И вдруг от одной-единственной мысли страх исчез, как будто его и не было. Хлопнув себя ладонью по голому бедру, Павел рассмеялся во весь голос и упал на песок. Это же сон! Всего-навсего сон! А привлекательное отличие сна от жизни как раз в том и заключается: что бы ни случалось, что бы ни происходило во сне, все всегда благополучно заканчивается после пробуждения, когда на смену ночным кошмарам приходят повседневная реальность и обыденная скука. Так что без каких-либо опасений можно предоставить сну течь своим чередом, а самому тем временем наслаждаться горячим песком, солнцем и морем! Когда еще выберешься на море в действительности?

– Весьма приятно, хотя и несколько неожиданно слышать искренний смех в столь не подходящем для этого месте.

Вздрогнув от неожиданности, Павел резко обернулся на голос.

У ближайшего обломка скалы, прислонившись к раскаленному камню голой спиной, стоял мужчина в набедренной повязке. Длинная седая борода и отросшие до плеч волосы делали его гораздо старше своего возраста. Обожженная солнцем почти дочерна кожа обтягивала не мощные, но довольно плотные мышцы еще не старого человека.

Поза невесть откуда появившегося незнакомца, казалось, не таила в себе никакой опасности: он стоял расслабившись, скрестив на животе опущенные вниз руки, в которых ничего не было. Больше всего он был похож на отшельника-пустынника или на потерпевшего кораблекрушение, выброшенного на необитаемый остров.

– Как вы здесь оказались? – не двигаясь с места, спросил человек у Павла.

Он говорил на каком-то незнакомом языке, но Павел прекрасно понимал его – еще одно преимущество сна перед реальностью.

Павел беспечно дернул плечом и улыбнулся.

– Не знаю…

Человек удивленно приподнял левую бровь.

– В таком случае, вы, возможно, знаете, за что здесь оказались?

– «За что»? – не понял Павел.

– Вот именно – за что?

Павел потряс головой.

– Я вас не понимаю.

– Вы знаете, где мы находимся? – спросил незнакомец.

– Нет, – бодро тряхнул головой Павел.

Бровь у собеседника встала почти вертикально. Он отошел от камня и сделал жест рукой, приглашая Павла следовать за собой.

– Становится слишком жарко, давайте отойдем в тень.

С другой стороны в скале имелась неглубокая ниша, дающая тень даже в полдень, когда солнце находится в зените. В ней едва хватило пространства, чтобы вместить двух человек. Освобождая место для Павла, незнакомец затолкнул в дальний угол мешок, набитый соломой, служивший, по-видимому, ему постелью, и несколько пустых, обколотых по краям глиняных посудин.

Вид столь убогого жилища утвердил Павла во мнении, что он встретился с отшельником, умерщвляющим свою плоть под жарким солнцем во славу каких-то неведомых богов.

Хозяин ниши, скрестив ноги, сел на камень и, на миг прикрыв глаза, быстро провел кончиками пальцев обеих рук по краям своей растрепанной бороды, словно рассчитывал таким образом привести ее в порядок.

– Это Мертвый берег, – сказал он, указав рукой в сторону моря. – Находится он на краю пустыни Хааб. Вся эта земля и все, что на ней, принадлежит фараону Тахарету Четвертому.

По беспечному выражению лица Павла человек понял, что его собеседнику эти слова ровным счетом ничего не говорят. Павлу его сон определенно нравился, и он с интересом ожидал дальнейшего развития событий.

В глазах незнакомца мелькнуло недоверие.

– А может, тебя подослали слуги фараона?

– Нет, – весело рассмеялся Павел. – Разве я похож на шпиона?

– Кто же вы тогда?

– Меня зовут Павел… – Он замялся, не зная, что еще сказать, какая информация о нем может заинтересовать странного собеседника. – Я студент…

– Но как вы сюда попали? Как вам удалось преодолеть пески пустыни? Зачем вы здесь?

– Не знаю! – почти в отчаянии взмахнул руками Павел. Ему и самому хотелось бы знать ответы хотя бы на часть из заданных вопросов. – Я просто медитировал на мантре и, наверное, заснул.

– Что это была за мантра? Вы помните ее? – быстро спросил человек.

От его внезапно напрягшейся фигуры повеяло беспокойством.

– Ауру-тха, ахту-руа, – раздельно и внятно произнес Павел.

Человек вскочил на колени – подняться выше ему не позволял свод каменной кельи – и крепко вцепился пальцами Павлу в плечо.

– Где ты узнал ее? – закричал он ему прямо в лицо.

Отпрянув назад, Павел вырвался из рук слишком уж разволновавшегося собеседника.

– Успокойтесь! – крикнул он. – Сядьте на место и успокойтесь, иначе я больше ничего не скажу!

Незнакомец на мгновение замер в совершенно неестественной позе, подавшись вперед, с широко раскрытыми глазами. Затем медленно опустился на свое прежнее место.

– Извините, – тихо произнес он и провел ладонью по лицу, стирая исказившую его гримасу. – Извините меня, пожалуйста.

– Ничего, бывает, – буркнул Павел, тоже усаживаясь на место. – Мантру я нашел в книге Гельфульда Глумзы «К истории зеркал и связанных с ними явлений симметрии сна».

Человек закрыл лицо ладонями.

– Великие Хранители! Великие Хранители! – бормотал он, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону.

Павел, не ожидавший такой реакции на свои слова, с тревогой наблюдал за чудным незнакомцем. Казалось, его собеседник впал в ступор, и в ближайшее время нечего было надеяться услышать от него что-либо осмысленное.

Не зная, что теперь предпринять, Павел просто сидел, наблюдая за размеренными телодвижениями отшельника.

Однако через пару минут человек прекратил раскачиваться из стороны в сторону и опустил руки. Лицо его сделалось похожим на застывшую бронзовую маску, в которой сплавились отчаяние, надежда и боль.

– То, чем вы воспользовались для того, чтобы попасть сюда, было не мантрой, а пространственной формулой. Чтобы она сработала, не было необходимости медитировать. Само ее звучание порождает каскад нервных импульсов мозга, который, в свою очередь, и открывает проход в Зону терминатора для тонкого тела.

– Но в книге написано «мантра», – возразил Павел.

– В книге идет речь о пространственной формуле, но понятие это вам, видимо, незнакомо. Поэтому вы и нашли для него достаточно адекватную замену, прочитав в незнакомом тексте слово «мантра», которого там на самом деле нет.

– Я прочитал то, чего не было в книге? – удивленно спросил Павел. – Каким образом? Как такое может быть?

– Так уж устроена эта книга, – ответил отшельник. – Таков ее язык.

– Откуда вам это известно?

Незнакомец пропустил вопрос мимо ушей. Он вдруг снова изменился в лице, будто в одну секунду постарел лет на двадцать. Глаза его замутились ужасом.

– Великие Хранители, – свистящим шепотом произнес он. – Я думал, что забыл навсегда. Я надеялся… Это невозможно… Всего одна случайно услышанная формула, и я начал вспоминать… – он посмотрел на Павла. – Где вы видели книгу?

– Я купил ее у букиниста.

– Где? В каком городе?

– В Москве.

Человек на мгновение потерял дар речи. По выражению его лица можно было решить, что он внезапно увидел за спиной Павла привидение.

– Так вы из Реального мира? – после некоторой паузы смог наконец выговорить он.

– Конечно! – ответил Павел с изрядной долей раздражения в голосе. Резкие перепады настроения собеседника, его странное поведение, непонятные слова и фразы выталкивали Павла, вопреки его собственному желанию, из расслабленного, полусонного состояния. – А вы думали, что я прилетел из страны Оз? – Павел пошевелил пальцами босых ног. – У меня нет волшебных башмачков.

Человек машинально глянул на пятки своего гостя. Похоже, он не заметил в его словах иронии.

– Позвольте представиться, – чуть приподнявшись, отшельник церемонно склонил свою давно нечесаную голову. – Мое имя Гельфульд Глумз.

– Ну надо же! – восхищенно хлопнул себя по бедрам Павел. – Чего только не бывает во сне!

– Не во сне, а в Мире сна, – поправил его Глумз.

– Одно и то же, – отмахнулся Павел.

– Отнюдь, – Глумз провел ладонью по бороде с таким видом, словно собирался прочесть лекцию перед собравшейся аудиторией, забыв, что находится в пустыне, из одежды на нем только набедренная повязка, а слушатель всего один. – Как известно, сон – всего лишь отображение реальной действительности, в то время как Мир сна как раз и является той самой действительностью, отображение которого вы, люди Реального мира, иногда видите в снах. Вы должны бы знать это, если читали мою книгу.