Ну и пусть! Все равно она утром уедет!

Она и не думала возражать, когда он сгреб ее в объятия и приник долгим, глубоким поцелуем. Ей больше не хотелось смеяться. Вместо этого она почувствовала прилив желания.

В глубине души она сама себе поражалась, что целуется с ним вот так, открыто, да еще здесь, где все могли их видеть.

Правда, здесь ее никто не знал. Никого не волновало, что она делает. Никто ни за что ее не осудит.

Она обняла Кита за шею и поцеловала именно так, как он хотел, когда в первый раз обнял ее на танцевальной площадке. Ее абсолютно ничего не сдерживало.

Из груди Кита вырвался низкий стон, сладкой болью отозвавшийся в сердце Саванны.

Кит обхватил руками ее лицо и принялся осыпать поцелуями щеки, нос, подбородок.

— Вернемся, — прерывисто прошептал он.

Саванна поняла его с полуслова.

Я хочу его, думала она, снова глядя на его посеребренное лунным светом лицо, темные внимательные глаза. Так она еще не хотела ни одного мужчину. И вряд ли захочет.

Кит протянул руку. Саванна заметила, что у него дрожат пальцы, и сразу успокоилась. Похоже, он боится не меньше, чем она. Ей хотелось бы верить, что для Кита их связь значит то же, что и для нее.

Но ведь она приехала сюда не для того, чтобы влюбляться.

Но влюбилась, по крайней мере немного. Неужели с ее стороны будет так нехорошо провести одну ночь с этим необыкновенным человеком?

Никто ничего не узнает. Это будет ее подарок на день рождения себе самой. Увлекательное приключение, драгоценное воспоминание, неповторимое впечатление.

Она взяла его за руку и повела за собой.

Саванна полной грудью вдыхала упоительный океанский воздух. Редкие фонари, звезды и луна освещали им дорогу. Было уже далеко за полночь, но она не чувствовала усталости. Совсем наоборот.

— Волшебно! — прошептала она.

— Что волшебно?

— Все волшебно! Эта ночь слишком прекрасна, чтобы быть правдой!

Он поднес ее руку к губам.

— Я сейчас то же самое подумал о тебе. Слишком прекрасна, чтобы быть правдой!

— И вовсе я не прекрасна!

— Не спорь!

Саванна отвернулась.

— Ты совсем не знаешь меня.

Все-таки придется сказать, что она уезжает. Кит наверняка очень удивится, когда обнаружит, что настоящая Саванна Макбрайд очень отличается от женщины, с которой он познакомился упоительным вечером на острове. Вряд ли ему понравилось бы, вздумай она начать рассказывать о своей жизни. Все они рыцари до определенного момента.

Нет, пусть ничего не знает. А она уедет тихонько, и все.

Кит остановился возле своего коттеджа.

— У меня есть шампанское, — соблазнительно произнес он. — Может, выпьем на прощанье?

Выпить на прощанье. И все. Другого раза не будет. У Саванны внутри все сжалось от тоски, но она взяла себя в руки.

— С удовольствием! — согласилась она.

Кит открыл дверь.

Саванна вошла в дом.

Исподтишка вытирая внезапно повлажневшие ладони о юбку, Саванна отметила, что жилище Кита очень похоже на ее домик. Возле дивана горел торшер. Тусклый свет отбрасывал черные тени по углам, и комната казалась меньше и уютнее.

На спинке стула висела его рубашка. Она представила, как он надевает ее, и воображение услужливо подсунуло ей картинку, от которой у нее пересохло во рту.

— Ты говорил, у тебя есть шампанское? — спросила она, удивляясь звукам собственного голоса.

Кит улыбнулся и кивнул.

— Устраивайся, — сказал он, подводя ее к дивану с мягкими подушками. — Сейчас принесу.

Маленький бар был скромно помещен в угол комнаты. Кит остановился возле проигрывателя. Кинг Коул начал напевать «Незабываемую».

С бокалами в руках он сел рядом с ней на диван.

— Мне до сих пор не верится, что ты пришла.

Она прикоснулась своим бокалом к его бокалу, стараясь удержать дрожь в руках. Затем с несвойственной ей лихостью выпила все залпом. Кит удивленно посмотрел на нее.

— Пытаешься найти мужество в бокале, Саванна?

Она откашлялась, избегая его глаз.

— Мне хотелось пить.

Он взял у нее из рук бокал и поставил на столик рядом со своим, не оставляя шансов на отступление.

— Ты меня боишься?

Вопрос был задан нежно, но требовал немедленного ответа.

Она сцепила пальцы так, что у нее побелели костяшки.

— С чего ты взял?

Конечно, она боялась. Боялась самой себя и того чувства, которое испытывала к нему. Он погладил ее щеку.

— Ты так красива, — прошептал он.

Да, именно ее внешность привлекала Винса: ему льстило, что все прохожие завистливо оборачиваются им вслед.

Ну почему, почему она постоянно вспоминает о Винсе! Она сама перешагнула порог этого дома. И надо быть идиоткой, чтобы не взять от жизни то, что она предлагает. Ее руки заскользили по плечам Кита.

По комнате разлились звуки песни «Разве это не романтично?».

Коснувшись губами ее губ, Кит прошептал:

— Не бойся, Саванна! Неужели ты не чувствуешь, как это верно?

Ничто никогда не казалось ей таким верным.

Кит ласкал ее губы, спускаясь рукой по ее обнаженной руке и дальше, к бедру. Она чувствовала его тепло сквозь тонкую ткань платья.

Он придвинулся еще ближе. Бормоча ласковые слова, он уткнулся лицом в ее горло, нежно покусывая кожу, пока она не изогнулась под ним, чувствуя восторг во всем теле. Пальцы Кита нырнули под платье.

Саванна страстно желала, чтобы он овладел ею прямо сейчас. Ей не терпелось ощутить его как можно ближе. Не переставая корить себя за то, что сдалась так легко, она нетерпеливо расстегивала его рубашку.

Она задохнулась, ощутив под пальцами горячую грудь. Его сердце бешено колотилось в унисон с ее собственным. Саванна почувствовала твердую плоть, жадно прижатую к ее бедру.

Она хотела, чтобы он вошел в нее, хотела ощущений, которых никогда не испытывала раньше, хотела познать страсть, которую до сих пор считала лишь плодом своего воображения.

Кит мог ей это дать. Если бы она даже попыталась, ей бы не удалось выдумать более совершенного любовника.

У нее под юбкой его пальцы скользили по животу и по той части ее тела, которая трепетала от желания.

Он забрался за низкий вырез ее платья, сдвигая ткань с груди. Губы его были полны жажды, покрытая мурашками кожа согревалась под его дыханием. Он скользнул кончиком языка по кружевной оборке тонкого лифчика.

Она едва не потеряла сознание.

— Саванна!

Он зовет ее? Кит отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, его глаза сверкали от нестерпимого желания. Он прерывисто дышал, и она знала, что их желания совпадают.

В воздухе, казалось, искрило. Это должно было случиться. Даже если она сейчас попытается сбежать, то не сможет сделать и шагу.

— Я хочу тебя, — прошептал он, и в его словах чувствовался ничем не прикрытый мужской голод.

Господи, что я делаю?

Кит застонал.

— Нет, — скрежетал он зубами, то ли приказывая, то ли умоляя. — Подожди!

Он снова крепко прижался губами к ее губам, поднимая ее к себе. В его объятиях она чувствовала подлинную силу. Теперь она дрожала как от желания, так и от страха.

— Не бойся, — шептал он, осыпая поцелуями ее лицо. — Я не причиню тебе зла!

Кит не мираж! Он мужчина! Сильный, мужественный, здоровый мужчина, чья граничащая с нахальством самоуверенность уже не раз заставляла ее сравнивать его с пиратом.

Пираты, напоминала она себе, не любят, когда им отказывают, если они чего-нибудь хотят. Эта мысль уже не впервые приходила ей в голову.

Почему она не придавала большого значения предостережениям собственного разума?

Она пыталась убедить себя, что влюблена в него. Пыталась объяснить свое поведение романтическими фантазиями. Теперь она не могла с уверенностью сказать, было ли ее чувство любовью или просто желанием. И эта неуверенность слишком болезненно напоминала ей о прошлом.

— Кит, я… я не могу, — сказала она, отчаянно стараясь говорить так, чтобы он не услышал в ее голосе тревоги и угрызений совести.