Эмили подошла к комоду, достала деньги из бумажника Лукаса, отсчитала сдачу из собственного кошелька и положила на комод.

— Я оставлю вас на время, чтобы вы поспали, — сказала она ровным голосом и повернулась, собираясь выйти.

— Эмили, — позвал Лукас. Она обернулась.

— Да?

Он грустно улыбнулся.

— Извините, что я сорвался.

Она спокойно посмотрела на него, отметив про себя пылающее лицо и лихорадочно блестевшие глаза.

— Я проявлю милосердие и сделаю скидку на ваше состояние. Я буду на кухне, если понадоблюсь.

— Побудьте здесь, со мной, Эмили… — Он снова зашелся от кашля, на этот раз так сильно, что она бросилась к кровати, чтобы помочь Лукасу сесть повыше. Потом дала ему еще воды, когда приступ закончился. — Прошу вас, — выдохнул он.

— Хорошо, — согласилась Эмили и задышала почти так же тяжело, как Лукас, засовывая ему подушки под спину. — Я принесу чай сюда и посижу, пока вы не уснете.

Он молча кивнул, благодарно посмотрев на нее, и Эмили слегка улыбнулась ему в ответ.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила она.

— Нет, налейте себе чаю и возьмите все, что захотите, что найдете у меня.

— Только чай. Тем не менее, спасибо.

— Эмили.

— Да?

Он посмотрел на нее своими опухшими глазами.

— Этот ваш Майлз, должно быть, просто ненормальный.

— Да нет. — Она улыбнулась, старательно демонстрируя свою ямочку. — Такой же, как вы, обыкновенный среднестатистический мужчина.

Заглянув в спальню, Эмили обнаружила, что Лукас забылся беспокойным сном. Она на цыпочках вышла, с тревогой думая о предстоящей ночи. Если ему понадобится встать и он потеряет сознание, ей будет нелегко поднять и уложить его в кровать. Эмили философски пожала плечами: какой смысл заранее волноваться? Пока что она справляется с ролью сестры милосердия и должна и дальше справиться, что бы ни случилось. А сейчас ей надо перегладить белье.

Простояв некоторое время за гладильной доской, Эмили снова зашла в спальню. Лукас спал, и она решила, что может спокойно оставить его, чтобы сбегать в аптеку за лекарством. По дороге она зашла в продуктовый магазин и помчалась обратно.

Лукас стоял в прихожей, прислонившись к сундуку, и сердито смотрел на нее.

— Где, черт побери, вы были? — рявкнул он. Эмили застыла.

— Ходила за покупками.

К ее удивлению, он окинул ее высокомерным взглядом, направился в свою комнату и закрыл дверь.

Эмили почувствовала бешеное раздражение. Она сбросила жакет, отнесла пакет с покупками на кухню и решительно зашагала в спальню.

— Я купила вам «Файнэншл таймс». — Она положила газету рядом с ним.

— Я не просил об этом, — фыркнул Лукас и отвернулся.

И без того быстро тающее сочувствие Эмили совершенно испарилось.

— Если вы сядете на минуту на стул, я поправлю вашу постель.

— Все и так прекрасно, — прорычал он.

— Вам будет удобнее, — настаивала она. Выругавшись под нос, Лукас заставил себя приподняться, потом простонал и сел, обхватив голову руками.

— Позвольте, я помогу. — Эмили взяла его за локоть, но он раздраженно оттолкнул ее руку.

— Я сам.

Шатаясь, он встал на ноги, свирепо посмотрел на Эмили и плюхнулся на стул, вытянув мускулистые ноги. Дыхание со свистом вырывалось из его груди.

Эмили быстро поправила подушки, разгладила простыню, вытащила ее край поверх одеяла и откинула уголок.

— Можете ложиться.

— Зачем, черт побери, вы положили простыню? — раздраженно спросил Лукас. — Я только путаюсь в этой проклятой штуке.

— Потому что вы сильно потеете. — Эмили призвала на помощь остатки терпения. — Простыни сменить легче, чем одеяло, и постель останется более свежей. И раз уж вы встали, может быть, посетите ванную?

Лукас с трудом поднялся и бросил на нее недоброжелательный взгляд.

— Я начинаю проникаться симпатией к вашему бывшему любовнику. Если вы и им командовали, как армейский сержант, ничего удивительного, что он изменял вам.

Он прошествовал в ванную комнату и захлопнул за собой дверь.

Подавив желание запустить в эту дверь чем-нибудь тяжелым, Эмили ушла на кухню, отложила в сторону покупки и сварила кофе. Потом настойчиво постучалась в спальню к Лукасу.

Тот сидел с хмурым видом, откинувшись на подушки.

— Вы ходили по магазинам, черт знает как долго, — проворчал он. — Искали что-то жизненно необходимое, без чего не можете обойтись и дня?

— Ваши антибиотики. — Эмили кинула лекарство на ночной столик. — И учтите, я отсутствовала меньше получаса. Впрочем, признаюсь, виновата, — зашла в магазин и купила такие мелочи, как хлеб и молоко.

Откровенная растерянность Лукаса выглядела почти комично.

— Эмили… — Он не успел ничего больше сказать, потому что у него начался очередной приступ кашля. — Черт, извините, — наконец выдохнул он. — Я испугался, что вы ушли…

— Я же сказала, что останусь, — холодно ответила Эмили. — Но только до завтра, мистер Теннент. Кстати, я сварила кофе. Хотите немного?

Он кивнул, как-то странно посмотрев на нее.

— Мое ехидное высказывание насчет вашего бывшего любовника не лезет ни в какие ворота. Я прошу прощения.

— Забудьте об этом, — ответила резко Эмили и удалилась на кухню.

Она вернулась с кофе. Лукас угрюмо следил, как она ставит чашку на ночной столик.

— А разве вы не будете?

— Буду, мистер Теннент, на кухне, с бутербродом. А вы хотите чего-нибудь?

— Да, хочу: чтобы вы перестали называть меня «мистер Теннент»!

— Я говорю о другом, — сказала она безжалостно. — Не хотите ли вы что-нибудь проглотить?

— Нет, спасибо. Если, конечно, — добавил он с неожиданной неотразимой улыбкой, — речь идет не об обиде.

После высказывания насчет армейского сержанта Эмили не имела ни малейшего желания улыбаться.

— Я вернусь позже, — коротко бросила она и оставила Лукаса одного.

На кухне Эмили съела бутерброд с сыром, выпила немного кофе, закончила гладить белье и пошла в гостиную — почитать начатую книгу. Только спустя полчаса она отправилась взглянуть на Лукаса. Он выглядел таким больным, что Эмили, забыв о своей обиде, положила руку на его пылающий лоб.

— Вы горите, — проговорила она встревожено. — Я оботру вас губкой.

— Не надо! — прорычал он.

— Я только выполняю указание доктора.

— Я сам оботрусь. Потом.

— Сейчас, — заявила она не терпящим возражений тоном.

Лукас взглянул на нее.

— Я сделаю это в следующий раз. Когда встану с постели.

— Почему вы не разрешаете это сделать мне?

— По вполне очевидным причинам, — процедил он сквозь зубы.

— Вы хотите сказать, что я всего лишь ваша уборщица?

— Нет! — взревел Лукас и тут же пожалел об этом, вновь закашлявшись. — Черт, — выдохнул он, прикрывая рукой глаза. — Господи, когда эти антибиотики начнут действовать?

— Они подействовали бы значительно быстрее, если бы вы помогали этому. Сколько времени вы болтались в прихожей, пока я не вернулась из своего похода?

— Не так долго, — пробормотал он, глядя на нее из-под руки.

— Слишком долго, как видно. С этого момента, Лукас, будете все время лежать! Обещаете?

Он убрал руку.

— Да, Эмили, ради вас все что угодно, но я против обтирания губкой только потому, что я — мужчина, а вы — женщина. У нас, среднестатистических мужчин, есть собственная гордость.

Она невольно улыбнулась.

— А вы не могли бы представить себе, что я медицинская сестра?

Лукас окинул ее долгим внимательным взглядом.

— Может, вы и ангел милосердия, но еще и женщина, и я прекрасно сознаю это. А теперь, — добавил он покорно, — я собираюсь вызвать ваше глубокое возмущение и встать с постели, потому что мне снова нужно в ванную. — Он поморщился. — Это все так интимно и так неправильно… Что вы делали перед тем, как пришли посмотреть на меня? — спросил он, возвращаясь в аккуратно заправленную постель.

— Читала.