Арне так и не появился. Ни в день отъезда, ни на следующий день. Правда, примерно через неделю после ссоры он прислал Улле огромный букет роз и письмо, в котором благодарил за совет. Отец согласился с тем, чтобы у корпорации было два директора, а Леннарт после небольших уговоров взял на себя всю административную работу.

Наверное, это было прощальное письмо. Арне больше не пришел. А она не решалась его разыскивать. Забавно, как поменялись их роли: теперь он стал очень большим начальником, а она — никем. Потому что Улла ушла из банка. Она больше не могла видеть ведомости и счета-фактуры, и годовые балансы. И Эйнара тоже видеть не хотела.

Хотя Эйнар готов был забыть обо всем. Он даже приехал к ней домой — сам, без приглашения. Улла была в саду, в последнее время она предпочитала находиться именно там. Сидя в шезлонге, она бездумно наблюдала за птицами, которые перепархивали с ветки на ветку, садились на кормушку, снова взлетали. Как она могла жить без этого столько лет!

О чем бы Улла ни думала, мысли ее все равно возвращались к Арне. Закрывая глаза, она вспоминала его лицо и улыбку, его прикосновения, нежные поцелуи. Сколько, оказывается, всего произошло за это лето!

Неожиданно с парадной стороны раздался шум подъезжающей машины. Арне! Улла, похолодев, вцепилась в ручки кресла. Он вернулся, он простил, он действительно ее любит.

— Улла! — крикнул чей-то голос.

Нет, это не он. От разочарования у нее на глазах мгновенно выступили слезы. Но кто-то ведь приехал. Девушка торопливо вытерла глаза и поднялась с шезлонга навстречу гостю.

— Эйнар?

— Улла, здравствуй. — Он слегка задыхался от волнения, и девушке стало его немного жалко.

— Что случилось? — спросила она участливо, касаясь его руки.

— Что случилось с тобой? Я был в отпуске, не знал, что ты бросила работу. Ты не могла уйти просто так, Улла, у тебя, наверное, были веские причины.

— Да, — сказала она серьезно. — У меня были причины. Только не спрашивай, какие.

— И что же ты будешь делать дальше?

— Не знаю пока, — ответила она деланно беспечно. — Придумаю что-нибудь.

— Послушай, Улла, выходи за меня замуж.

Девушка уставилась на Эйнара в немом изумлении. Он столько времени не решался сделать ей предложение. И вот, сейчас, когда ей это уже совсем не нужно… Она неожиданно рассмеялась.

— Нет, правда, — настаивал он. — Я догадываюсь, что у тебя было что-то с этим рабочим, плотником. Но ведь это несерьезно, Улла. Было и прошло. А мы с тобой давно знакомы, мы понимаем друг друга. Этим летом, когда ты вдруг так отдалилась от меня, я понял, что мы нужны друг другу.

— Прости, Эйнар, — сказала Улла мягко, — но это невозможно. Я не люблю тебя.

— Ты уверена, что не передумаешь? — Кажется, он не очень удивился отказу.

— Уверена.

Эйнар смотрел на нее грустно и неуверенно.

— Подумай, Улла. Я не тороплю тебя. Ты ведь меня тоже не торопила. Я буду ждать.

— Хорошо. — Она покорно кивнула головой.

— Ну, я пойду? — Наверное, он надеялся, что она пригласит его в дом.

— Иди.

Зашуршал гравий под его ногами, взревел мотор. Улла устало опустилась в шезлонг. На душе было пусто и холодно. Теперь у нее не осталось никого. Даже Эйнара. Впереди — бесконечная дождливая осень, за ней — беспросветная зима.

Ее обновленный дом снова впал в летаргический сон. И вскоре Улла поняла, что больше не может здесь жить. Все напоминало ей об Арне — о жарком лете, о цветах, птицах, пчелах, детских голосах, звенящих по всему дому. Теперь здесь, как в колодце, стояла тишина.

Она не решалась продать его. Но и жить здесь не могла. Пожалуй, больше всего ей сейчас подошел бы Стокгольм. Шумный столичный город поможет ей забыться, заглушит боль и горечь потери. Работу она себе найдет.

Улла сомневалась недолго. Она съездила в аэропорт и купила билет. Вечером, вернувшись домой, собрала самые необходимые вещи. Остальное можно будет забрать позже.

И вот теперь она шла по саду, прощаясь с ним надолго, может быть — навсегда.

В Стокгольме было холодно и мокро. С реки дул сырой пронизывающий ветер. На уцелевшие после реконструкции деньги можно было снять вполне приличную квартиру и жить какое-то время, не опасаясь голодной смерти. Улла нашла небольшую квартирку по соседству с Ботаническим садом. Как отличались две тесные безликие комнатки от ее огромного просторного дома! За окном беспрестанно сновали машины, кипела чужая жизнь. С чахлых деревьев, обрамляющих тротуары, облетали последние листья.

Улла не спешила устраиваться на работу. Обзвонив несколько финансовых контор и банков и оставив им свое резюме, она целыми днями бродила по городу, любуясь высокими, чуть мрачноватыми зданиями, темной рекой, в которой отражалось осеннее небо. Ближе к вечеру девушка шла в Ботанический сад, — длинные клумбы с осыпающимися цветами напоминали ей лето и тот сад, который посадил когда-то Арне. Она гуляла по мокрым дорожкам до самого закрытия и все думала, вспоминала.

Поначалу Улла стремилась забыть Арне. Она говорила себе, что у них никогда не было и теперь уже не будет ничего общего. Арне — богатый наследник, который развлекался, играя в плотника. Конечно, ему ведь не надо было пробивать себе дорогу в жизни, думала она обиженно. Он мог позволить себе наблюдать за птицами и нюхать цветы, потому что для него работа плотника не была единственным способом выжить или добыть себе пропитание. Точно так же, как он нюхал цветы, он ухаживал и за ней, Уллой. Но теперь все кончено. Она ему больше не нужна. И ей тоже следует забыть прошедшее лето, как дурной сон. Она должна вернуться к работе, к своему обычному образу жизни.

Но вернуться не получалось. Глядя на осыпавшиеся цветы, Улла понимала, что она уже не та, что была прежде. Ей уже недостаточно одной работы. Любовь к Арне вошла в ее сердце и, похоже, поселилась там навсегда. И Арне вовсе не виноват во всех тех грехах, которые она ему приписывает. Она сама проявила удивительную нетерпимость, повела себя, как взбалмошная эгоистка. Она боялась поверить Арне и, в результате, сама утратила его доверие.

На третью неделю таких вот меланхолических прогулок в квартире Уллы рано утром раздался телефонный звонок. Ей звонили из одной крупной фирмы и приглашали на собеседование. Фирма была солидная, а деньги уже на исходе, так что Улла, не раздумывая, приняла предложение о сотрудничестве.

И дни ее закрутились как прежде. Ей уже некогда было вспоминать о цветах, работа была напряженной и интересной. Во всяком случае, так сказала бы прежняя Улла. Но новой Улле уже не хватало рабочих будней, и составление финансового отчета больше не казалось ей самым интересным занятием на свете. Она продолжала тосковать по Арне.

Однажды вечером, возвращаясь домой с работы, Улла вдруг заметила над проезжей частью огромный плакат: «Корпорация Свенсонов — мы решим все ваши проблемы». Не обязательно все Свенсоны, подумала Улла, и не обязательно все проблемы. Пусть хотя бы один Свенсон решит хотя бы одну мою проблему.

Она вдруг поняла, что не может больше так жить — постоянно, днем и ночью, думая только об Арне, вспоминая его глаза, улыбку, его низкий бархатный голос, сильные загорелые руки на ее плечах. Она должна увидеть этого человека хотя бы еще один раз. Пусть он прямо скажет, что больше не любит ее, что она ему не нужна. Тогда Улла уйдет и постарается забыть его навсегда. Но, пока остается хотя бы малейшая надежда на взаимность, она не может выбросить Арне из головы.

Телефоны и адреса филиалов корпорации имелись во всех справочниках. Улла, не долго думая, начала обзванивать филиалы один за другим. Но Арне, казалось, просто испарился. Может, его и вовсе никогда не существовало? Через две недели бесконечных звонков и настойчивых переговоров ей удалось связаться с Леннартом. В первый момент он не сразу понял, с кем говорит, а, сообразив, практически сразу же предложил Улле подъехать к нему в офис для нетелефонного, как он выразился, разговора.