, которые раньше создавал ежедневно десятками, только потому, что его так сильно огорчает бракоразводный процесс?

Лаура утвердительно кивнула.

— Начатый его женой еще до того, как он познакомился с тобой? — уточнил Юбер.

Лаура недоуменно уставилась на своего собеседника.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А ты сама не понимаешь? Неужели тебе за все эти дни ни разу не пришло в голову, что это мысли о тебе не дают ему покоя, не дают стать прежним Ренато Вителли, гением и королем шоколада, как его величают журналы и газеты…

Лаура улыбнулась с легкой иронией.

— Ты просто хочешь меня утешить…

— Я думаю, что любящая и любимая женщина не нуждается в утешении, — уверенно ответил Юбер.

— Насчет любящей спорить не стану, а вот насчет любимой…

— Только не делай ставкой в этом пари ничего дорогостоящего, обязательно проиграешь.

Не успел Юбер договорить последнее слово, как к их столику подошел официант и, склонившись к Лауре, тихо что-то прошептал. Затем положил на скатерть аккуратно сложенный лист бумаги и удалился. Лаура медленно развернула оставленный им лист и, увидев на нем свой рисунок, недавно победивший на конкурсе эскизов, едва не выронила его из рук.

— В чем дело? — с тревогой спросил Юбер. — Что ты там увидела?

Лаура молча показала ему рисунок.

— Это тот самый эскиз, который я нарисовала для Ренато, — тихо объяснила она.

— То солнце, с которым он занял первое место? — уточнил Юбер.

Лаура утвердительно кивнула.

— А как оно оказалось у официанта? — удивленно спросил Юбер.

— Он сказал, что рисунок его попросил передать мужчина, который уже покинул ресторан…

— И который так и не нашел в себе смелости сказать тебе: «Спасибо за солнце триумфа», — приглушенным голосом прочитал Юбер несколько слов, написанных в уголке листа.

Лаура стремительно наклонилась через стол, чтобы увидеть эту надпись.