К моему удивлению, ворота оказались открыты и в них проходили фермеры, ведя телеги и фургоны, нагруженные мешками зерна, мясными тушами, связками овощей и тому подобным. Я скоро понял, что сегодня базарный день и фермеры из окружающей сельской местности везли в город свои продукты. Я встал в очередь проходящих и увидел перед собой воинов Чак Юл, которые небрежно пропускали крестьян в ворота. Скрипели колеса, вздымалась пыль, и тяжело груженные повозки стучали по брусчатке мостовой. Их тащили не знакомые мне животные, тяжелые, неуклюжие, с короткими толстыми хвостами и массивной головой, с клювом и рогами; похожи они были на невероятную помесь носорога и трицератопса.

С сухой усмешкой я заключил, что жизнь, даже в городе, захваченном неприятелями, продолжается. Фермеры должны продавать продукты на рынке, домохозяйки — покупать их, люди должны есть, независимо от падения или установления династий.

Я медленно продвигался к решающему моменту. Позволят ли мне войти в город Чак Юл или начнут допрашивать?

Подходя, я почувствовал на себе взгляд одного из стражников. Стражник, плосколицый, монголоподобный низкорослый воин, с кривыми ногами и длинными обезьяньими руками, сделал мне знак остановиться.

— Эй ты! Куда идешь?

Я смотрел на него с высоты своего седла.

— Поскольку дорога ведет только в город, ты и сам мог бы догадаться, — спокойно ответил я. Какое-то дьявольское озорство подсказало мне насмешливый ответ. Не знаю, насколько разумно я поступил, но мои слова вызвали взрыв смеха у товарищей стражника. Его смуглые щеки вспыхнули, глаза стали холодны.

— Слезай с таптора! — рявкнул он.

— Конечно. Но даже спешившись, я все равно буду выше тебя, улыбнулся я. Он снова вспыхнул, и опять послышался насмешливый хохот его товарищей. Он повернулся к ним.

— Ты, Калкан! Позови комада! — рявкнул он. И, обнажив короткий кинжал, холодным ровным угрожающим голосом добавил: — Следующий хореб, который вздумает смеяться надо мной, поцелуется с этим.

Все смолкли.

Хореб — отвратительный скользкий грызун, стервятник с отталкивающими привычками, обычно питается гниющими отбросами.

Я спокойно ждал, готовый ко всему. Руки мои свисали свободно, почти касаясь рукоятей меча и кинжала. Кривоногий маленький стражник смотрел на меня с холодной злобой, он красноречиво плюнул мне под ноги.

— В чем дело? — послышался глубокий голос.

К воротам приближался широкоплечий мощный высокий воин Черного Легиона. Он смотрел на нас.

— Капитан Блуто, вот этот парень хочет войти в город, — кривоногий стражник ткнул в меня пальцем. — Но он вооружен, а это против правил. Блуто сверху вниз осмотрел меня, прищурившись. Это был настоящий гигант, один из самых высоких людей, каких мне приходилось видеть. Он буквально возвышался над остальными стражниками, в основном низкорослыми. И выглядел он таким же сильным и крепким, как и большим. Я почувствовал внутреннее спокойствие.

Потом посмотрел на маленького кривоногого солдата. Во взгляде его была насмешка. Я ясно читал его мысли: посмотрим, станешь ли ты шутить над Блуто, думал он. Я расправил плечи. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. — Значит, хочешь в город, — прорычал Блуто. Он рукой толщиной в окорок потер заросший щетиной подбородок. Огромный человек, хотя я подозревал, что в его размерах есть какая-то ненормальность. Я видел удлиненную нижнюю челюсть, бугристые плечи, грудь бочкой, толстые ноги признаки нарушения нормальной деятельности желез.

— Верно, — подтвердил я. — Ну и что? Если может войти целая толпа крестьян, кто остановит опытного и хорошо обученного воина?

Блуто отвратительно улыбнулся, глаза его сверкнули. Я понял, что передо мной задира и хулиган. У рослых крупных людей обычно мягкий характер; как будто большой рос и вес налагают на них определенные обязательства перед людьми меньшего размера. Не то Блуто, как я догадывался. Ему нравится сокрушать меньших ростом людей.

— Опытный воин? — хрипло усмехнулся он. Обошел меня, разглядывая с насмешливым восхищением. Потом раздраженно огляделся. Его тяжелый юмор был бы более уместен, если бы я оказался низкорослым слабаком, но я высок и месяцы приключений и действий в полных опасностей джунглях сделали мою мускулатуру совершенной.

— В этом городе нет воинов, кроме воинов Чак Юл, — проворчал он. Я дружелюбно кивнул.

— Я так и понял. Именно поэтому я здесь — хочу вступить в Черный Легион, — сказал я.

Он хрипло рассмеялся.

— Черный Легион! Значит, ты считаешь себя достойным сражаться рядом с нами? Такой малыш, как ты?

Его люди смеялись, но принужденным смехом. По правде говоря, им, с их малым ростом, я должен был казаться более приемлемым, чем гигант Блуто.

Он хлопнул в ладоши и ударил себя в грудь.

— Ты считаешь, что такие люди, как я, нуждаются в твоей помощи? — спросил он, явно стараясь разгорячить и рассердить себя. Несомненно, доказывать свою силу перед другими воинами стало удовольствием для бедняги.

— Я, может быть, не так высок, как ты, — спокойно и холодно ответил я, — но руки у меня длинные, — и я коснулся висевшей у меня на боку рапиры.

— Покажи ему, комад, — усмехнулся кривоногий стражник. — Покажи, как мечники Чак Юл расправляются с хвастунами!

Блуто теперь дышал тяжело, его смуглое лицо побагровело, лоб наморщился.

— Хочешь сразиться с Блуто? Понять, каким должен быть воин Черного Легиона?

— Я предпочел бы сражаться с врагами Чак Юл, — ответил я. — К кому обратиться за назначением? — И я сделал шаг, собираясь пройти мимо него. Он испустил бычий рев, схватил меня за руку и развернул, так что я снова стоял лицом к нему.

— Стой на месте, малыш, когда Блуто с тобой говорит… Уф!

Возглас, которым закончился его рев, легко объясним. Не люблю, когда меня хватают за руку. Я вырвался приемом карате, отчего у него должна была онеметь рука до самого плеча.

С нечленораздельным воплем он ударил меня по лицу!

Я пошатнулся — больше от удивления, чем от силы его неуклюжего удара. Нога моя поскользнулась, и я упал на одно колено.

Мертвая тишина нависла над собравшимися стражниками.

Я чувствовал, как сердце у меня упало. Этот шумливый хвастун меня не тревожил, я понимал, что лучше, чем неуклюжий задира, владею мечом. Но я надеялся попасть в Шондакор, не привлекая к себе внимания. Однако ничто не могло больше привлечь ко мне внимание руководителей Черного Легиона, чем демонстрация искусства владения мечом у самых городских ворот. Ведь я выдаю себя за простого наемника!

Теперь эта надежда исчезла: маловероятно, что я смогу миновать Блуто без драки.

Проклиная свой рок, я снова встал и стряхнул пыль с одежды. Я лихорадочно думал, пытаясь найти выход.

Избежать схватки теперь невозможно: нанесен удар и произнесены оскорбительные слова.

Блуто стоял передо мной, расставив ноги; одна его рука лежала на рукояти меча. Он тяжело дышал, лицо его побагровело, маленькие свиные глазки яростно блестели.

— Извлекай свою сталь, парень, — прорычал он. — Блуто посмотрит, что ты за человек и из чего сделаны твои внутренности.

Я не касался меча; с большим усилием сохранил спокойную улыбку.

Блуто все более возбуждался. Я думаю, он решил, что перед ним трус, и задира в нем возрадовался этой мысли. Но для меня это тоже не выход: труса вряд ли будут приветствовать в рядах Черного Легиона.

Неожиданно мне пришла в голову мысль. Я расслабился, спокойно дыша. Есть вид схватки, в которой я могу проявить превосходство, не вызывая подозрений у высших офицеров. — Ну? Чего ты ждешь, хореб? — рявкнул он.

Я продолжал спокойно улыбаться.

— Я думаю, даже у таких разбойников, как ты, есть представление о чести. Человек, которого ударили по лицу, имеет право защищаться, не боясь обвинений в измене, восстании или вторжении, — заметил я.

Блуто кивнул.

— Доставай сталь, — прорычал он. — Тебе никто ничего не скажет. Это касается только нас двоих.