Между тем работа по контракту развернулась вовсю. Съемки, просмотры сопровождались широкой рекламной кампанией. Лиза уже привыкла постоянно встречать свое изображение в зимних туалетах то на обложках журналов, то на огромных плакатах. Отрешенный взгляд и отстраненное выражение ее лица разбудили фантазию какого-то журналиста, назвавшего ее Ледяной девой, и это прозвище стало необычайно популярным. Ей не надо было прилагать особых усилий, чтобы соответствовать такому имиджу. С уходом Максима из ее жизни что-то в ней оборвалось, и ей казалось, что прежняя спокойная жизнерадостность не вернется к ней никогда.

Каждую свободную минуту она отдавала будущей книге Максима: вслушивалась в его голос, записанный диктофоном, перепечатывала наговоренный им текст, правила его и снова перепечатывала. Эта работа оставалась единственной ниточкой, связывающей ее с ним. И она лишь мечтала, чтобы эта ниточка не оборвалась.

Однажды ей позвонил Фриц, поздравил с успехом и предложил как-нибудь встретиться, намекнув, правда, что у него и так есть с кем провести время. Лиза с легкой грустью подумала о том, какую спокойную жизнь он мог бы ей обеспечить. Но она не могла дать ему того, что он от нее ждал и что заслуживал. Максим отверг ее, а никто другой ей не был нужен.

Она отправила издателю еще одну часть книги, и после очередного разговора с ним ей пришлось позвонить Фоллену.

— Сказали, что получается неплохо, — сообщила она. — Им нравится.

— Отлично.

— Но им нужна не просто книга о неудачной экспедиции. Я… сказала, что книга не об этом. Что она о дружбе…

Повисла зловещая пауза.

— Догадываюсь, на что ты намекаешь, — наконец произнес Максим.

— Если ты не можешь решиться на это или считаешь, что не имеешь права, я постараюсь обойтись. Только… поверь мне: получится лучше, если все же написать об этом.

— Я поговорю с Кларой, — нехотя согласился он.

Лизе предложили принять участие в двенадцатичасовом благотворительном телемарафоне, сбор от которого предполагалось направить на строительство клиники для больных раком. Марта Брюннен сказала, что организаторы хотели бы, чтобы Лиза провела в студии все двенадцать часов, помогая ведущему.

Она выбрала для этого действа серебристое платье и, несомненно, явилась главным украшением телемарафона. Если она не была занята на сцене рядом с ведущим, то общалась с гостями в зале, собирая пожертвования.

Незадолго до окончания Лиза отлучилась на четверть часа в гримерную, а когда вернулась в студию, ведущий говорил:

— Мы выслушали замечательные слова. Итак, поприветствуем отважного покорителя пропастей Максима Фоллена.

Лиза прошла на сцену и с обреченностью приговоренного к казни заняла место рядом с Максимом. Она должна была предвидеть это. Разумеется, организаторы телемарафона, рассчитывая привлечь побольше людей, не могли упустить никого из тех, кто был популярен. А Фоллен, конечно, принадлежал к их числу.

Появление на сцене Лизы было встречено аплодисментами. Ведущий обратился к Максиму:

— Нам очень приятно, что вы сегодня с нами, господин Фоллен. Вы, разумеется, знакомы с Лизой Хенни?

Только тут Максим наконец удостоил ее взглядом. Ей показалось, что он держится куда более раскованно, чем она. Однако она не могла по выражению его лица понять, что у него на уме или, тем более, в душе. Он церемонно поднес к губам ее руку. И хотя в этом не было ничего интимного, Лиза почувствовала, что щеки ее запылали.

Покосившись на его руки, она увидела, что раны на ладонях окончательно зажили. Ее так и подмывало дотронуться до его руки.

Ведущий меж тем продолжал:

— Мы счастливы видеть вас живым и здоровым. Лиза была с нами на протяжении всего нашего марафона и здорово помогла нам в сборе пожертвований. Что неудивительно, верно? — Он заговорщически подмигнул Максиму. — Кто сможет устоять перед такой очаровательной женщиной?

Лиза с ироничной улыбкой взглянула на Максима. Он-то смог устоять перед ней, но не стоило заявлять об этом на всю страну. Впрочем, и он, похоже, предпочитал помалкивать. Поймав ее взгляд, Максим вдруг произнес:

— Лизе просто нет равных в том, что касается благотворительности.

— В самом деле? — Глаза ведущего загорелись живым интересом. — Да, она делает здесь большое дело. Перед вами, господин Фоллен, целая пачка расписок от тех, кто жертвует на наше благородное дело. Не зачитаете ли нам их?

Лизе хотелось закрыть глаза и только слушать глубокий бархатный звук его голоса, но она усилием воли заставила себя смотреть прямо перед собой, перебирая лежавшие на столике расписки о добровольных взносах, и даже изображать неподдельный интерес.

Снова заговорил ведущий:

— А теперь у нас… Группа девушек обещает внести крупную сумму! Они объявляют Максима Фоллена самым обаятельным мужчиной и хотят, чтобы наша Ледяная дева поцеловала его за всех них! Что скажете, Лиза? Уверен, Максим не станет возражать.

Лиза на мгновение застыла с вымученной улыбкой на лице. Публика радостно зааплодировала.

— Я весь в твоем распоряжении, — пробормотал Максим, поворачиваясь к ней.

Если бы так, горько подумала она.

Она подняла к нему лицо и коснулась губами строгих очертаний его рта. Почувствовав тепло его губ, она невольно продлила сладостное мгновение и вдруг обнаружила, что он обхватил ладонями ее лицо и приник к ее губам жадным жарким поцелуем.

Как сквозь сон из зала до нее доносились восторженные возгласы. Она положила руки на плечи Максима, пытаясь напомнить ему, что они перед камерой. Сквозь ткань рубашки она ощутила исходившую от него страстную энергию и поймала себя на том, что у нее не осталось других желаний, лишь бы этот поцелуй длился вечно.

Разумеется, этому не суждено было сбыться. Максим наконец отпрянул, и руки ее безвольно упали.

Место Максима на сцене занял известный спортсмен. Лиза вздохнула с облегчением и все же не без грусти отметила, что странное возбуждение, до сих пор владевшее ею, улетучилось. До полуночи, а следовательно, и до окончания телемарафона оставалось часа два. Лиза помогала собирать взносы, а затем, когда была объявлена итоговая сумма сбора, присоединилась к танцам в зале. Ведущий, пригласивший ее, проговорил ей на ухо:

— Вы были восхитительны! Просто прелесть!

— Вы тоже держались молодцом, — отозвалась она. — Вы сделали все возможное.

Тут она заметила в дверях Максима. У нее перехватило дыхание. Но когда она снова подняла глаза, его уже не было. Извинившись, она схватила сумочку и бросилась к выходу, не думая о том, что делает. Только выскочив на улицу, она сообразила, что не накинула пальто, но возвращаться ей не хотелось.

— Ты собираешься добираться до дома в одном платье? — услышала она низкий голос.

Лиза резко обернулась.

— Я… я надеялась поймать такси.

— У меня за углом машина, могу подвезти, — хмуро предложил он.

— Не стоит… — робко возразила она.

Максим молча взял ее за руку и увлек за собой. Он посадил ее в машину и сел за руль.

— Очень любезно с твоей стороны, — пробормотала она.

— Не говори вздор. Ты прекрасно понимаешь, что я не вызвался бы тебя подвезти, если бы не хотел видеть.

Последнее обстоятельство, впрочем, казалось, не очень-то радовало его. Лиза старалась ровно дышать, чтобы умерить бешеное сердцебиение.

— Я все равно собирался поговорить с тобой, — пояснил он, — о том, что ты просила сделать для книги.

— И что же?

— Я все сделал.

— Неужели? — Лиза не скрыла изумления.

— Ты же сама меня просила.

Ей хотелось напомнить ему, что прежде он не слишком прислушивался к ее просьбам, однако она предпочла прикусить язык и вместо этого сказала:

— Как здорово, что ты уже можешь водить машину. Должно быть, приятно снова чувствовать себя независимым.

Максим как-то странно усмехнулся.

— Да. Врачи сказали, что я могу снова отправляться в пещеры.

Внутри у нее все оборвалось, но она заставила себя произнести: