— Историю? — Ее голос сорвался. — Ты что так и будешь делать вид, будто той ночи не было вовсе?

— Какой ночи, Мэг?

Он недоверчиво, почти умоляюще смотрел на нее в полном смятении.

— Ты прекрасно знаешь! Той ночи, когда мы занимались любовью. Вот здесь, на этом самом месте. Скажешь, этого не было?

— Разумеется, не было! Все это плод твоего буйного воображения. Да, Эльза говорила, что ты была влюблена в меня, когда тебе было четырнадцать, и вот…

— Мне было восемнадцать, когда это случилось. Я только начала здесь работать — той самой ночью, когда ты узнал, что Алекс погибла. Я уходила домой после дежурства и увидела тебя у воды. Подошла к тебе, хотела поздороваться. Я даже не знала, что по телевизору сообщили про Алекс. — Ее голос опять сорвался. — Ты… ты плакал.

По его телу прошел ледяной озноб. Долго, очень долго он стоял и смотрел на нее. Мир рушился под его ногами.

— Продолжай, — проговорил он хрипло и сам не узнал свой голос.

— Ты… ты сам знаешь, что случилось.

— Рассказывай дальше.

— Ты сказал мне про Алекс… что она разбилась. Я хотела поддержать тебя, помочь. Мы пришли сюда… — Голос Мэг дрожал, щеки ярко горели — Мы оба думали, что Алекс… Но на следующее утро, когда стало известно, что произошла ошибка, что она жива и находится в больнице, ты тотчас же уехал.

Она отвернулась от него и смотрела на океан.

— Мы занимались любовью. Здесь, на берегу. Но потом ты ни разу не позвонил мне. Не поинтересовался, как я. Тебе даже в голову не пришло, что я могла забеременеть.

Длинные волны с мягким шуршанием набегали на берег, над ними с пронзительными и сердитыми криками носилась одинокая чайка. Сэм не знал, как долго он стоял в оцепенении, глядя на Мэг и на море. Когда он заговорил, его голос звучал очень тихо, едва слышно:

— Боже мой, Мэг… Я не знал…

Он старался сосредоточиться, но мысли разлетались в разные стороны, все, кроме одной — у него есть сын! Сердце его сжалось. Мэг одна несла это бремя долгих тринадцать лет!

Она по-прежнему смотрела на воду.

— Ты знал! Мы занимались любовью, ты же не мог…

— Я ничего не помню об этом, Мэг!

Она прошептала надломленно:

— Значит, ты мог так легко забыть об этом? Забыть обо мне?

Теперь он знал, как больно ей было вспоминать о том, что случилось…

— Боже мой, нет, Мэг! Я хотел сказать… Ты знаешь, я приехал сюда выздоравливать после тяжелой болезни. Тем вечером я как раз принял сильнодействующее лекарство, а когда услышал, что случилось с Алекс, то выпил много водки. Понимаешь, я чувствовал себя таким беспомощным — вертолет взорвался в воздухе, от пассажиров не осталось ничего, совсем ничего!

Он болезненно поморщился, вспомнив о своих переживаниях.

— Эта смесь лекарства и спиртного… я отключился. Последнее, что я помнил о том вечере, — как мне в номер принесли бутылку водки. Потом я включил телевизор и узнал, что она жива…

Сэм замолк, потому что Мэг начала медленно поворачиваться к нему — с расширенными от удивления глазами, полуоткрытым ртом, с выражением почти детского изумления на залитом слезами лице.

— Ничего не помнишь? Отключился?

— Да! — ответил он со вздохом отчаяния, раскаяния и сожаления. — Да, Мэгги! Я ничего помню… не помню, как мы были вместе.

Из ее груди вырвалось нечто среднее между истерическим смехом и рыданием, и он шагнул к ней, но не посмел дотронуться: она казалась такой хрупкой, уязвимой, ранимой. Какое он имел право…

— Почему ты не сообщила мне, когда узнала о беременности? — спросил он хрипло.

— Как я могла? Вы с Алекс были так счастливы. Этот ребенок мог разрушить твою семейную жизнь. Я не думала, что мы совершили что-то ужасное, ведь мы оба считали, что Алекс нет в живых… Я просто хотела утешить тебя… Но потом… Если бы она узнала, что у тебя появился сын… Я решила не рисковать.

Да, интересно, как повела бы себя Алекс таком известии.

Энди.

Сэм испытывал сложную смесь чувств: радость при мысли о своем отцовстве, беспокойство за Мэг и тревогу за мальчика.

— Ты сказала Энди? — спросил он. — Он знает… обо мне?

— Никто не знает, кроме Ди. Я собираюсь все рассказать Энди сегодня вечером.

— А потом что?

— Ты уедешь в Портленд на месяц. Когда вернешься, мы снова поговорим об этом.

— Я хочу присутствовать в жизни своего сына. Если и он этого захочет, конечно. Наверное, он думает, что я мерзавец… Может, со временем я смогу убедить его в обратном.

— Мы поговорим, когда ты вернешься.

— Мэг… — Он дотронулся до ее руки, но она отстранилась. — Прости меня. Прости, что тебе пришлось…

— Ладно, это все в прошлом. Теперь я должна думать об Энди. Я не знаю, как он воспримет новость, что ты — его отец.

Если бы только Ди была здесь!

Мэг посмотрела наверх, на звезды. Если бы Ди была здесь, ей было бы у кого искать утешения, после того как Энди так жестоко оттолкнул ее, узнав, что Сэм Грейнджер — его отец. Она постаралась сообщить это ему как можно деликатней, но получилось ужасно.

На обед она повела Энди в его любимую пиццерию, потом они отправились на площадку, где катались скейтбордисты, и она аплодировала его головокружительным прыжкам всякий раз, когда он оглядывался на нее, ища поддержки.

Мэг рассказала ему обо всем, когда они шли домой поздно вечером. Рассказала все, ничего не пропустив, и едва не расплакалась, когда говорила, что вела себя с Сэмом непозволительно грубо, ведь он ничего не помнил и не заслужил такого презрения с ее стороны.

Энди не произнес ни слова, пока она не закончила свой рассказ. В конце концов она сказала что Сэм купил «Сишор Инн», чтобы поселиться здесь, и добавила:

— Энди, я знаю, это для тебя настоящее потрясение, но ты сам всегда хотел знать, кто твой отец. Теперь ты понимаешь, почему раньше я не могла ничего тебе объяснить. Сейчас Сэм разводится, он свободен, и это дает мне право поговорить с тобой.

Он избегал смотреть на нее.

— Энди…

Она шагнула к нему, но он отскочил в сторону и неожиданно бросился бежать по направлению к пляжу.

Мэг позвала его еще раз, но не стала догонять, понимая, что ему нужно побыть одному.

Однако теперь — Мэг приподняла рукав рубашки и взглянула на часы — было уже за полночь, а он так и не появился.

Где же он?

Ее сердце тоскливо сжалось. Оставалось только надеяться, что он не выкинет какую-нибудь глупость. Она замерла, услышав чьи-то шаги. Мгновение спустя появилась знакомая фигура со скейтом в руках.

— Энди! Где ты был? Я так волновалась…

— Прости. — Он прошел мимо нее, не останавливаясь и не глядя ей в глаза. — Не беспокойся обо мне, я в порядке. На самом деле это круто, что Сэм Грейнджер — мой отец. У него куча денег, теперь мне будет легко найти свое место в жизни.

Его небрежный тон, напряженные движения, непроницаемый взгляд — все говорило о том, что он растерян и по-прежнему сердится на нее.

Мэг продолжала повторять про себя: «О, Ди, как мне тебя не хватает! Мне так нужен твой совет, как быть с Энди!»

Возможно, пройдет несколько недель, прежде чем она снова увидит сестру. Джеймс и Ди после свадебного путешествия собирались сразу ехать в Сиэтл обустраивать свой новый дом.

Чувствуя, что сейчас расплачется, Мэг сердито нахмурилась. Она обязана быть сильной, слезами горю не поможешь.

— Все решено, — сказал Сэм Джеймсу. — Я продал свою долю фирмы.

Джеймс внимательно посмотрел на Сэма с другого конца обеденного стола.

— И как ты себя чувствуешь, став свободным человеком?

Сэм улыбнулся Ди, которая принесла кофе.

— Спасибо, Ди. Как я себя чувствую? Вообще-то довольно необычно. Меня переполняет чувство вины, стоит подумать об отце. Когда я подписывал бумаги, готов поклясться, просто слышал его голос и голоса своих деда и прадеда. Похоже, в тот момент все они переворачивались в гробах… Но все же преобладает чувство облегчения.