Более того, Ментору удалось добиться еще одной милости — прощения и права вернуться на родину брату и шурину. Конечно, на первых порах Артабазу пришлось отказаться от своей родовой провинции. Его направили в Сузы. Но вскоре он приобрел такой авторитет, что его старшему сыну отдали в управление провинцию, некогда принадлежавшую их роду. Мемнон остался в свите Ментора, и братьям вернули их владения в Троаде. Как в военном, так и в политическом отношении правление Ментора было весьма успешным. Однако друга Аристотеля, Гермия, он не любил и стал истинным виновником его гибели (342/341 г. до н. э.). Спустя несколько лет Ментор умер, и командование перешло к Мемнону.

Это произошло в весьма печальное для Персии время. Артаксеркс III Ох был убит Багоем, а Филипп, став гегемоном Греции, решил начать поход против Персидского царства. Когда весной 336 г. до н. э. передовой отряд македонян под командованием Пармениона и Аттала из Эфеса начал завоевание Ионии, Мемнон располагал лишь четырехтысячной армией и небольшим флотом. Через некоторое время Багой убрал нового царя Арсеса в Сузах (приблизительно май 336 г. до н. э.). Багой и Дарий, которого он возвел на трон, вскоре поняли грозившую им с Запада опасность и начали вооружаться, но убийство Филиппа летом 336 г. избавило их, как они думали, от забот. Не следует, однако, приписывать им беспечность: Александра все считали тогда неопытным юнцом, Аттал был ненадежен, Греция готовилась к восстанию, и многие македонские вельможи бежали, спасаясь от мести Александра, в Азию. Мемнон решил, что наступал момент для выступления против македонян. Он оттеснил противника к побережью и, располагая небольшими силами, проявил себя как искусный полководец, превзойдя даже опытного Пармениона. Кария, которая при Пиксодоре не знала, на чью сторону встать, снова подчинилась Великому царю. Быстрые действия Александра в Греции осенью 336 г. до н. э. вызвали у персов первые сомнения в возможности мирного сосуществования с Македонией. Дарий, избавившись от Багоя, стал еще более рьяно агитировать против македонского влияния в Греции. Когда же Александр объявил, что намеревается продолжать наступательные планы Филиппа, в Сузах осознали серьезность положения и приступили к довооружению армии и строительству флота в Леванте [68].

Следующий год принес Мемнону новые и, казалось, решающие успехи в Малой Азии. Македоняне были снова разбиты и отступили назад, в Европу. Мемнон в целях предосторожности начал оборонительные работы в Малой Азии. Оборона должна была держаться на греческих городах, в которых персы опирались на олигархов, с давних времен связанных с ними, и на преданных им динасгов. Огромное значение в запланированной обороне придавалось гарнизонам, расположенным Мемноном во всех важнейших пунктах. Казалось, все подготовлено, следовало торопиться, ибо ожидали, что после разгрома восстания в Греции Александр на следующий год нападет на Азию. Еще со времени своего пребывания в Пелле Мемнон хорошо знал, на что способно войско Филиппа. Поэтому он больше, чем на сухопутные войска, рассчитывал на персидский флот. Чтобы понять стратегаю Мемнона и действия Александра, следует подробнее рассказать о македонской армии.

Македонская армия, созданная Филиппом и Перменионом, была величайшим достижением с точки зрения как организационной, так и военной. Великолепная кавалерия исстари состояла из гетайров (товарищей царя), т. е. из знати, но пехота была беспорядочным, плохо вооруженным сбродом. Многие цари пытались реформировать армию. Архелай улучшил кавалерию, а один из его потомков ввел в пехоте педзэтайров и хотел образовать из них тяжеловооруженную фалангу. Однако дело не сдвинулось с места, так как у царя не было средств, твердого желания и творческой оригинальности.

Только на долю великого Филиппа выпала честь совершить решающий переворот в организации армии, только ему это оказалось по плечу, ибо за время пребывания в Фивах он приобрел необходимый опыт и завладел сокровищами фракийских рудников. Но самое ценное было то, что, перенимая чужой опыт, он не терял самобытности. Как нередко встречается в мировой истории, ученик превзошел учителя. Греки создали фалангу, тяжелое вооружение и отряды пельтастов. Всем этим воспользовался Филипп. Не копируя своих учителей, он заимствовал лишь самое полезное и создал новое, не считаясь с традицией. Различные отряды войск согласовывали свои действия и поддерживали друг друга. В целом они образовали нечто новое — народную македонскую армию [69], которая сумела победить при Херонее своих учителей. Боевая сила македонян основывалась теперь прежде всего на группе педзэтайров. Фаланга состояла именно из них, из пастухов и крестьян — физически сильных, близких к природе людей. Связанные со страной и народом, педзэтайры определяли характер армии. От греков Филипп заимствовал только общую идею фаланги, но сделал этот строй новым, более опасным, подвижным и быстрым. Здесь все было приспособлено к нападению: лес четырехметровых копий и глубоко эшелонированное расположение воинов не позволяли противнику вступать в рукопашный бой. Это давало возможность довольствоваться легким защитным оружием, что способствовало быстроте и маневренности войска. Македоняне могли выставить не меньше двенадцати полков педзэтайров, по полторы тысячи человек в каждом. Это была большая сила. В политическом отношении педзэтайры тоже иногда играли важную роль. Благодаря своему численному превосходству они определяли решения войскового собрания. В бою они демонстрировали силу, а при голосовании — волю македонского народа.

Вторым новым подразделением македонской армии стали гипасписты — специально отобранные опытные бойцы. Они представляли элиту македонской пехоты. Их вооружение было легче, чем у педзэтайров, однако достаточно тяжелым, чтобы при необходимости войти в сомкнутую фалангу. Гипасписты обладали неслыханной маневренностью, быстротой и способностью пробиваться через самке труднопроходимые области; особенно отличались они в условиях горной войны. Из этой пехотной гвардии создавались специальные отряды телохранителей, которые подчинялись непосредственно царю и несли службу при дворе.

Исход сражений решался по-прежнему тяжеловооруженной рыцарской кавалерией — конными гетайрами. Всадники носили панцири и шлемы, да и кони были защищены броней. Гетайры могли сражаться даже с тяжеловооруженной пехотой; они врезались в ее ряды и разбивали сомкнутый строй. Отряды гетайров состояли из подразделений (ил)по 200 человек, набранных из одного района. Командовал отрядом обычно глава местной знати, из конной свиты которого и состоял отряд. Старая знать, правда, еще не оправилась от происшедшей при Пердикке III иллирийской катастрофы, но все же в армии Александра насчитывалось около 3000 гетайров. Немалое количество! Это в значительной степени объясняется увеличением при Филиппе числа служилой знати, которая получала земельные наделы во вновь завоеванных областях.

Дополнением к тяжелой кавалерии была продромой— легкая кавалерия, а к фаланге — легкая пехота — опытные метатели дротиков, лучники и пращники. Эти отряды набирались отчасти из жителей Балканского полуострова. Впереди вспомогательных войск двигались отборная пехота, агриане и легкая конница — пэоны и фракийцы. Со времени Филиппа в македонское войско входили и греческие наемники; их использовали в основном для гарнизонной службы [70]. В артиллерии были и катапульты, метавшие стрелы, — самое страшное из дальнобойных орудий того времени. Их использовали и в открытом поле, и при переправах через реку. Тяжелые метательные орудия для стрел и камней, тараны, «черепахи», передвижные осадные башни применялись только во время штурма городов. Как правило, тяжелые орудия устанавливались у стен осажденного города.