Саша, завидев патрона, мгновенно переменился, отпустил локоть Оли и, лебезя, бросился к вошедшему:

– Альберт Феокистович, я вас сегодня не ждал...

Толкунов, смерив Ольгу взглядом, проронил:

– Что, новая кандидатка на поездку в Испанию?

– Девушка уже уходит, – поспешно ответил Саша. – Мы убедились, что она не соответствует нашим критериям.

Альберт Феокистович, естественно, Олю не узнавший (он ведь видел ее в течение полутора минут два с половиной года назад), заметил:

– Да уж, не соответствует. Нам симпатичные кандидатки нужны, а у этой ни рожи, ни жопы. Одета, как старая бабка, в глазах никакого задора. Нет, нет, такие нам не требуются!

Раньше Оля непременно обиделась бы на подобные слова, но ведь ехать за границу она и не собиралась, а пришла, чтобы узнать о судьбе сестры. Не попрощавшись, она выскочила из приемной агентства.

Поднимаясь по обледенелому пригорку, Оля гнала от себя мысль о том, что с сестрой могло приключиться что-то плохое. Но как узнать точно? В милиции ей не помогут – в агентстве от всего открещиваются, а у Альберта Феокистовича везде имеются влиятельные друзья, которые, не мешкая, во всех подробностях доложат ему о визите Ольги Данилиной, если она заявит, что Толкунов имеет отношение к пропаже Лорки. Что же делать, что делать?

Новый год Оля, Нина Сергеевна и Татьяна Абдурахмановна встретили в подавленном настроении. Ольга так и не рискнула поведать маме о том, что услышала в агентстве «Лунный свет». Тетя Таня за время, прошедшее с момента исчезновения дочери, постарела, из нее как будто выпустили жизненную энергию.

Оля вдруг не совсем к месту вспомнила, как она в детстве, увидев тетю Таню впервые, чрезвычайно испугалась – с черными распущенными волосами, смоляными бровями и карминными губами, женщина показалась ей похожей на ведьму из мультфильма. А с Лоркой они вообще подрались! Но потом подружились и делали уроки вместе. Отец тогда жил еще с тетей Таней, однако отношения между ними были очень натянутые: они могли не разговаривать по несколько недель подряд, и Татьяна Абдурахмановна, известная своим крутым нравом, оставляла супругу на кухонном столе записки такого типа: «Товарищ бомж! Когда проснетесь и протрезвеете, то уберите свой вокзал!»

Часы пробили двенадцать, оповестив Нерьяновск, что начался Новый год, и на улице послышались хлопки петард, и небо расцветил фейерверк. И в этот момент Оля поняла, что следует делать. Они втроем сидели за праздничным столом, уставленным кушаньями, но настроение было похоронное.

– Я поеду в Испанию, – сказала она неожиданно.

Нина Сергеевна, ковырявшаяся вилкой в салате «оливье», спросила:

– Дочка, о чем ты говоришь?

Тетя Таня, встрепенувшись, сказала:

– Оленька, что ты имеешь в виду?

– Как мы поняли, нам никто не хочет или не может помочь, – ответила девушка. – Ни российские власти, ни испанские чиновники не воспринимают всерьез факт исчезновения Лорки. Выход один – отправиться в Торрокс-Коста, чтобы найти ее!

Тетя Таня, на глазах оживая, закричала:

– Ну конечно! Я же хотела ехать в Испанию, а ты, Нина, сказала, что это бредовая идея!

– Боюсь, что мама права, вы поехать туда не сможете – у вас нет ни загранпаспорта, ни визы, – ответила Оля.

– Но, дочка, каким образом ты хочешь попасть туда? – спросила с сомнением Нина Сергеевна. – Если Таню туда не пустят, то с чего ты взяла, что пустят тебя?

Оля вынула из бара в «стенке» (спиртному после того, как Андрей Петрович съехал, в квартире места не было) прозрачный пакет с документами.

– Вот мой заграничный паспорт, действителен еще почти два года, – сказала она, потрясая бордовой книжицей. В начале четвертого курса Ольга в числе лучших студентов университета на две недели ездила в Париж.

– Даже если и так, дочка, то как ты попадешь в Испанию? – упрямо спросила Нина Сергеевна, которая, как поняла Оля, не была в восторге от подобной идеи. – Тебе потребуется виза, и как ты ее получишь? Вряд ли в посольстве удовлетворятся твоими объяснениями, что ты собираешься искать пропавшую сестру, которая и не пропала вовсе, а ухажера себе нашла, правда, не удосужилась позвонить за последние две недели родной матери!

Тетя Таня взвилась, утверждая, что ее Лорка – не «из таких». Оле стоило больших усилий успокоить разошедшихся женщин.

– Я попаду в Испанию так же, как туда попала и Лорка, – сказала она. – Через агентство «Лунный свет».

Нина Сергеевна ахнула, задела рукой салатницу, и та полетела на ковер. Последующие десять минут все были заняты тем, чтобы смыть со старенького ковра – семейной реликвии, купленной неведомо сколько десятилетий назад покойной Олиной бабушкой, мамой Нины Сергеевны, в Ленинграде и с огромным трудом привезенной ею на собственном горбу в Нерьяновск, свекольно-майонезные разводы «селедки под шубой». О взаимных претензиях за хлопотами забыли, и Оля смогла внятно изложить свой план.

– Мы не можем сидеть сложа руки и просто ждать, пока Лорка объявится, – сказала она. – Единственная на данный момент возможность отправиться в Испанию – обратиться мне в агентство и устроиться на работу.

– Но, дочка, это же чрезвычайно опасно! – заявила Нина Сергеевна. – И вообще, не забывай, ты только что защитила диссертацию, профессор Милославский предложил тебе остаться на кафедре! Как же твоя карьера?

Оля знала, о чем мечтает мама: ее дочь через несколько лет станет доцентом, потом засядет за написание докторской диссертации, а затем будет профессором в университете.

– Мама, карьера может и подождать немного. Я ведь не намерена долго оставаться в Испании, – ответила Оля. – Только Лорку найду – и вместе с ней обратно! Мстиславу Романовичу скажу, что мне требуется основательно отдохнуть после защиты, здоровье пошатнувшееся в санатории поправить. Больше пары недель мне и не понадобится!

Нина Сергеевна с сомнением покачала головой, Татьяна Абдурахмановна, прижав к груди Олю, расплакалась:

– Оленька, ты – мой ангел-хранитель! Найди там в Испании эту поганку, головомойку ей устрой, но только привези ее живой и здоровой обратно в Нерьяновск. А то ее жених Димка меня уже замучил, в день по три раза звонит, спрашивает, когда Лорка вернется. Она ведь ему обещала, что заработает денег на свадьбу и вернется...

Поджав губы, Нина Сергеевна сказала:

– Таня, я не совсем понимаю, почему моя Оля должна решать проблемы твоей безответственной Лорочки? Помимо того, что Оля ставит на карту свое будущее в университете – и это сразу после защиты диссертации! – так нам придется основательно потратиться, чтобы оплатить поездку в Испанию. Извини, но я – участковый врач-терапевт, а не директор банка. Слава богу, что я подрабатываю распространением биодобавок, это хоть как-то позволяет нам сводить концы с концами!

Оля обняла маму и, поцеловав в щеку, прошептала:

– Мамочка, ты же знаешь в глубине души, что я права и что другого пути у нас нет! Прошу тебя...

Нина Сергеевна нехотя ответила:

– Так и быть, но ты должна думать и о себе, а не только о Лорочке. Три недели – это самый большой срок, на который я согласна отпустить тебя. И запомни – поедешь не раньше, чем отправишь в Москву все документы на утверждение степени.

– Но, мама, придется ждать до середины января... – попыталась возразить Оля, однако тут Нина Сергеевна была неумолима.

Под воздействием принятого решения настроение за новогодним столом разительно переменилось. Татьяна Абдурахмановна ожила и с аппетитом набросилась на голубцы, Нина Сергеевна, смирившись с решением дочери, погрустнела, а сама Оля задалась вопросом: как она убедит шустрого Сашу из агентства рассмотреть ее кандидатуру?

Оля знала, что в отличие от сестры не является счастливой обладательницей броской красоты, хотя и дурнушкой ее считать никак нельзя. Просто они с Лоркой совершенно разные. Олины наряды Лариса именовала «наследием тотального прошлого» (Лорка имела в виду – тоталитарного), а Ольга находила, что нельзя зимой и летом ходить исключительно в мини-юбках и обтягивающих майках с центнером белил и румян на лице.