От слов Клэр стало тепло на душе, хотя и немного грустно. Сестра. Как она мечтала о сестре! Алекс и раньше доводилось слышать подобные заявления от своих подружек. И хотя это всего лишь пустые слова, они всегда тешат душу.

Сидя на качелях, Алекс любовалась звездным небом. Где же ее счастливая звезда?

— Добрый вечер, Алекс. Как дела?

Низкий голос Дерека спугнул ее мысли.

— Ничего особенного. Ты пришел за кусочком шоколадного пирога?

— Ну, если ты хочешь избавиться от него, я бы съел еще один, но…

— Да? — подсказала Алекс, хотя уже знала, что будет дальше.

— Вы не знаете, где мисс Клэр?

Алекс была рада, что из-за темноты Дерек не мидел сочувствия в ее глазах. Дерек приходил к дому каждый вечер и спрашивал Клэр. Он влюблен в девушку, это очевидно. Но любовь была безответна. В первый вечер, когда Алекс сообщила Клэр, что к ней пришли, та недвусмысленно объяснила, что не интересуется ни Дереком, ни остальными ковбоями, потому что считает их грязными, невоспитанными парнями, которые ничего не понимают в любви и способны только хватать кобылу за хвост. А она намерена получить ученую степень и найти хорошую работу в большом городе, например, в Чикаго, Далласе или Денвере.

— Клэр сидит за учебниками, Дерек. Кажется, у нее завтра контрольная по математике.

Дерек кивнул, сдвинул шляпу на затылок и попытался улыбнуться.

— Ну, попытка — не пытка.

— Постой, я принесу тебе пирога.

Через несколько минут Алекс снова сидела на качелях, а Дерек, примостившись на верхней ступеньке крыльца, поедал шоколадный десерт.

Вскоре появились Джед и Бак, и Алекс охотно отрезала и им по куску.

Пока они ели, Алекс расспрашивала их о работе. Постепенно беседа коснулась Алекс, и кто-то из парней спросил, почему она не ездит верхом.

— Ты хочешь сказать, что никогда не сидела в седле? — воскликнул Джед, услышав ее чистосердечный ответ.

— У меня не было возможности. В… в том месте, где я жила, не было ни одной лошади. — Алекс совершенно не хотелось рассказывать всем, что она выросла в сиротском приюте.

— Черт возьми, так мы научим тебя, — обрадовался Бак. — Мы можем научить любого сидеть верхом.

— Это моя обязанность, — раздался вдруг голос за их спиной.

Все повернулись и увидели в дверях силуэт Хэнка.

— Я обещал, что научу ее, просто не было времени.

— Конечно, хозяин, — проговорил Дерек.

Работники заулыбались, когда Хэнк подошел к Алекс.

— Можно присесть рядом?

Она остановила качели и подвинулась влево. Цепи скрипнули под его весом. Хэнк оттолкнулся ногой, и качели вновь пришли в движение.

От этой близости у Алекс перехватило дыхание. Ей захотелось прижаться к нему. Тепло его тела действовало как магнит. Борясь со своим желанием, она вцепилась в подлокотник.

Хэнк на полуслове прервал рассуждения о том, какая лошадь лучше всего подойдет ей, и спросил:

— Ты замерзла?

Алекс провела рукой по левой руке.

— Немножко. Все в порядке.

Не говоря ни слова, он поднялся и ушел в дом. Несколько секунд спустя вернулся и принес теплую куртку, которую она видела на нем почти каждый день, и набросил ей на плечи. Беседа продолжилась, как ни в чем не бывало, но Алекс перестала замечать все вокруг. Терпкий мужской запах, смешанный с запахом лошадей, сена и свежего воздуха, действовал на нее опьяняюще.

— С тобой все в порядке? Алекс, очнись!

Алекс открыла глаза, когда Хэнк коснулся ее колена. Теплая и тяжелая рука лежала спокойно, но от нее по всей ноге разбегались горячие волны.

— Что?

— Мы собираемся посадить тебя на Мэйзи. Она достаточно смирная для начинающих. Твой первый урок завтра после полудня. Идет?

— Конечно. — Алекс разогнала туман, внезапно окутавший ее мысли. — Как скажешь. Сколько хлопот из-за меня!

Хэнк сжал ее колено.

— Черт возьми, это делается не ради тебя. Мы хотим нормально питаться днем, поэтому и стремимся научить тебя сидеть в седле.

Алекс посмотрела на руку, удобно расположившуюся на ее ноге. Как могло это легкое прикосновение вызвать такую бурю чувств? Ее сердце замирало в груди, а кровь, казалось, пульсировала в жилах с удвоенной скоростью.

Она дрожала уже не от холода. Это был отнюдь не приятельский, а хозяйский жест мужчины по отношению к женщине. Тем не менее, ее первым желанием было накрыть его руку своей рукой. Теплая тяжесть на ноге казалась знакомой, привычной и очень приятной. Она чувствовала, что этот мужчина заботится о ней, словно она принадлежит ему.

Работники вскоре стали расходиться. Алекс тоже поднялась и сняла куртку Хэнка.

— Спасибо за тепло. — Она вручила куртку, стараясь не смотреть Хэнку в глаза.

— Не за что. — Он взял куртку и, войдя в дом, повесил на крючок под шляпой, но уходить не торопился. В холле повисло тягостное молчание.

Не находя места под его взглядом, Алекс мучительно искала тему для разговора. И страшно обрадовалась, когда нашла.

— Хочешь кусочек пирога?

— Что-то осталось?

Она направилась на кухню и прямо к холодильнику.

Хэнк последовал за ней.

— Приберегла для тебя. Я слышала, как ты бродил здесь вчера ночью… — Она остановилась на полуслове, едва поняла, что именно сказала. Чтобы замять обидный намек, она открыла холодильник и поставила на стол тарелку. — В любом случае утром я обнаружила потери, так что догадалась, что ты проголодался. Парни слопали весь десерт, но я заранее отрезала тебе кусок. Выпьешь кофе?

Хэнк надеялся не выдать ни малейшим жестом свое внутреннее напряжение.

— Конечно. — Как только он сел, она поставила чашку кофе рядом с его тарелкой. Кофе оказался очень крепким, именно таким, какой он любил.

Он схватил ложку и принялся за пирог. Она села напротив него.

Наконец он отложил ложку, допил кофе и произнес:

— Насчет этой поездки в Лэрами…

— Ты разрешаешь? Не хотелось бы подрывать твой авторитет, но эта поездка, похоже, очень важна для Клэр, и я хочу помочь.

— Ты не обязана тратить свой выходной на то, чтобы присматривать за парой глупых девчонок, шатающихся по магазинам. Они обойдутся…

— Мне не трудно это сделать. Вернее сказать, мне нечем больше заняться. Если, конечно, ты их отпустишь, но я…

Хэнк покачал головой.

— Я не деспот, что бы она ни говорила. Просто не думаю, что это хорошая идея — отпускать девочек одних в город, поэтому буду только рад, если ты поедешь с ними. Я уже хотел выкроить денек, чтобы поехать самому, когда она прибежала ко мне и все рассказала.

Алекс вскинула голову.

— Клэр знает это?

— Нет.

— Может быть, пойдешь обрадуешь?

— Хочешь, сама скажи, пока она не лопнула от нетерпения, — проворчал он.

Алекс вздохнула.

— Можно дать тебе небольшой дружеский сонет? Я заметила, ты не слишком охотно объясняешь людям, зачем им делать то или иное. Ты просто отдаешь приказ и ожидаешь подчинения. Хэнк прищурился.

— Я здесь хозяин.

— Над Клэр?

— Я ее официальный опекун еще в течение двух месяцев. И вообще, я не думаю, что плохо воспитывал ее и Трэвиса.

— Нет, совсем неплохо. Она прекрасная девушка. Просто она уже выросла. Если бы ты объяснял ей, что происходит, она бы понимала, почему ты заставляешь ее делать одно и не позволяешь делать другое. Чуть больше доверия и открытости. Ты сам удивишься, насколько ближе вы станете. — Она усмехнулась. — И с работниками тоже. У тебя, наверно, есть веские причины отдавать тот или иной приказ. Если бы ты хоть раз объяснил им, зачем два раза в день чистить сбрую, они бы, наверное, так не ворчали.

Словно пытаясь сбежать от ее слов, он откинулся на спинку стула. Алекс только что описала его отца. Джон Эдем никогда ничего не объяснял. Никогда не говорил работникам, почему нужно работать во время ленча, ни разу не сказал сыновьям, что гордится ими, что любит их.

Проклятые гены! Много лет назад Хэнк поклялся никогда не идти по стопам Джона Эдема. А теперь эта девушка доказывала ему, что он копия отца.