Современная культура Камеруна — одна из основ единства формирующейся камерунской нации — рождается на базе лучших традиций прошлого, вдохновляясь героикой долголетней борьбы против колониализма. Бережно реставрируется многовековое наследство пародов страны. Свидетельство тому — такие произведения, как «Сказки и колыбельные бети» Леона-Мари Айисси, «Юмор и мудрость фульбе» Доминика Нойе, четырехтомное издание Леона Месси «Пословицы бети», сборник сказаний «В окрестностях озера Чад» Чумбы Нгуанкеу, книга «Танцы Камеруна», исследование Эно-Белинги «Народпая литература и музыка в Черной Африке» и другие труды, посвященные восстановлению и переосмыслению культурного наследия. Во всеобщей переписи народной мудрости участвуют и стар и млад. Учащиеся лицея Гаруа, например, издали интересный сборник легенд кирди «Сказания Северного Камеруна».

Нe ограничиваясь изучением и популяризацией многовекового культурного наследия парода, литераторы, художники и музыканты воскрешают на страницах своих произведений героическое прошлое, волнующие эпизоды борьбы за свободу, остро ставят злободневные проблемы. У народа есть свои любимые герои-патриоты. Мартэн-Поль Самба — один из них. Он получил высшее образование в Германии. Но вернувшись домой, этот офицер немецкого гарнизона округа Эболова решил поднять восстание против своих «учителей» — колонизаторов. Самба, единственный грамотный в округе, пользовался у земляков репутацией подлинного народного вождя. 7 августа 1914 года его расстреляли хозяева.

Последние дни его жизни восстанавливает героическая драма Абеля Зомо Бема «Мартэн-Поль Самба. Смерть за Камерун». Едва закончив ее, Абель показал мне черновую рукопись, и мы долго судили-рядили о достоинствах драмы. Сегодня это, пожалуй, образец новой камерунской драматургии.

Самба — ярко выраженная индивидуальность. Он в моральном отношении несравненно выше своих судей — германского губернатора Ганса Отто и его помощника Генриха. Он не расист, как они. Его цель — освобождение своего народа, и Самба открыто презирает тех африканцев, которые из корыстных побуждений прислуживают иностранцам, помогают им порабощать собственный народ.

«Ты обвиняешься в заговоре против Германии, в подстрекательстве к бунту мирного народа булу, в продательстве западной цивилизации, в духе которой ты воспитан», — заявляет ему Генрих.

«А что такое западная цивилизация?» — ставит судей в тупик Самба этим простым вопросом.

Ни губернатор, ни его подручный не в силах вразумительно объяснить, что же это за цивилизация, во имя которой нужно убивать, пытать и унижать другие народы.

«Для всех народов великого Камеруна, для всех порабощенных народов — черных, желтых или белых — проблема одинакова, — бросает в лицо палачам Самба, — и ее решение одно — освобождение».

— У человека нет более сильного оружия, чем правда. Моя драма — документальное произведение. Работая над ней, я долго рылся в архивах, толковал со стариками — очевидцами тех лет, — так сам Абель оценивает причину теплого приема пьесы зрителями.

Одной из главных в камерунском искусстве на нынешнем этапе стала идея сплочения всех населяющих страну народов для участия в национальном строительстве. Она отражена и в поэме «Что это за страна?» Жюля Атанганы, и в сборнике стихов «Хижина единства» Мартэна соп Нкамганга, и в романах Фердинанда Ойоно и Рене Филомба.

— Общество, не способное критически относиться к себе, изживать свои старые и новые пороки, напоминает мне тяжело больного, отказывающегося от услуг врача. И как бы такой пациент ни храбрился, его конец предрешен — всякому больному нужен исцелитель, — ориентируя меня в тенденциях камерунской литературы, разъяснил руководитель национальной писательской организации Рене Филомб.

Творчеству многих камерунских авторов присуща социальная острота. Пьесе Бенджамена Матипа «Последний приговор» на Национальном фестивале драматического искусства в декабре 1970 года был присужден второй приз. Трагична судьба ее главного персонажа — молодого врача Айисси, возвратившегося после учебы во Франции на родину. Его идеал — использовать полученные знания, чтобы помочь землякам вырваться из замкнутого круга косности и предрассудков. Добровольно отправляясь в деревню (не частый случай во многих африканских странах), Айисси впопыхах забывает заручиться в столице патентом — разрешением на практику. Три силы противостоят начинающему врачу: невежество крестьян, догма церкви в лице кюре и непонимание со стороны местных властей. Две случайные смерти, которых не могло предотвратить искусство врача, возбуждают против него крестьян. Айисси обвиняют в том, что в него вселился кони, злой дух, недоброжелатель деревни Балла.

«Когда я твержу им о науке, — сокрушается врач, — они толкуют о другом. О копне. О джинне и злых духах. О пантере, становящейся человеком. О человеке, перевоплощающемся в сову, слона, льва, змею, чтобы сглазить других жителей».

«Для этих людей, — сетует Айисси, — смерть от эмболии, сердечного припадка, иными словами, от естественных неполадок в механизме человеческого здоровья фактически не существует. Ее причины они упрямо ищут в потемках сверхъестественного. В нынешней Африке человек все еще держится за старые, изъеденные червоточиной стены. Понадобится время, чтобы оторвать его от них. Время, сердце и сила воли, чтобы сделать черного человека сильным, здоровым и цельным существом».

Врач полемизирует с кюре, утверждающим, что все в руках всевышнего и не зависит от человеческой воли.

«Человек, — горячо доказывает Айисси, — уже одержал поразительные победы над нищетой, невежеством, природой. Против зла, несправедливости и смерти у нас есть мощное оружие — наука».

Айисси проигрывает неравный бой. Его пора еще не пришла. От расправы толпы его спасают блюстители порядка, которые уводят врача в суд, обвиняя в «незаконном лечении без патента». Искренность Айисси пока никому не нужна. Врач расстается с деревней, оставляя ее кюре, колдунам и тьме суеверий и предрассудков.

— Сюжет этой пьесы заимствован мной из жизни, — коротко ответил писатель на мои расспросы.

Другой драматург, Жак Мюриль Нзуанкэу, в пьесе «Специальный агент» поднимает вопрос о моральном облике государственного служащего. В провинциальный город приезжает специальный агент (районный казначей) Нганча, полный благих порывов. Однако жизнь с первых шагов подвергает серьезному испытанию честность молодого специалиста, только что закончившего вуз в столице. Непонимание служебного долга и довольно широко распространенная в Африке так называемая «племенная солидарность», которую сами африканцы нередко зовут «племенным паразитизмом», сталкивает Нганчу в трясину коррупции и хищения казенных средств. Ватаги родичей в десятом-двадцатом колене: кузены и кузины, дяди и тети по липни пращуров съезжаются к «сделавшему карьеру» чиновнику. Незваные гости живут в праздности за его счет, точнее, за счет казны до тех пор, пока Нганчу не арестовывают. Опрокинуть стакан-другой виски заходят в дом казначея отцы города — столпы местной власти. На личном горьком примере Нганча убеждается, что служащий должен быть честным, неподкупным и свободным от предрассудков человеком, строго соблюдающим интересы государства.

Не оставлены без внимапия в литературе Камеруна проявления социального неравенства, эксплуатации человека человеком. В комедии Абеля Зомо Бема «Черный патрон» едко высмеивается местный алчный богатей-нувориш, систематически задерживающий зарплату служащим. Лишь их единодушное выступление против хозяйского произвола принуждает этого мелкого, по типичного по своей сути капиталиста временно отступить.

Деятелей культуры волнуют коренные проблемы развития нового Камеруна. Преподаватель Яундского университета философ Марсиен Това размышляет о том, какая философия нужна Африке, с чего Африка должна начать свое самоутверждение в мире.

— Для построения новой жизни, — считает он, — Африке нужна только революционная философия.

Това разоблачает разного рода этнофилософские течения, которые гуляют по континенту с «легкой руки» вольных или невольных защитников неоколониализма.