Сэм замедлил бег, поджидая, пока Мэг не поравняется с ним, но, когда он уже открыл рот, чтобы задать ей вопрос, она ускорила бег и решительно обогнала его. Ее быстрые легкие ножки оставляли отчетливые следы на влажном песке, она походила на серну, которую ему хотелось преследовать. Он поторопился следом, почти нагнал ее, но она собрала все силы и побежала еще быстрее.

Он догнал ее только на самом финише и испытал смутное удовлетворение, когда увидел, что она почти выдохлась — лицо Мэг было залито потом, она тяжело дышала.

— Эй, ты не можешь чуть помедленнее? — прокричал он. — Я хотел спросить тебя об отце Энди…

Он сразу понял, что сделал что-то не так — она резко обернулась к нему, бледнея с каждой секундой все больше, и ее большие глаза наполнились паникой и смятением. Ничего не ответив, Мэг развернулась и побежала прочь от дома, в сторону моря.

Она немного пришла в себя только тогда, когда вода наполнила ее кроссовки. Задержавшись буквально на секунду только для того, чтобы сбросить обувь, она нырнула в воду прямо в белых шортах и бежевой полосатой майке и поплыла прочь от берега что было сил.

Сэм как раз заканчивал делать упражнения, когда Мэг выбралась из воды. Он не сводил с глаз. Она была в прекрасной форме, и ее странное поведение не могло объясняться усталостью. Одно Сэм знал точно: ее явно что-то гнетет похоже, ей совершенно все равно, какое впечатление она на него производит. Теперь же, когда ее майка и шорты намокли и прилипли к телу, одежда облегала ее как вторая кожа, прекрасно обрисовывавшая ее гибкую, сильную фигуру.

Мэг мрачно взглянула на него и принялась надевать кроссовки, потом вдруг выпрямилась. Ноздри ее раздувались, голос казался ледяным:

— Чего же ты ждешь?

— Ответа на свой вопрос… насчет отца Энди.

— Я разведена. И потом, это тебя не касается. Мы с Джеком поженились, но наш брак был ошибкой, и мы расстались. Расстались вполне мирно, — добавила она, направляясь к дому.

Сэм поспешил за ней следом:

— А где он теперь?

— Он уехал после развода. Мы не поддерживаем отношения.

— Вот как. Но разве это не слишком жестоко по отношению к Энди?

Она так внезапно остановилась и повернулась нему, что он от неожиданности налетел на нее, едва не сбив с ног. Чтобы не дать ей упасть, ему пришлось обхватить ее за плечи, и теперь она была так близко от него, что он мог не только слышать прерывистое дыхание, но и чувствовать соленый запах ее волос. Она попыталась высвободиться, но он и не думал отпускать ее.

— Разве это не жестоко по отношению к Энди? — повторил Сэм.

Ее глаза казались жесткими, но губы дрожали. От холодной воды или потому что она не вполне владела собой? Неужели даже воспоминания о неудавшемся браке до сих пор причиняют ей такую боль?

— Мэг… — сочувственно начал Сэм.

— Знаешь, что на самом деле жестоко? Вот так вцепиться в мою руку. Ты делаешь мне больно. — Она решительно высвободилась. — Послушай, я согласилась, чтобы ты жил в нашем доме, только потому, что хотела сделать приятное Джеймсу и Эльзе. Смотри не переусердствуй — если будешь совать свой длинный грейнджеровский нос куда не следует, очутишься на пляже со всеми пожитками еще раньше, чем успеешь написать табличку «Помогите бездомному». Тебе все ясно?

Он открыл было рот, чтобы ответить: «Яснее не бывает!», но она уже была далеко. Он стоял и смотрел, как она бежит до кромки пляжа, затем через дорогу к дому, бежит быстро-быстро, как серна, спасающаяся от лесного пожара. В его голове роились сотни вопросов, которые лучше было не задавать, если он не хотел оказаться на улице. Но как же, черт возьми, ему хотелось понять, что она имеет против него и в чем причина ее странной неприязни!

Мэг в отчаянии изучала свое отражение в зеркале ванной комнаты. Ничего удивительного, что он так странно смотрел на нее — она словно сошла с картинки мужского эротического журнала. Вся дрожа, она разглядывала себя от макушки до пяток, чувствуя, что еще никогда в жизни не была так унижена.

Пустив горячую воду, она разделась и встала под упругие струи. Постепенно она немного успокоилась и попыталась отнестись к Сэму Грейнджеру более объективно. Она чувствовала его откровенный сексуальный интерес, тем более непонятный, что он был женат. В то же время она не могла не признаться себе, что, нравится ей это или нет, его внимание вызывает в ней ответную реакцию.

Намыливая голову шампунем, Мэг сердито сжала губы. Когда Сэм так смотрел на нее, вспоминал ли он о той ночи на берегу? Помнил ли он о той страсти, что прорвалась в нем, как лава и дремлющего вулкана? Помнил ли он, как она отзывалась на его ласки, как стонала и трепетала его объятиях, чувствуя, как все ее тело горит наслаждения?

То, что произошло между ними той ночью стало для нее настоящим откровением — прежде она никогда не испытывала такого экстаза, такой радости. Ей казалось, что она покинула землю перенеслась в какое-то другое измерение. Воспоминание об этом было погребено в глубине ее души, но довольно часто напоминало о себе.

Что же касается Сэма, он ведет себя так, словно ничего и не было. Вот о чем она должна постоянно напоминать себе, когда он смотрит на нее с огнем желания в глазах. Возможно, он захочет ее еще раз, захочет снова испытать то, что случилось тогда, но она никогда ему не позволит. Даже если бы он и не был женат, все равно, она никогда ему больше не позволит…

Все так запуталось… Как она может испытывать влечение к человеку, который принес ей столько боли!

Когда Сэм вошел в дом, он обнаружил на кухне Ди, возившуюся у плиты. Почуяв запах жареного бекона и аромат свежесваренного кофе, он облизнулся. Ди обернулась на звук захлопывающейся двери. Она выглядела очень хорошенькой в голубой блузке и летней юбке, с распущенными каштановыми волосами, влажными после душа.

Многозначительно посмотрев на цепочку мокрых следов, оставленных на полу кроссовками Мэг, она сказала:

— Можно, я угадаю, что случилось? Вы поссорились, и ты бросил ее в море?

— Нет, она сама решила поплавать. И потом, мы не ссорились… — Он замолчал, прислушиваясь к шуму воды, льющейся в душе наверху, и быстро продолжил: — Она так изменилась, Ди. Я что-то не припомню, чтобы твоя младшая сестричка была такой… чувствительной. Она сказала мне, что развелась с мужем, который уехал отсюда, и я спросил, не тяжело ли это для ребенка, ведь он не может видеться с отцом…

Ди выронила ложку.

— Боже мой, — пробормотала она и поспешно повернулась спиной к Сэму, доставая из ящика стола чистую ложку. — Прости, что ты сказал?

Почудилось ли ему, что напряжение в воздухе так сгустилось, что стало почти осязаемым? Чувствуя себя так, точно идет в кромешной тьме без фонаря, Сэм пробормотал:

— Да нет, ничего. Похоже, Мэг не очень любит разговаривать о своем бывшем муже. Я не осуждаю, развод всегда причиняет боль, даже если супруги расстаются по взаимной договоренности и вполне дружески. А теперь, извини, пойду наверх принять душ.

Он был уже почти возле самой двери, когда окликнула его:

— Сэм!

Он остановился и обернулся:

— Да?

Лицо Ди выглядело очень напряженным.

— По правде говоря, Джек не был хорошим отцом. Он никогда не уделял Энди много времени, поэтому, когда их брак распался… — она закусила губу.

— Понятно, значит, потеря была не очень существенной и для сына тоже.

— После развода Мэг и Энди постарались забыть о Джеке. Они никогда не говорят о нем, поэтому будет лучше, если и ты станешь избегать этой темы в разговорах.

— Конечно! И спасибо за совет, Ди!

Поднимаясь по лестнице, Сэм укорял себя за то, что полез не в свое дело. И кто его дернул за язык?

Дверь в душ еще была закрыта, но вода уже больше не лилась. Пройдя в свою комнату, Сэм в задумчивости остановился напротив семейного фото. Если то, что сказала Ди, правда, почему этот снимок до сих пор висит здесь? Он разглядывал фотографию, ломая голову в поисках ответа, когда неясный шорох за спиной заставил его оглянуться.