Однако отражение ее не порадовало: из зеркала смотрела не Кэрри Ховард, а миссис Майкл О'Берри с лицом бледным и напряженным. Кэрри взяла сумочку и открыла дверь.

Майкл стоял на балконе, оперевшись руками на перила и внимательно следя за оживленным движением по Нилу. Мгновение он оставался неподвижным, и глаза Кэрри смягчились, задержавшись на его могучей фигуре. Затем он обернулся через плечо и окинул ее холодным отсутствующим взглядом.

- Еще одно состояние, полагаю, - пробормотал он, выпрямившись.

- Совершенно верно, - ответила Кэрри, борясь с дрожью в голосе. - Притом весьма значительное…

Майкл наградил ее скупой улыбкой за неукротимый дух борьбы.

- Платье стоит того, уверяю тебя. Но следует приложить гораздо больше усилий, чтобы заставить меня содрогнуться, - заметил он, мрачно насмехаясь над ее наивностью. - Ведь именно таково твое намерение?

- Будь осторожнее со словами! - посоветовала Кэрри.

- Но я с удовольствием пойду тебе навстречу, - заверил ее Майкл. - А теперь дай мне свое запястье.

- Зачем? Хочешь сломать?

- Очень заманчиво. Но нет.

Майкл ждал. Немного нервничая, Кэрри протянула руку и с недоверием наблюдала, как он застегивает браслет - полоску неограненных алмазов, заключенных в прекрасную филигранную золотую оправу, - на ее запястье.

- Майкл, - попыталась возразить Кэрри, - я не могу это принять.

- Даже если я скажу, что это очень обидело бы меня? - Его подбородок напрягся. - Рассматривай браслет всего лишь как реквизит, Кэролайн. Что ты с ним сделаешь… потом… меня не касается.

- Верну тебе, - с отчаянием в голосе произнесла Кэрри. - И кольцо. Все.

- Нет, спасибо. - В его глазах промелькнула улыбка, немного согревшая сердце Кэрри. - Мне все это ни к чему.

- Я… я пойду возьму плащ.

И когда она, склонив голову, надевала мягкий бархатный капюшон, зеркало убедило ее, что бледность больше не проблема. Щеки Кэрри горели огнем.

Вестибюль отеля был переполнен мужчинами в вечерних костюмах и женщинами в потрясающих платьях. Очевидно, все они собрались на представление «Аиды» под открытым небом. Но Майкл шел не задерживаясь, несмотря на несколько попыток завязать с ним разговор. Он помог Кэрри сесть в ожидавшую их машину, и шофер тут же тронул с места.

- Это далеко? - спросила она, когда они достигли окраин города, где в заброшенных карьерах, откуда добывали камни для пирамид, разместился рынок с огромным количеством глиняной посуды, лежавшей рядами и поблескивавшей в лучах заходящего солнца.

- Ты скоро увидишь пирамиды, - пообещал Майкл и оказался прав.

Пирамиды внезапно, словно по волшебству, появились в легкой дымке, - гораздо ближе, чем ожидала Кэрри. Ее охватило внезапное желание прикоснуться к чему -нибудь теплому и живому, и она взялась за руку Майкла.

- О, как они великолепны! - тихо выдохнула Кэрри, и Майкл, словно разделяя чувства жены, нежно сжал ее пальцы.

После спектакля, который произвел на Кэрри ошеломляющее впечатление, Майкл повел ее в небольшой ресторанчик, расположенный высоко на цитадели, - подальше от оперной публики.

- Я и не предполагала, что выполнение условий пари потребует от тебя стольких хлопот, - сказала Кэрри, пытаясь разрядить обстановку, когда им принесли традиционный набор горячих и холодных блюд.

- Мне бы не хотелось, чтобы Гарри сообщили, будто я не выполняю своих обещаний. Это единственное место, где дают «Аиду» в ближайшие несколько месяцев.

- Я не собираюсь встречаться с Гарри в обозримом будущем.

- Тебе придется с ним сталкиваться, - начал он, - если Лесли… - Майкл остановился, заметив, как напряглось ее лицо при упоминании этого имени. - Ладно, оставим обсуждение этого вопроса, чтобы не испортить впечатления от великолепной еды, - предложил он. - Почему ты не говоришь, как тебе понравилась опера?

Но Кэрри была немногословна. Когда им подали сочное мясо барашка, приправленное пряностями, с лимонами и оливками, именно Майкл принял на себя несвойственную ему обязанность развлекать ее пикантными историями из жизни оперных див.

Наконец, невзирая на уверения Кэрри в том, что она уже не в состоянии больше есть, он попросил официанта принести восхитительный фруктовый салат, украшенный фисташками и кедровыми орехами и окропленный настоем из лепестков роз и апельсиновых цветов. Попробовав его, Кэрри завершила знакомство с арабской кухней.

По дороге в отель она почти спала, и Майкл обнял ее и прижал к своему плечу - блаженная мука! А когда они пересекали вестибюль гостиницы, он держал ее за руку.

Оказавшись в номере, Майкл открыл дверь в спальню Кэрри и повернулся так, словно намеревался что -то сказать.

- Да? - подбодрила она его.

Но Майкл лишь покачал головой, а потом, словно невольно, произнес:

- Джулия была права насчет тебя, Кэролайн…

- Права? - Кэрри вдруг проснулась. - Я думала, она сказала тебе…

Майклу было неинтересно, о чем она думала.

- Несмотря на то, что ты, несомненно, самая невыносимая, дерзкая и откровенно жестокая юная леди из всех, кого я когда -либо встречал…

- Это я - невыносимая?… - Кэрри осеклась, когда Майкл провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

- На редкость, - мягко подтвердил он. - Несмотря на все это, Кэролайн, тебя было бы очень легко полюбить.

Ее сердце подпрыгнуло, а затем затанцевало от восторга.

- Так полюби, - прошептала она, обвивая руками его шею.

Какое- то мгновение губы Майкла помедлили в дюйме от ее лица, и Кэрри ощутила тепло его прижавшегося тела. Потом он убрал ее руки и отступил назад.

- Думаю, мне плохо удаются роли второго плана. - И когда Кэрри заставила себя открыть глаза, она заметила, что на его лицо вернулось обычное насмешливое выражение. - Я рад, что тебе понравился вечер, Кэролайн. Но если тебе трудно это выразить словами, то обычного «спасибо» будет достаточно. Увидимся утром.

Майкл не позволил ей уехать в загородный дом, утверждая, что она должна остаться в Дублине в качестве хозяйки, хотя на самом деле они почти никого не принимали. Окружающим он, несомненно, казался образцом преданного мужа, ежедневно принося цветы и изо всех сил пытаясь развеселить Кэрри.

Это становилось почти невыносимым. По ночам Кэрри в одиночестве сворачивалась калачиком на кровати, а по утрам, просыпаясь, когда миссис Вэллз приносила чай и газеты, всегда видела Майкла рядом - расслабленного, в халате, шутившего мило и доброжелательно. Он и впрямь был очаровательным, когда поблизости возникал кто -то, кого следовало убедить в безоблачности их счастья. А оставшись наедине с Кэрри, словно удалялся от нее на обратную сторону Луны. То, что посторонним казалось идеалом, было просто идеальным адом.

Кэрри понятия не имела, где вот уже месяц спит Майкл, - знала только, что он избегает огромной кровати под балдахином. Она решила, что Майкл перебрался на верхний этаж дома, где было несколько маленьких комнат, в которые миссис Вэллз почти не заходила.

Однажды ночью, после особенно знойного дня, зловеще загрохотал гром. Кэрри бросилась к окну и попыталась его закрыть, как вдруг очередной чудовищный раскат буквально сотряс весь дом до основания. Она успокаивала себя сколько могла в надежде, что с минуты на минуту придет Майкл - убедиться, все ли у нее в порядке. Снова удар! Казалось, он прогремел прямо над головой, и Кэрри опрометью бросилась из комнаты в поисках хоть единой живой души, распахивая двери спален и выкрикивая имя мужа. Он не ответил. По той простой причине, что дома его не было - ни наверху, ни внизу.

От внезапного громкого стука в парадную дверь душа у Кэрри ушла в пятки. Придя в себя, она кинулась к ней с облегчением: очевидно, вернулся откуда -то Майкл и обнаружил, что забыл ключ.

- У вас все в порядке, миссис О'Берри? Сработала сигнализация. - Это были охранники, обслуживавшие их систему.

С ужасом сообразив, что на ней всего лишь полосатая пижама, Кэрри отступила за распахнутую дверь.