Те первые годы не были такими уж неприятными, хотя Кингмен невероятно разбогател в Ричмонде, прибирая к рукам все новые и новые лесозаводы, радиостанции и расширяя свою империю за счет продвижения в Каролину и на Восточное побережье. Вирджиния видела, что муж все больше и больше полагается на своего по-уличному продувного и искушенного в бизнесе зятя, чтобы удовлетворить постоянно растущие расходы зажившего на широкую ногу Боксвуда.
Надо сказать, Кингмен при каждом удобном случае пытался очаровать свою тещу (которую за глаза звал "седой лисой"), но всякий раз терпел неудачу. Ей всегда было ясно: случись что, на интересы семьи Рендольфов Кингмену наплевать. Дурная кровь рано или поздно проявит себя.
Сайрус Флеминг, ее кузен и старый семейный адвокат, должен был появиться в Боксвуде с минуты на минуту. Вирджиния попросила у него разрешения "за спиной Джеймса" хоть немного ознакомиться с финансовым положением дел. Обычно все финансовые вопросы она передоверяла мужу. Он был старейшиной рода Рендольфов, и его единственной унаследованной на всю жизнь обязанностью было если не приумножать, то по крайней мере хранить и оберегать фамильное состояние, пользуясь поддержкой многочисленных кузенов и советами "старой гвардии" — своих друзей из ПСВ.
Но сейчас Вирджиния интуитивно чувствовала, что не грех сунуть нос в дела мужа. Если произойдет неслыханное, а именно — развод, то ее властный и дурно воспитанный зять по милости Джеймса может оказаться причастным к их финансовым делам. Это Вирджинию совершенно не вдохновляло. И для дочери, и для них всех было бы лучше чувствовать себя независимыми. Вирджиния не собиралась терпеть врага в качестве партнера по бизнесу, а если Кингмен разводится с Энн, он автоматически становится ЕЕ врагом.
Вирджинии уже намекнули, что Джеймс осуществил ряд крайне неудачных инвестиций, а Кингмен охотно пришел к нему на выручку. Но что именно он получил взамен? Вирджиния вздохнула и позвонила, вызывая Хука. Сегодня утром в разговоре по телефону Сайрус в своей обычной осторожной адвокатской манере дал ей понять, что "аврал" затянулся на несколько лет.
Сайрус был кофеманом, и Хуку следовало сварить кофе по излюбленному рецепту ее кузена. Она рассеянно подняла с кофейного столика еще одну реликвию — пулю прошлого века. Перед самым концом Гражданской войны янки использовали Боксвуд как госпиталь, а так как анестезирующих препаратов катастрофически не хватало и даже просто крепких спиртных напитков не было, многим из раненых пришлось "грызть горох" — проще говоря, терпеть, когда пули извлекались из тела посредством ампутаций и других тяжелых хирургических операций. Спустя много лет в боксвудском парке все еще находили пули с той войны.
"Грызть горох", молчать, стиснув зубы, когда тебя режут по живому, — на это испокон веков были способны все обитатели Боксвуда. Ей следовало своевременно научить этому и Энн, которая прямо-таки увядала час за часом, год за годом, после того как Кингмен увез ее и Энн II, по-мужлански именуемую им "Другой", в Нью-Йорк. Вирджиния почувствовала, как к горлу неудержимо подступает злоба. Когда-нибудь она ему отомстит — если, конечно, сейчас найдется хоть кто-то, кто сумеет защитить ее самое.
Хук принес кофе на серебряном подносе, нагруженном дополнительно четырьмя пухлыми нью-йоркскими газетами, которые Вирджиния начала читать с тех пор, как Кингмен с семьей уехал в этот город, разбив сердца трех разлученных друг с другом южных леди. Она подписалась на несколько нью-йоркских газет, чтобы 6ыть накоротке с тем безумным миром, в котором жили теперь ее дочь и внучка. Открыв "Нью-Йорк таймс", она остолбенела. О Боже! На первой же странице она увидела Кингмена Беддла рядом с победителем конкурса архитектором Филиппом Гладстоном и новым мэром Нью-Йорка, официально объявляющим о согласии городских властей на строительство самого высокого в мире небоскреба, Беддл-Билдинга.
На черно-белой фотографии Кингмен стоял под руку с этой манекенщицей "Фифи"! Да как он осмелился, этот бессердечный тип, патологически падкий на саморекламу? Остается надеяться, что Энн еще не видела свежих газет. Нет, бедное дитя, вероятно, все еще спит. У Вирджинии хватило здравого смысла, чтобы собрать кой-какую частную информацию о темном прошлом Кингмена. Проблема, однако, в том, что использовать ее можно будет лишь в самом крайнем случае. После всего происшедшего вся та грязь, которую она откопала в биографии Кингмена Беддла, неизбежно падет на ее дочь и внучку, которая, как на грех, носит его имя. Так что лучше будет до поры до времени не ворошить грязное белье, по крайней мере — теперь.
Джеймс Рендольф-старший, все еще в купальном халате, спустился по лестнице как раз в тот момент, когда в дверь библиотеки вошел Сайрус Флеминг с кейсом и свернутой газетой.
— Нет, спасибо. — Сайрус отказался выпить обычную чашечку кофе и, пожелав доброго утра, поцеловал Вирджинию в подставленную щеку, так что мужу поневоле пришлось поцеловать другую. Цепкие глаза Вирджинии мгновенно разглядели шапку газеты, которую Сайрус держал в руке. "Нью-Йорк дейли сан"! Та самая, с ужасной рубрикой светской хроники, которую ведет некая Сьюки, расписывающая по часам жизнь ее дочери, словно та дешевая киноактриса. Читая эту колонку, можно было подумать, что Рендольфы только и делают, что загоняют своих лошадей на скачках с препятствиями, как Элизабет Тейлор. Вирджиния почувствовала, как на шее у нее запульсировала жилка.
— Что-то очень неприятное, если вы пришли так рано? — спросила она строго. Если возникла какая-то проблема, ее адвокат и ее муж должны были иметь варианты ее разрешения.
— Вирджиния, — сказал Сайрус резко и развернул скандальную страницу с рубрикой светской хроники, которую Энн обычно читала за завтраком в постели. — Если Кингмен в ближайшее время подаст на развод, у нас могут возникнуть очень серьезные проблемы юридического характера.
"Так, значит, развод", — подумала Вирджиния.
— Боже, как это пошло, но если это неизбежно… Разумеется, развод — это вопрос юридический. За такого рода услуги мы вам и платим. И если не ошибаюсь, платим по-королевски, — строго сказала она старшему из своих кузенов. — Дайте-ка взглянуть на эту газетенку.
Джеймс стал пунцовым и отвернулся к бару.
— Джеймс и ваш сын за последние пять лет истратили значительные суммы на различного рода инвестиции. Джеймс, полагаю, ты держал Вирджинию в курсе всех событий? — вопрос Сайруса был чисто риторическим.
Вирджиния села на диван, прямая и напрягшаяся, крепко стиснув руки, чтобы было не так заметно, как они трясутся. Если должна разорваться еще одна бомба, так пусть уж она будет наготове.
— Переходите к делу, Сайрус.
— Хорошо. Эти последние два проекта по развитию Восточного побережья лопнули, и фирма "Рендольф и сын" оказалась на мели. Был утрачен контрольный пакет акций, — сухо пояснил Сайрус.
Вирджиния кинула гневный взгляд на мужа. Если б только он занимался своими лошадьми и не лез туда, где ничего не смыслит!
— Вкратце суть дела в том, что Кингмен Беддл взял их на буксир, причем очень капитально.
— В чем тут опасность, Сайрус? Вы должны были все это продумать и взвесить. — Она посадила Скайлара на колени и поскребла за ошейником с такой силой, что пес взвизгнул и соскочил на пол.
— Кингмен оплатил долги. Под залог.
Джеймс оторвался от бара, где смешивал томатный сок с каким-то ликером.
— Мы перевели ему часть земли под Уоррентоном и отдали часть ценных бумаг.
— Вы передали ему частьценных бумаг и почтивсю землю… — Сайрус сделал паузу, то ли для эффекта, то ли не решаясь закончить фразу. — Кингмен Беддл владеетБоксвудом!
Вирджиния стала белой, как духи Боксвуда. Как можно сохранять выдержку в такие моменты, как этот?
И почти тут же в библиотеку ворвался Хук, сразу за ним — охваченная паникой Другая. Неужели они уже в курсе этих плохих новостей?
