Через сорок пять минут, целая и невредимая Мишель была на дне Каменного оврага. Она перешла вброд речушку и огляделась. Ее охватила радость, когда она увидела тонкую струйку дыма, поднимавшуюся из-за деревьев. Насколько Мишель знала, в Овраге уже много лет никто не жил. Может, это Конрад развел огонь? — подумала она.

Она пошла вдоль берега и скоро очутилась в широкой пещере — углублении в стене Оврага. Там, тесно прижавшись друг к другу, стояло несколько старых вигвамов. Неподалеку лежала большая охапка хвороста, очевидно приготовленная для костра.

Мишель замерла в нерешительности, не зная, можно ей подойти или нет.

Конрада не было видно. Если здесь жили индейцы, не желавшие сталкиваться с бледнолицыми врагами своих предков и сбежавшие от шумного прогресса двадцатого столетия, то они будут недовольны, если*она нарушит их уединение. Каменный овраг был все-таки территорией резервации. Но Мишель решила рискнуть. С опущенными глазами она робко приблизилась к вигвамам, как бы прося хозяев простить ее за вторжение.

Несколько мужчин и женщин, облаченных в национальные одежды, отнеслись к непрошеной гостье очень дружелюбно, словно ожидали ее прихода, и приветствовали Мишель на языке су. К счастью, Мишель знала несколько слов на языке племени и ответила на приветствие. Но больше она ничего не поняла из того, что ей говорили.

В тени одной из хижин несколько женщин мололи кукурузные зерна с помощью каменных жерновов. Мишель подошла к ним и, назвав имя Конрада, нарисовала в воздухе вопросительный знак.

Самая молодая из женщин, к счастью, говорила по-английски.

— Твой мужчина с шаманом, — сказала она приятным чистым голосом. — Их нельзя беспокоить. Ты можешь поговорить с ним потом. Помоги нам пока смолоть кукурузу для сегодняшнего праздника.

Мишель, хотя ей никогда не приходилось заниматься этим, с радостью согласилась.

— А что за праздник у вас? — спросила она. — Обряд исцеления?

Когда молодая женщина перевела слова Мишель остальным женщинам, те дружно рассмеялись.

Неужели я сказала что-то невпопад? — огорчилась Мишель.

Молодая индианка укоризненно посмотрела на своих соплеменниц, и те сразу затихли. Она улыбнулась Мишель.

— Я могу только сказать, что шаман велел нам приготовиться. Поскольку твой мужчина пришел, тебя тоже ждали.

В это время Конрад в одном из вигвамов разговаривал со своим прадедом.

Старик прервал свое аллегорическое песнопение, в котором рассказывал о группе из трех мужчин на песочной картине, и посмотрел правнуку в глаза.

— Прибыла твоя женщина, — сообщил он.

— Ты имеешь в виду… Мишель здесь? — изумился Конрад.

Он был потрясен. Не имея специальной подготовки, Мишель сумела преодолеть путь, который очень немногие отваживались пройти. Даже он, с малолетства обученный передвигаться по труднопроходимым участкам Каменного Оврага, нередко терпел неудачи.

Но его родственники, казалось, не увидели ничего из ряда вон выходящего в необычайно мужественном поступке Мишель.

— А где же ей еще быть, как не рядом с тобой? — риторически спросила бабушка.

— Я сказал нашим людям, чтобы они подготовились к вашей свадьбе, — сообщил ему прадед. — Очень давно я видел на песочной картине, что ты женишься на ней здесь. Картина сказала, что, если ты сделаешь Мишель предложение там, где жили твои предки, она даст тебе ответ, которого ты ждешь.

Из уважения к старшему Конрад не мог спорить, но сильно сомневался, что все будет так, как сказал Мудрая Сова. В мотеле Мишель однозначно дала ему понять, что между ними существует непреодолимое препятствие.

Старик, как всегда, прочел мысли правнука.

— Я не знаю, какое препятствие разделяет вас, но ответ на этот вопрос находится здесь. — Он указал на песочную картину. — Все будет зависеть от твоей женщины. Она должна решить, есть ли правда в том, о чем ей говорили. Здесь она впервые совершила путешествие из одного времени в другое, и сегодня она, к счастью, не будет думать об этом.

Конрад слушал молча. Прадед вселил в него надежду, но не убедил его. И снова проницательный старик угадал, о чем он думает.

— Имей в виду, — предупредил его Джек Мудрая Сова, — когда ты вернешься в обычный мир, где у тебя существуют проблемы, твоя женщина может забыть о клятвах, которые вы произнесете. И неприятности, которые стоят между вами, могут опять обрести свою силу. Но ваш союз уже будет скреплен брачными узами. Если ты сможешь сохранить душевное равновесие, хотя тебе это будет нелегко, и дашь ей возможность узнать то, что она должна узнать, в конце концов вы снова соединитесь.

После того как Мишель помогла женщинам смолоть зерно, она почувствовала, как это нехитрое монотонное занятие вселило в нее покой и ощущение неизбежности происходящего. Она с любопытством наблюдала, как индианки пекут лепешки на решетке, укрепленной над небольшим костром. Рядом лежало заячье мясо, приготовленное с твердыми персиками и орехами для жарки в горячем пепле. Молодая индианка, знавшая английский язык, зачем-то взяла пригоршню смолотой кукурузы, добавила немного воды и сделала густую кашицу, которой хватило бы на одного-двух человек.

Никто не остановил Мишель, когда она, не зная, чем еще себя занять, встала и отправилась осматривать стоянку индейцев. Удивленными глазами городского жителя она смотрела, как трое маленьких детей, сидя в пыли, играли в кости и палочки, а пожилой мужчина привязывал к изгороди мулов. Мишель подумала, что этих ушастых симпатяг, очевидно, привели сюда издалека через устье Каменного оврага, потому что по крутым каменистым склонам животные не смогли бы спуститься к месту стоянки.

Еще один мужчина сидел, поджав под себя скрещенные ноги, около хижины, которая стояла немного в стороне от остальных жилищ. Казалось, что он дремлет в теплых лучах уходящего солнца, но его поза наводила на мысль, что он нарочно закрывает своим телом вход в вигвам. Мишель подумала, что это, наверное, жилище шамана и, если это так, то Конрад находится внутри.

Но она, несмотря на то что ее желание видеть его возрастало с каждой минутой, проявляла удивительное терпение и готова была ждать появления темноволосого мужчины столько, сколько нужно.

Они скажут ему, что я здесь, и он придет за мной. Ничто не помешает нам встретиться, думала Мишель, идя вдоль берега реки. В воде отражались блики закатного солнца, которое окрашивало своим насыщенным светом густые облака, плывущие по небу.

В том, что между ними существовало препятствие, она почти не сомневалась. Свидетельством тому была необычайная озабоченность, которая душила Мишель перед тем, как на нее начали снисходить покой и умиротворение. Мишель напрягла память, но так и не смогла вспомнить, что это было за препятствие. Она решила, что, по-видимому, оно было малозначительным, если она забыла о нем.

Молодая женщина села на поваленный ствол дерева и стала наслаждаться тишиной и теплом уходящего дня. Ее тело и мозг продолжали расслабляться, Мишель даже не вспомнила об отце, который наверняка сходит с ума из-за того, что она не появляется дома уже вторую ночь подряд.

Мягкие сумерки плавно перешли в ночь, и над расщелиной появилась прозрачная луна. Конрад бесшумно приблизился к фигурке, одиноко сидевшей на стволе дерева. Боже, как я люблю эту стройную, изящную женщину! — восхищенно подумал он, молча глядя на Мишель. Ему хотелось защитить ее от всех жизненных невзгод, хотя он и знал, что она может быть стойкой, как мул во время снежной бури, и вполне способна постоять за себя.

Конрад поражался, что после того, как Мишель категорически отвергла его, она самостоятельно спустилась в расщелину ради того, чтобы снова встретиться с ним. Какая она находчивая и сообразительная, восхитился он, прийти сюда за мной дорогой, которую можно отыскать только благодаря глубокому духовному родству! И какая у нее интуиция — Мишель выбрала тот единственный путь, который привел ее прямо ко мне. Конрад сделал вывод, что она, вероятно, обладала способностью перемещаться за пределы обыденного существования, способностью, которая однажды позволит ей преодолеть временной барьер и которую он упорно развивал в себе.