— Даша! — окликнул ее Степан. — Мы уходим. А ты решила здесь навеки поселиться? Ты в порядке? У тебя вид какой-то отрешенный.

— А какой еще вид должен быть у человека в храме?

— Именно такой! — кивнул он серьезно. — Послушай, мы решили немножко расслабиться, Инесса возражать не будет. Тут так много всяких клубов! Настоящий рай для ценителей легкого транса! Ты, наверное, знаешь, что здесь самая настоящая Мекка для хиппи.

— Ага, когда они были молодые, и розы для них красные цвели, и фонтаны были голубые. Теперь, я думаю, все уже давно не так, как было когда-то. Хиппи… Это уже история.

— А мне бы хотелось почувствовать себя кем-то сродни этим «детям цветов».

— Знаешь, я тоже не против. — Даша вдруг поняла, что очень хочет не возвращаться в душный номер, а окунуться в ночную жизнь северного Гоа. В конце концов, не обязательно шляться по клубам всю ночь. Но хотя бы половину — можно.

Подошла Инесса. Вид у нее был нахмуренный, а на лице читалась целая гамма эмоций. Ей тоже хотелось провести ночь, предаваясь звукам тантрической музыки и покуривая легкие сигаретки, но она боролась с собственной ответственностью. В конце концов Егор так умоляюще на нее уставился, что отказать ему, да и остальным, она не нашла в себе ни сил, ни желания.

Вечеринка выдалась куда более бурной, чем они рассчитывали. Но разве здесь, в этом удивительном, ярком, сверкающем и дышащем ароматами специй, трав и цветов месте, могло быть иначе?

Дашу вдруг покинуло напряжение, возникавшее в присутствии Степана, он это почувствовал и радовался как ребенок. Женя наблюдала за ними с улыбкой. В конце концов, почему сестренке не поразвлечься?

Они сидели на шелковых подушках резного диванчика черного дерева, что-то пили, что-то ели, что-то курили, и с каждой минутой решимость Даши больше никогда не возвращаться к бывшему любовнику куда-то улетала, как дымок от масляных светильников. Степан настойчиво положил руку ей на колено, слегка задрав полотняную тонкую юбку, и у нее не хватило сил его отстранить. Даша лишь рассеянным взором обвела присутствующих, отметив, что никто на них не обращает внимания. Все были заняты сами собой. Франческо полулежал, положив голову на колени к Рите, она медленно гладила его по жестким вьющимся волосам. Егор все внимание переключил на «свою королеву» и увлеченно, самозабвенно облизывал пальчики Инессы, измазанные в густом соусе, который подали к бириани, традиционному индийскому плову. Зоя и Вера играли друг с другом в странную игру, делая вид, что целуются, а потом отскакивали друг от друга с громким хохотом. Женя увлеченно что-то доказывала Грише, который наконец оставил свое авто и присоединился к компании. «Кстати, никакой он не шофер, а старший менеджер одной туристической фирмы, хороший знакомый Инессы, вот и согласился с нами немного помотаться по окрестностям», — доверительным шепотом сообщила сестре перед поездкой Женя, выдала информацию, которую все давно знали.

В общем, никому не было дела до Даши и Степана. Он повернул ее к себе и провел пальцем по ее губам.

— Ты испачкалась в сахарной пудре и, кажется, в корице, — заключил он, нагнувшись и слизнув следы десерта с ее рта.

Она ничего не ответила, лишь посмотрела на него широко открытыми глазами с расширенными зрачками. Образ Степана расплывался, ей хотелось погрузиться в легкую, нежную дрему, и чтобы весь мир вокруг перестал существовать. Играла тихая, протяжная музыка, которая тоже навевала сон, волшебный и сладкий, как засахаренные фрукты, которые им подали на десерт. Даша повернулась к Степану спиной и расслабилась, а он стал целовать ее обнаженную шею, отводя в сторону завитки мягких, ставших влажными от жары волос. Его поцелуи не были ни настойчивыми, ни грубыми, в них сейчас чувствовалась одна глубокая, бездонная нежность, которой Даше так давно не хватало. И почему это на него нашло тогда, когда ей их отношения представлялись уже пройденными и совершенно лишними. Там, на пляже, под полуденными лучами раскаленного солнца она оттолкнула его, и в море, во время купания, он тоже ей ничуть не был нужен. Но почему же теперь она таяла как льдинка? Ее лоб покрылся испариной, юбка прилипла к коже, и единственное, чего ей хотелось, так это оказаться где-нибудь в гостиничном номере, обнажиться полностью и подставить разгоряченное тело под прохладные потоки кондиционированного воздуха.

— Ну что, господа! — услышала она голос Инессы, как всегда бодрый и звонкий. — Я считаю, что мы уже достаточно времени отдали на наши развлечения. Все отдохнули, оттянулись. Пора и честь знать!

— Ну еще немножечко! — заныла Вера тоном маленькой девочки, которую позвали домой раньше времени, когда еще все друзья гуляют во дворе.

— Нет, — отрезала Инесса, — если я сказала хватит, значит, и в самом деле хватит. Нужно отоспаться. Поехали? — она обратилась к Григорию, со спокойным достоинством исполнявшему роль гида и шофера.

Он оторвался от увлекательной беседы с Женей и кивнул:

— И в самом деле пора. Уже почти ночь. Здесь темнеет внезапно.

Все вышли на улицу. Кругом горели фонари, спорящие с полной луной, висевшей в кобальтовом небе бледным опаловым диском в окружении нестерпимо ярких созвездий.

…Съемки следующего дня проходили весело и бурно. Команда, по настоянию Инессы, отправилась в Ларго да Игрежа. Сопровождал их неизменный и очень подружившийся с Женей Гриша. Он с увлечением рассказывал историю создания этого знаменитого комплекса в Панаджи, где узкие улочки и небольшие площади напоминали о португальском владычестве и Средневековье, о том, что церковь Непорочного Зачатия служила своеобразным маяком для приплывающих из Старого Света судов, водил к часовне Святого Себастьяна. Рассказал Григорий и о том, что через день, в субботу, здесь состоится знаменитый карнавал Сабадо Гордо, во время которого проходит процессия с макетами самых красивых в истории кораблей, а само празднество открывает Король Момо, призывающий всех веселиться от души четыре дня и три ночи. На вопрос, как именно тут народ веселится, Гриша только закатил кверху глаза и промычал нечто невразумительное, но весьма красноречиво свидетельствующее о том, что это нечто фантастическое. Даша порадовалась, что им удастся закончить все съемки до карнавала, хотя твердо решила отснять и этот праздник. Иногда в «Стиле» публиковались статьи на туристические темы, мало ли что взбредет в голову Инессе? А она тут как тут — вот вам готовый иллюстративный материал!

Все удалось завершить до обеда, Даша настояла на том, чтобы провести фотосессию как можно раньше и из-за жары, и из-за утреннего света, который здесь был какой-то особенный. Она использовала и португальский стиль старого Гоа, и индийские детали, умело их совмещая. Это было не так уж и трудно, потому что их, восточный и европейский, слило воедино само время, создав уникальную атмосферу. Коллекция Франческо, даже с некоторой обидой за Степана признала Даша, выглядела здесь более эффектной. Может быть, просто потому, что итальянцу была присуща легкость и непринужденность, данная от рождения, и этой самой непринужденности и легкости всегда, с точки зрения Жени как стилиста, не хватало соотечественникам. Даша обратила внимание на то, что Свирин расстроен и попыталась его утешить несколькими ободряющими фразами, но они его, как и внимание подруги, не воодушевили.

— Знаешь, Даша, мне, когда я смотрю на вещи Доминико, кажется, что стоит все мои потуги бросить к чертовой матери, — сказал он.

— Даже не думай! — возмущенно откликнулась она.

— Ты просто меня утешаешь… Это делать вовсе не обязательно, я все вижу собственными глазами. Я слишком, наверное, претенциозен и слишком хочу выглядеть в своих работах европейцем. А этого нет и быть не может. Мы ведь родились не на берегах Средиземного моря, где все другое — даже краски. И ничем это не восполнить. Пожалуй, перейду я лучше на пастельные тона. Пусть у следующей коллекции будет сдержанная северная гамма.

— Почему бы нет? — Даша пожала плечами. — А насчет итальянцев ты прав. Они совсем иначе видят мир. И что тут удивительного? Я как-то даже слышала, что древние греки вообще видели другие краски. Взять хотя бы гомеровское «фиалковое море». Это как? А мы вечно смотрим на унылые, грустные, монотонные пейзажи. Даже летом у нас нет тех оттенков, которые дарит их солнце. Но и оно ничто по сравнению со здешним, если ты это заметил. Так вот, в нашем родном городе вообще мрачно, кругом все оттенки серого и черного. Брр… Поздняя осень просто меня угнетает, когда облетает даже та убогая, сохранившаяся листва. Откуда взяться у русских художников такому взгляду, как у итальянцев или испанцев? Исключено!