Карл побледнел и ухватился за косяк, чтобы не упасть. В глазах у него потемнело

Так вот оно что! Эта грязная сука как-то пронюхала о Рите Миллер и получила деньги. И Фергюссон тоже хорош! Слепой старый осел с дырявой башкой. Не смог раскусить эту дрянь. Даже полный урод разглядел бы, что эта сука такая же миллионерша, как он -Папа римский.

Господи! Что же теперь делать? Спокойно. Надо найти эту потаскуху и выбить из нее деньги раньше, чем его достанут люди Бостера.

– Тебе плохо? – Тревожно спросила Молли, видя как изменилось его лицо.

– Живот схватило. – Простонал он. – Слушай, у тебя нет чего-нибудь? Таблетки какой?

«Цианистого калия, например». – Захохотал Сэм.

– Да, конечно. – Быстро сказала Молли. – Они наверху. Сейчас принесу. Присядь пока. Она быстро поднялась по лестнице. Карл вздохнул. Значит так, да? Эта тварь думает, что обвела меня вокруг пальца! Прикарманила деньги! Хрена лысого! Он спустит с нее черную шкуру, удавит собственными руками, пусть только попробует не вернуть чек, пусть только подумает об этом! Он ее в порошок сотрет! Раздавит, как…

БАЦ! – У него потемнело в глазах от резкого удара в живот. Кто-то ударил его! Страх снова подступил к горлу. Кто это? Кто здесь?

БАЦ! – Мощный удар в плечо откинул его к двери. Сэм? Это Сэм? Карл ткнул кулаком в то место, откуда, как ему показалось, был нанесен удар. Кулак рассек воздух, но встретил лишь пустоту. Еще раз! Опять промах!

Сэм засмеялся. Теперь он был хозяином положения. Он видел Карла – тот его нет. Он мог ударить – противник нет. Игра в одни ворота. Они поменялись местами.

«Что? Облажался?» – С оттенком презрения засмеялся он. На мгновение ему даже стало жаль Карла, но всего лишь на мгновение.

БАЦ! – Карл ввалился в кухню. Он резко развернулся и включил плиту. Газ вспыхнул веселым голубым пламенем. Карл схватил какую-то бумагу и поднес к конфорке.

БАЦ! – Удар разбил ему губы и выбил передний зуб в нижней челюсти.

Поняв, что этот фокус не пройдет, Карл схватил нож для разделки мяса.

– Я сейчас все сожгу, – злобно прохрипел он. – А Молли глотку перережу! Ты понял? – Он уже перестал сомневаться в том, что Сэм жив. Он здесь, он слышит его.

– Карл? – Встревоженный голос Молли из комнаты. Поняв, что у него остались секунды. Карл быстро заговорил: – Слушай меня внимательно, Сэм! Мне нужны деньги! К одиннадцати вечера! Если эта гребаная, трахнутая гадалка не принесет их сюда, Молли – труп! Ты понял? – Он швырнул нож на стол.

– Карл. – Появилась в дверях Молли. – Ты с кем здесь разговариваешь?

– Да так. Сам с собой. – Карл старался, чтобы его голос звучал по возможности спокойно. – Молли, мне пора. Я потом все объясню, но есть одна проблема. Я бегу в банк! – Он говорил быстро, глотая слова, и вид при этом имел настолько дикий, что Молли стало страшно.

Она поняла, что в ее отсутствие здесь, внизу, что-то случилось. Что-то такое, что вывело Карла из себя. Нечто страшное. И неприятное.

– Карл, ты меня пугаешь. – Только и смогла сказать она. – Я не хотел. Прости.

Глаза его стали жесткими и холодными. Она еще никогда не видела у Карла таких глаз.

– Нет времени говорить. – Быстро выпалил он. – Я вернусь к одиннадцати. – Подожди, Карл, но…

– У меня нет времени! – Заорал Карл. Какие могут быть «но», когда речь идет о деньгах! О его жизни! Как эта дура посмела рот открыть? Но он тут же взял себя в руки. – Прости, это очень важно. Я вернусь в одиннадцать часов. В ОДИННАДЦАТЬ ЧАСОВ! – Повторил он, словно не ей, а кому-то, стоящему рядом. – Прости, я побежал. Это ОЧЕНЬ важно!

Он опрометью бросился прочь из комнаты. И Молли только и успела, что прошептать: – О, Господи…

Сэм сидел рядом с Карлом в «мустанге», с ревом рассекающем ночную темноту. В том, что Карл выполнит угрозу, сомневаться не приходилось. Сэм уже понял, куда они едут. В сторону «Плейс-проспект». Скорее всего Карл сначала зайдет за Вилли, и это даст Сэму выигрыш во времени, чтобы увести Оттоми и ее подруг. Хотя, этого времени будет очень мало. Очень. Но он постарается успеть. Ему НУЖНО успеть.

«Привет! Я – Арсения Холл! – Улыбнулся с экрана худой хлыщеватый негр. – Не пытайтесь перестроить ваши телевизоры, я черный с рождения!» В студии раздались раскаты громового хохота.

Шейла бросила в рот горсть «попкорна» и с ожесточением заработала челюстями.

– Сколько можно это смотреть? – Промычала она забитым кукурузой ртом.

– Обожаю эту программу! – Откликнулась Оттоми. Эта перепалка вовсе не значила, что шоу нравится только Оттоми. Просто подобные разговоры были такой же неотъемлемой частью их отдыха, как и сам предмет обсуждения. Споры доставляли им не меньше удовольствия, чем просмотр шоу.

– А по другой программе сейчас кино! – Вступила в разговор Ула. Предложи Оттоми минутой раньше переключить канал и смотреть кино, Ула тут же кинулась бы защищать комикс, утверждая, что лучше этого шоу и быть ничего не может.

– Вот там мужики, так мужики. Белые. А это что? -Кивнула она на экран. – Это что?

– Да ты же любишь комиксы! – Возмутилась Оттоми. – Ты балдеешь от этих комиксов. Мужики! С твоей физиономией только белых мужиков и цеплять!

«Оттоми!» – Возник за спиной запыхавшийся голос.

– Сэм? – Спросила Оттоми и сморщилась. – О, господи… Нет, только не это…

«Оттоми! Мы в беде! Эти люди хотят получить назад свой чек, они ищут тебя! Мы должны уходить немедленно!»

– Что значит они хотят чек? – Возмущенно заорала Оттоми. – Ты же сказал, что никто ничего не узнает!

– Оттоми! Что происходит? – Удивилась Шейла. Рев двигателя «мустанга» смолк под самыми окнами. Сэм посмотрел через стекло на улицу и увидел две фигуры, рвущиеся в дверь подъезда. У одного из них в руке была зажата небольшая, отливающая сизым смерть 25-го калибра.

«Они уже близко, Оттоми! Бегите! Бегите!!» Что-то было в его голосе, от чего Оттоми сорвалась с места и пулей вылетела в коридор, вопя на весь дом.

– Помогите! На помощь!! Помогите нам!!! В замках проворачивались ключи. Коридор равнодушно наблюдал, как мечутся три негритянки, тщетно взывая о помощи.

Дверь подъезда оказалась заперта, и Карл ударил в нее плечом. Раз, другой. Дверь заскрипела, но не поддалась. И тогда Вилли вскинул руку и одним выстрелом раскурочил замок. Они ворвались внутрь и загрохотали вверх по ступеням лестницы.

Эхо выстрела заметалось между стен, отражаясь в окнах отчетливым звоном. Никто не снял трубку, никто не вызвал полицию. В Бруклине привыкли к выстрелам по ночам.

– Откройте! За нами гонятся убийцы! Помогите! Скрипнула дверь, и в образовавшуюся щель выглянула испуганная седая женщина-негритянка.

– Вы что, с ума сошли? – Тихо выдавила она. Оттоми ворвалась в комнату, сметая с дороги все, словно танк. Сказать, что она боялась, значило бы ничего не сказать.

Ула и Шейла влетели следом за ней и захлопнули дверь как раз в тот момент, когда на площадку ворвались Карл и Вилли. Два выстрела острыми хлопками разнеслись по коридору. Вилли не любил выбивать двери. Он любил ОТКРЫВАТЬ их.

– Они гонятся за нами. – Прошептала Оттоми пожилой негритянке. У той от страха отвисла челюсть и лицо стало пепельного цвета.

Вилли ворвался в квартиру Оттоми, держа «берету» перед собой на вытянутых, чуть согнутых в локтях руках. Он был похож на загнанного в угол зверя, опасного, чующего смерть и готового, защищаясь, растерзать любого в клочья. Глаза его, подернутые кровавой пеленой, следили, ловя малейшее движение. Вилли готов был стрелять по всему, что двигалось. На звук. На шорох. Он знал – если они не поймают эту чертову гадалку, их убьют. Как скот. Как бездомных бродячих собак. Без жалости. И поэтому все, о чем он только сейчас мог думать, заключалось в трех словах: гадалка, смерть, деньги. Вот оси, вокруг которых вращался мир. По крайней мере, для них с Карлом… Вилли безумно жалел, что не застрелил ее еще тогда, в этой дурацкой лавочке. Теперь эта шлюха подставила их, как дешевок. Просто и чисто. Нет. Не совсем чисто, раз они сумели узнать об этом. А раз они узнали – она умрет. Он прикончит ее. Но сначала она выложит куда спрятала «бабки». И пусть только попробует отпираться.