Роман в письмах развивался стремительно. Уже обоим было ясно, что и личная встреча состоится в самое ближайшее время. Уже обменялись телефонами и почти каждый вечер беседовали почти по часу: Александр специально задерживался на работе ради этих бесед. Иногда у него прорывалось совсем уж откровенное:
«Я все равно думаю о Вас, даже если не выражаю это словами, и самая частая мысль – а что же будет дальше? Не отвечайте, даже если Вы знаете ответ».
Что я могла ответить, если сама ничего не понимала? Всю жизнь я брезгливо сторонилась связей с женатыми мужчинами, считала это безнравственным, а для себя самой совершенно неприемлемым. И вот теперь веду долгие разговоры и переписываюсь на все более и более интимные темы с человеком, который женат – что бы он там ни говорил насчет пятилетней фикции этого брачного союза. Живет с женщиной в одной квартире, спит в одной постели, ведет, как говорится, совместное домашнее хозяйство. В этом раскладе я для себя места не находила. Судя по всему, Александр – тоже.
«Знаете, Вика, мне ведь очень хочется с Вам встретиться. И поцеловать мне Вас хочется не виртуально, а просто – так, как обычно целуют женщину, которая очень нравится. Я не знаю, что с нами будет. Меня останавливают мои нерешенные проблемы. Я не хочу забивать ими Вашу умную головку. Я дразню и себя и Вас, а мужчина так поступать не должен. Когда мужчина решает проблемы своей подруги, то это нормально и естественно, но вот совсем уж недостойно вешать на женщину свои заботы, пусть даже и косвенно. Мы обязательно встретимся, милая Вика, я придумаю, каким образом. Мне действительно хочется Вас увидеть».
Разумеется, мы встретились. Просидели несколько часов в маленьком кафе в центре. И поняли, что искали друг друга всю жизнь и просто чудом нашли. Нам вообще не хотелось расставаться в этот вечер, но оба понимали, что это нереально. Что придется ждать следующих выходных, чтобы провести вместе несколько упоительных часов. Но все равно оставались электронная почта и телефонные разговоры.
«Очень хочется расслабиться, просто выпить немного вина и посидеть, ни о чем не думая. Мы когда-нибудь вообще в этой жизни сделаем это вместе, а? Но я все равно, даже в часы напряженной работы очень часто вспоминаю о Вас. Наши отношения перешли на новую ступень, виртуальная женщина обрела плоть и кровь, я гладил ее по щеке, я вдыхал запах ее волос, ее тело было совсем рядом, совсем близко. Я поцеловал ее – о, это было чудесно. И странно – я теперь не могу уже говорить с Вами так, как говорил раньше. Какой-то новый барьер вдруг возник между нами. Он совсем невысокий, я могу протянуть руку поверх него и коснуться Вас».
Нам было невероятно хорошо друг с другом, но когда я как-то предложила остаться до утра, а не уходить на ночь глядя, Александр сухо сказал, что это совершенно невозможно. Пока. Пока он не готов просто хлопнуть дверью и уйти на ночь, чтобы потом врать и придумывать какие-то оправдания.
– Понимаешь, малыш, мы с женой прожили 20 лет, и за этот период было всякое. Понятно одно – прошлого не вернешь. Я беру на себя всю вину за то, что произошло, за то, что мы вот уже несколько лет перестали быть любовниками. Я понимаю, что на самом деле в этом всегда бывают виноваты двое. Мне совершенно не хочется вступать в обсуждения степени вины каждого – в конце концов, я мужчина и должен был эту ситуацию предотвратить. Но я проявил слабость, поплыл по течению, значит, виноват.
– Ты же сам только что сказал, что виноваты оба, – тихо заметила я.
– Я мужчина, значит, виноват больше. Но мы все же остаемся хорошими друзьями – по крайней мере, я. Что же касается жены, то она, вроде бы и понимает все, а с другой стороны, как только я делаю совершенно закономерный с моей точки зрения и с точки зрения здравого смысла шаг, – устраивает мне сцену. Вроде бы и объяснять нечего, уже не чувствуем друг к другу ничего…
– Ты в этом уверен?
– Увы! Можно подумать, что я что-то вроде ее заместителя на работе или мы с ней одного пола. Очень многие пары перестают быть любовниками после пары десятков лет семейной жизни. Но теплые, ласковые, нежные отношения все же остаются. У нас ничего уже этого нет. Но как только мой уход стал реальностью – начинается такой прессинг, как будто мы живем, захлебываясь сексом и счастьем, а тут вдруг я встаю и говорю: «Ну, все, я пошел…».
– Но это действительно не метод…
– Это не метод, это пример того, что как бы происходит, когда мы еще разговариваем друг с другом. И ведь оба понимаем, что порознь будет лучше обоим, что я не ее тип, что только совместная борьба за выживание могла нас соединить и держала вместе эти годы… Мне все же ее жалко…
– Почему? – изумилась я. – За что ее-то жалеть? Сам говоришь, она днюет и ночует на работе, получает в десять раз больше тебя, в общем, в жизни неплохо устроена. Нет?
– Она совсем одна в Москве. Мы ведь сюда только семь лет назад приехали. С работой ей просто повезло, а в остальном мне она иногда кажется маленьким ребенком в темном лесу. Уйду – а она с собой что-нибудь сделает… Уже намекала…
– Те, кто действительно собирается… ну, в общем, они об этом не говорят. Смахивает на шантаж. Да и зачем ей тебя терять: ты и продукты покупаешь, и стираешь, и гладишь, и квартиру убираешь и все починить можешь. Клад, а не муж.
– В том-то и дело, что фактически я ей не муж. Я тебя ощущаю своей женой, правда, правда. Но дело даже не в этом. Я хочу просто уйти. Уйти к себе самому, а не к кому-то. Я никогда не потребую у нее своей доли жилья и ни копейки денег, и жизнь свою я начну сначала. Но уйти на всю ночь к женщине я смогу только тогда, когда буду пусть не формально еще, но хотя бы физически свободен. Я буду просто никакой, если в перспективе у меня будет возвращение наутро домой, а там – какое-нибудь вранье? Это просто глупо. Прямо сейчас я не готов уйти.
– Дорогой мой, об этом никто и не говорит. Я совершенно не хочу покушаться на твои планы, твою свободу.
– Знаю, малыш. Думаешь, мне самому не хочется остаться здесь, совсем? Еще как хочется! Ты очень нежная, ласковая, милая… Моя супруга никогда не была щедра на нежности, даже словесные. Это мягко говоря. На самом деле, я даже сомневаюсь, знает ли она хотя бы некоторые из них? Хотя, опять же, это вина мужчины, который рядом с ней, меня то есть.
Два месяца спустя Александр сообщил, что подал заявление о разводе. Процесс таким образом пошел. Теперь нужно только снять какую-нибудь квартиру или комнату – и начать жизнь сначала. С чистого листа. А через некоторое время у меня в квартире раздался телефонный звонок. Уверенный, даже очень уверенный женский голос попросил к телефону меня.
– Слушаю вас, – сказала я, не испытывая никаких тревожных предчувствий.
– Меня зовут Алла Сергеевна. Я жена Александра. И хотела бы поговорить с вами откровенно.
– Я слушаю вас, – тупо повторила я.
– Мне все известно о ваших отношениях, – ледяным голосом продолжила дама в телефоне. – Александр совершенно не умеет врать. Он может только недоговаривать. Вы, наверняка, в курсе, что мы подали заявление на развод. Так вот я разочарую вас, милочка: это произошло не потому, что мой муж рвется получить свободу и жениться на вас. И он прекрасно это понимает, потому что в противном случае сына он больше не увидит, а к мальчику очень привязан. Так что не стройте радужных планов.
– Но я и не думала о замужестве, – попыталась я защититься. – Нам просто хорошо вместе…
– Избавьте меня от лишних подробностей, – отчеканил голос в телефоне. – Мы разводимся для того, чтобы получить две квартиры вместо одной. Наш сын скоро вырастет, ему понадобится своя жилплощадь. Наш дом попал в план сноса, в ближайшее время это произойдет. А в нашей теперешней квартире формально будут жить две семьи, а не одна. Потом, когда квартиры будут получены, мы снова зарегистрируемся. Я не собираюсь быть разведенкой. Так что подумайте хорошенько, если какие-то планы строите. Мужа я вам не отдам. Могу на работу к вам прийти, порассказывать вашим коллегам, как вы семью разбиваете. Хотите?
