– На борту будет оружие, не беспокойтесь. Единственное, что команду заменить не удастся. Иначе будет чересчур подозрительно. У АС есть неплохие биологические сканеры и доступ к некоторой нашей информации – могут понять, что на борту не те, кто занесен в документы.

– И это никак нельзя обойти? У вас же есть провидцы, в конце концов! – возмутился я.

– Что провидцы? Что они сделают? Выпишем почтовику новые документы о составе экипажа – изменения все равно отразятся в базе данных. Мы можем лишь оборудовать космолет дополнительным вооружением да добавить в экипаж вас и еще двух человек – майора Смирнова и лейтенанта Андреева. Беспрекословно выполняйте их приказы!

Вот и расставлены точки над «i». Свободы снова не будет. Два соглядатая станут контролировать каждый мой шаг. Конечно, можно от них избавиться, но что это решит? Если я согласился, значит, надо играть по правилам.

Непонятно только, зачем этим людям провидцы – они ведь все равно предсказаниям не верят.

Радий говорил еще довольно долго. Он подробно описал ситуацию в окрестностях планеты, привел последние сводки с места сражений. Но снова ничего о том, что мне придется делать. Обтекаемые фразы, невнятные объяснения…

Потом Радий сказал, что мне нужно заново вживить личное дело и мобильный. И был очень удивлен, когда я отказался. Я же не преминул подколоть его по этому поводу – мол, провидцы способны предсказать не все!

А вшивать личное дело я действительно был не намерен. После Забвения, а именно после того страшного боя между армией Грега и солдатами станции, у меня выработалась стойкая аллергия на подкожные микрочипы. Я не мог дождаться того момента, когда мне удалят старый, тюремный датчик. А уж новый теперь я ни за что не вошью!

Я около получаса препирался с Радием по этому поводу. Потом заявил просто, что никуда не полечу, если мне всунут под кожу личное дело. Родион Маркович еще минут десять ругался и приводил мне какие-то доводы. Я стоял на своем.

В итоге Радий сдался. А я мысленно поздравил себя с маленькой победой.

Председатель все это время напряженно молчал. Он явно нервничал, не проронил больше ни слова, кроме той реплики в начале разговора. Ну и что! Нет мне дела до его проблем, со своими бы разобраться.

Ночью я спал плохо. На меня все время наваливался душный мрак, казалось, что дыхательные пути забиваются черным пеплом. Ко мне тянули руки-ветви мертвые деревья, противно каркали вороны, нарезая круги над головой. И все чудились какие-то неуловимые тени вдалеке, на самом краю видимости. Словно насмехаясь, они кружили и кружили. А я никак не мог разглядеть лица этих бесплотных фигур.

И потом неожиданно сверкнула молния, освещая призраков, то ускользающих, то появляющихся вновь. Мама, Клюв, Душный, Кед, старый Джон, Андрюша, Грег, Вера, Полина, Миша, Тиму и Юкка…

– Ты! Ты убил нас! – внезапно раздался голос над самым ухом. Я обернулся и увидел сосредоточенное Пашкино лицо, бледное, мелко-иссеченное, с черными губами…

Проснулся я от собственного крика.

Меня вывели на взлетную площадку. Здесь дожидались своей очереди на старт несколько десятков кораблей. На одном из них я совсем скоро покину Землю. В первый раз и, может быть, навсегда.

Шамиль поднял руку, призывая меня остановиться, а затем сказал:

– «Спектр-8» находится во-о-он там…

Я проследил за рукой прорицателя и увидел потрепанный временем и космической пылью космолет класса «Д».

– Какая у вас договоренность с капитаном? – спросил я Шамиля, не особенно надеясь, что он удовлетворит мое любопытство.

К моему удивлению, тот ответил:

– Только доставить тебя в систему Фомальгаута Б – и все.

– Ясно, – кивнул я. В мозг забралась нехорошая мысль. Смутная тень легла на грядущие вероятности. Чутье снова обострилось. Самую каплю. Но я предчувствовал что-то весьма неприятное.

Вслух я, конечно, не стал говорить о своих ощущениях, произнес нечто другое:

– Не думаете ли вы, что ошибаетесь? Не проще ли нанести удар флотом космолетов, чем отправлять туда это корыто со мной на борту?

Шамиль пожал плечами:

– На краю системы вас встретит несколько судов сопровождения. Обстановка в системе неспокойная, сам знаешь. Впрочем, у майора Смирнова есть соответствующие инструкции. Он расскажет тебе что к чему.

Мне не хотелось в третий раз слушать про то, что происходит сейчас на Фомальгауте Б. Спрашивать я, скорее всего, не стану. Встретят – значит, встретят. Все равно основное действо развернется на планете. По крайней мере, мне так казалось.

– Но ты же видишь будущее! Неужели не можешь хоть чуть-чуть рассказать?

– Нельзя, – тень улыбки тронула тонкие губы прорицателя.

– И все-таки, чем все закончится? – Я тоже улыбнулся, не сказать, что очень открыто и добро.

Шамиль потер переносицу.

– Я не могу сказать тебе. Но вижу. Будет очень интересно. Есть ветвления, есть циклы. Есть совершенно сумасшедшие варианты. Но то, что касается задания – ты его выполнишь. Говорю точно!

Я кивнул, Шамиль говорил от души, он никогда не держал на меня зла, просто выполнял свою работу. Выполнял добросовестно и честно. Хоть и остался неприятный осадок от посещения руин поселка, но не его это вина. Не ему принимать решения.

– Прощай! – сказал я, протягивая руку своему провожатому.

Шамиль пожал ее.

– И ты прощай! Желаю тебе удачи, Сергей. Если потребуется помощь – постараюсь помочь.

Мне ничего не оставалось делать, как снова кивнуть.

– Иди! – хлопнул меня по плечу прорицатель. – И не вздумай рыпаться – убью!

Охранники напоминали об этом лучше любых слов. Но я и не думал рыпаться.

Я пошел по взлетному полю мимо громадных тягачей, транспортирующих корабли до пусковой шахты, мимо суетящихся торговых агентов и неподвижных солдат, мимо равнодушных физиономий охранников космопорта…

Я шел и чувствовал, как остается за спиной Земля. Планета дала мне все, что смогла, и теперь я просто не вправе подводить ее. Какие жертвы мне предстоят?

У входа в главный шлюз меня ожидали двое охранников и еще двое из экипажа корабля. Посматривали вторые на первых не очень-то дружелюбно.

– Капитан Суслов! – представился высокий мужчина в темном комбинезоне.

– Штурман Бергер, – с едва заметным акцентом произнес другой член экипажа. Он был пониже ростом и покоренастее, а чертами лица походил скорее на украинца, нежели на немца.

– Сергей Краснов. Я должен оказаться на Заре, – сказал я без тени улыбки.

– Ага, – кивнул Суслов. – Проходи на борт!

Я зашел в шлюз по широкому трапу. Охранники молча двинулись следом. Ни одного словечка ведь не сказали. Даже не представились. И лица каменные – то ли выучка такая, то ли индивидуальные особенности характера.

Капитан со штурманом показывали мне дорогу. Внутри космолет оказался достаточно тесным. Жилая часть корабля была скромной по размерам – оно и понятно: основное место занимали грузовые отсеки, оружие и двигательная установка. Где-то сзади, как я понял, находилось еще и крепление для буксировки грузов. Корабль мог тащить за собой маленькую планетку, если ее правильно закрепить и заправиться под завязку энергином.

А на жилой части вся эта мощь сказывалась таким образом, что экипажу приходилось ютиться в маленьких каютках, где кроме спального места и крошечного столика больше не помещалось ничего. Я возблагодарил бога, что не страдаю клаустрофобией, и, скинув на койку выданную мне форму, побрел в кают-компанию.

Сам я туда дороги, естественно, не знал, но рядом со мной все еще находился капитан. И словно две тени, за спиной маячили сотрудники Секретного Ведомства.

Кают-компания представляла собой просторное помещение со светлыми стенами. Конечно, это был не огромный банкетный зал и даже не кабинет Председателя, но в сравнении с другими каютами «Спектра-8» смотрелось помещение достаточно большим. В углах расположились горшки с декоративными растениями, у одной из стен – напротив диванов и кресел – журчал маленький фонтанчик. Сейчас комнату заполняли члены экипажа. Лица людей были серьезными, в тихих разговорах не слышно было шутливых интонаций. Уютная атмосфера кают-компании от этого казалась скорее насмешкой, чем настоящей попыткой устроить для команды место отдыха.